— Да, сэр! — почти хором откликнулись мы.

— Я и Шон будем фиксировать ваше время сборки и разбора на секундомерах. Упражнение оценивается по критериям меткости и скорости. Стреляете, собираете и разбираете по отдельным командам. Начинаете упражнение, когда мы подойдем к вашей с противником паре. Любое нарушение правил выполнения подхода и техники безопасности чревато выбыванием из тренировки и присвоением вам жирного нуля в таблицу.

Я судорожно сглотнула слюну, которая накопилась от волнения и, стараясь не выдать себя, визуально оценила стоящую рядом Бесстрашную. У неё длинные, возможно, ловкие пальцы: скорее всего, она будет шустра в сборке, и я проиграю. Угловатые, худощавые руки. С весом и отдачей такой винтовки она вряд ли справится сразу, значит, у меня есть фора в первые одну-две пули, которые она пустит в «молоко».

Чёрт. Надеюсь, мои наблюдения и просчеты окажутся верными…

Рыжеволосая вытянула губы в мою сторону, словно собиралась сплюнуть, и сощуренно, со злостью откровенно разглядывала меня.

— Джо и Тайлер, — Шон объявил имя первой пары стрелявших.

Игра началась.

***

Когда инструктора дали старт нашей паре, я буквально физически ощутила, как между лопаток мне вонзился чей-то острый наблюдающий взгляд.

Я постаралась отвлечься, не раздумывая над тем, кто это может быть, и немедленно сконцентрировалась на приятных щелчках и потрескивании сбора по частям моей винтовки. Я отставала от своей противницы на несколько драгоценных секунд — для неё «стоп» прозвучал раньше, тогда, когда обойма моего автомата окончательно плавно встала в своё место, издав ободряющий характерный звук.

Инструктора зафиксировали время каждой из нас, и я заметила, что Лэндон удовлетворительно хмыкнул. Мои пальцы спешно пробежались по гладким изгибам винтовки, вбирая по крупицам в себя его силу и мощь. Для меня обращение с любым видом оружия стало за эти дни своего рода ритуалом, что успели заметить многие в моей группе, считая это моей своеобразной заморочкой. Да и плевать кто, что там себе удумал насчет моих бзиков — пускай считают меня странной, но если моё трепетное отношение к огнестрелу и к клинку, как к живому существу помогает мне собраться и выдать результат, я буду продолжать это делать.

Я отметила, как рыжей было неудобно прислонять приклад к костлявому плечу. Это меня чертовски обрадовало, ведь пока мои наблюдения сбывались, и я не смогла сдержать расплывающуюся на моём лице довольную ухмылку.

Вскинув дуло в сторону мишени, я зафиксировала винтовку в руках, на плече, поудобнее перехватив чёрную рукоять.

Услышав «огонь!» от сосредоточенных инструкторов, я моргнула, тут же шире распахнула глаза и со свистом выдохнула, пуская первую пулю. Как выяснилось позже, когда я вблизи рассматривала изрешеченное полотно мишени, она попала очень близко к десятке, к «яблочку».

Вслед за первой вихрем вылетела вторая, третья… Каждый выпущенный мною патрон, пробивающий центр, ввергал Шона, видящего меня впервые, в некое подобие удивления, а Лэндона — в очередное самодовольство под названием «это мой неофит, моя школа».

Ещё с момента метания ножей я четко осознала, что оружие, почти любого калибра, формы, веса — это моё призвание и моя стихия. Только с ним в ладони я чувствовала, как раскрываю свой характер и сущность по-настоящему. Я старалась оценивать себя объективно и здраво, без лишнего нарциссизма и надежд — в рукопашном бою я очень лёгкая мишень, у меня много слабых сторон и до жестокого бойца мне очень далеко.

Но в то же время с лезвием или пистолетом в сжатой ладони весь мир моментально становился мишенью для меня.

Я была сыта по горло теоретическими знаниями по стрельбе и сейчас, когда кончики пальцев покалывало от приятного напряжения, а еле уловимый запах пороха и масла щекотал мне нервы, я, наконец-то, полностью отпустила себя.

