Последние слова он сказал таким скучающим тоном, передернув плечами, что мне невольно стало не по себе.

Не такого Макса я знал и помнил ещё пару лет назад.

— Тебе недостаточно имеющейся у тебя власти? — с досадой в голосе прошептал я, не веря своим ушам.

— Власть — как драгоценная вода в пустыне — её всегда не хватает, Томми, — последовал его задумчивый ответ. Макс крутил на пальце пистолет, периодически замирая с ним и направляя в мою сторону, отчего дыхание в эти моменты застревало в глотке.

Увидев, что я молчу, не торопясь что-то добавить, старший лидер продолжил:

— Большую часть нужных в долгой и опасной поездке по опустошенной стране вещей мы перевозили в корабль постепенно, как я уже сказал, через тоннели. Годами. Транспорт же Сэм вывозил через охраняемые тобой ворота, как списанные — если бы ты был чуть повнимательнее, возможно, этот разговор состоялся бы раньше. Возможно, он закончился бы для тебя не так хорошо, как закончится этот. Исчезновение оружия со складов Эрудиции никто бы и не заметил до нашего ухода, если бы не пальба во восточном районе…

На этих словах он озлобленным взглядом окинул притихших афракционеров и Сэма.

— И так как Эрик, этот славный малый с невероятным эго, стал что-то подозревать, возникла необходимость, перетасовать карты.

Я невольно задержал дыхание, понимая, что молодой выскочка-лидер просто оказался не в нужном месте, не в нужное время. Но это нисколько не снизило внутренний градус ненависти к нему.

— И ты подделал документы, вставив его отпечатки в них? Чтобы вся фракция думала, что он предатель, пока ты и Сэм под шумок скроетесь за Стеной? — я сам не поверил в то, что сейчас сказал, но судя по выражению лица обоих лидеров, я оказался прав. Вот для чего Макс держал Эрика всегда под боком…

Прикрыв глаза, я принялся лихорадочно размышлять, как мне самому теперь выпутываться из всего этого и как извлечь из ситуации собственную выгоду.

— Остальные появляющиеся следы за Стеной были проложены этими людьми, — Сэм коротко кивнул в сторону изгоев, молча слушавших наш разговор. — Чтобы тебе было чем заняться и не копать под нас.

Я почувствовал на языке знакомый металлический привкус лжи, появившийся сразу же, едва Сэм договорил. Сознание будто было заполнено чёрным мазутом информации, отравляющим мои мысли. Крайне неприятно знать, что и я сам, невольно, уже давно во всём этом замешан.

— Довольно… ловко и предусмотрительно, — с сарказмом выпалил я, на что Макс разразился хохотом. Встав с места, он подошёл ко мне, оказавшись за спиной. Я ощутил, как сдавливающие запястья веревки упали на пол.

— Томми, Томми, — с фальшивой заботой в голосе проговорил старший лидер. — Ничего личного. Так было нужно.

Я поморщился от тупой боли в кровоточащих ранах, кольцом опоясывающие мои затекшие запястья.

— Грейс, одна из моих снайперов, подстрелила афракционера во время последней операции. Эрик забрал его в штаб на допрос, — в моём голосе сквозила затаенная злоба и обида на Макса. — Он мог что-то выдать о вас?

— Маловероятно, — ответил Сэм, крутя в пальцах вытащенный из ножен клинок. — Даже если это так, всё уже не имеет значения. Завтра днём мы выдвигаемся из Чикаго. Макс, я и команда бойцов-изгоев. И раз пошла такая пьянка, ты бы мог обеспечить нам беспрепятственный проход через ворота, ведь это один из кратчайших путей добраться до этого корабля. Далее, мы доедем до долины, где спрятан транспорт, и поминай, как звали.

На его словах об афракционерах я скривился в отвращении — для меня бойцами являлись и остаются лишь воины Бесстрашия.

Интересно, что он обещал им — новую жизнь без системы фракций в неизвестном городе? Люди ведь так легко оживают и забывают о прошлом, едва они получают призрачную надежду и шанс начать свой путь заново.

— А вот чего хочешь именно ты, Томми? — Макс придвинул один из ящиков поближе и, усевшись, внимательно вгляделся в мои глаза. — Ты же понимаешь, что, получив такую информацию, у тебя по сути есть только один вариант, кроме смерти: уйти с нами.

Я выдержал его зрительный удар, не опуская глаз. Прикинув все за и против, я медленно, обдумывая слова, предложил Максу свой вариант развития событий:

— Проход через ворота я вам обеспечу, но для начала я сам, всё же, хочу расквитаться с Эриком. Он забрал у меня кое-что ценное. Когда я очерню его репутацию и заполучу его жизнь, Бесстрашием некому будет управлять — Лэндон никогда не согласиться взять на себя подобные полномочия, да и потом его могут объявить в сговоре с Эриком. Тогда я встану во главе фракции, и если у тебя с Сэмом в Лос-Анджелесе что-то не получится, вы всегда сможете вернуться сюда. А какую-нибудь историю и причины вашего отсутствия к этому моменту я придумаю. Таким образом, у вас будет