Я позабыла наши с ребятами опасения об этой совместной тренировке с урожденными; боль по всему телу от неуспевающих заживать ранений на занятиях; постоянно преследующее с рождения чувство одиночества. Когда ты везде ощущаешь себя не к месту…

Урожденная рыжеволосая не оправдала моих ожиданий — она их просто превзошла. Я и мечтать не могла о том, чтобы её первые аж целых три! пули ушли в «молоко», пока отдача выбивала ей плечо. Она чертыхалась сквозь сжатые зубы, продолжая терять концентрацию, и злилась на себя, потому что поддалась эмоциям, и на меня, потому что мой прицел и глазомер был в сто раз лучше её.

Десятая пуля вошла совсем рядом с моей первой, потому что я под конец отвлеклась на ощущение плескавшегося внутри триумфа, но я всё равно была безумно довольна результатом. Совсем небольшая погрешность и отклонение от центра, не страшно.

Шон неверящим взглядом смотрел вдаль, на мою мишень, пока Лэн командовал разобрать оружие обратно. Моя соседка по столу вся насупилась, от былого превосходства не осталось и следа — всего лишь шесть её пуль пробили отметку между девяткой и десяткой, одна вовсе вылетела непонятно куда за пределы мишени.

Я, закусив губу, ловко разобрала затвор, с правильным хрустом отделила ствол. Мне не верилось, что удача — капризная непостоянная дамочка — повернулась сегодня лицом в мою сторону.

— Стоп, — приказал Лэндон, и они снова вместе с Шоном вписали в сенсорные дисплеи, держащие в свободных от секундомеров руках, результаты разбора автоматов.

Я всего лишь чуть-чуть уступила своей противнице в начале. Думаю, это никак не помешает мне получить хороший балл за упражнение.

Инструктора, скупые на похвалу, которую я, впрочем, и не ждала, отошли к следующему столу. Мы подошли к мишеням с их разрешения, оценили свои успехи и вернулись на позиции.

Рыжая наградила меня уничтожающим взглядом, не желая признавать поражения, но мне было всё равно — я отвернулась, чтобы найти причину вернувшегося жжения в лопатках из-за чьих-то откровенно разглядывающих мою фигуру глаз.

Это был Эрик собственной персоной, который поодаль пристально наблюдал за ходом моего упражнения и за мной, скрестив руки на груди, отчего вены на его локтях вздулись ещё сильнее.

Надо сказать, результат его стрельбы тоже был отменным сегодня.

Застывшая до этого момента на моих губах кроткая улыбка довольства собой медленно растворилась под гнетом его мерцающего взгляда. Мне показалось, или же там, на дне серости в обрамлении тёмных коротких ресниц, я разглядела… уважение?

Было ещё что-то неясное, тёмное, что меня насторожило, однако странное наваждение рассеялось, стоило Лэну дать нам команду снова выстроиться в шеренгу, и я решила, что мне действительно просто померещилось.

***

— Что скажешь? — Шайло кивнула куда-то в сторону, подойдя ко мне, как только инструктора отпустили всех на заслуженный отдых и ужин.

Я отложила в сторону коробку с патронами, проследовала взглядом за её кивком и увидела, как Лэндон, уперев руки в бока, что-то эмоционально выговаривает Эрику и Крису.

Первый стоял со скептическим выражением лица, расставив ноги на ширине плеч и сцепив ладони за спиной в замок, второй же прижимал к носу белый кусок марлевой ткани, который перед стрельбой выдал ему Лэн. Крис, хоть и не уступал по крупности Эрику, на его фоне сейчас выглядел зажатым и сгорбившимся.

— Надо выяснить, что у них произошло, — задумчиво ответила я, видя, как Шон ленивой походкой подходит к этой троице. — Предлагаю подкараулить Криса у их комнаты, когда он вернётся с наказания.

— На ужин они, я так понимаю, не идут? — Шайло горячо закивала, услышав мою идею.

— Думаю, выбора им не дали… — покачав головой и поджав губы, пробормотала я, наблюдая как Эрик и Крис устало побрели вслед за инструктором урожденных.

— Ну, тоже верно, бегать полосу и наяривать километры на забитый желудок так себе идея.

Шайло медленно размяла шею, покрутив головой из стороны в сторону, и тут же зло, но тихо выругалась:

— Блять! Он идёт сюда…

— Прохлаждаетесь? — холодно промолвил Лэн, материализовавшись рядом с нами.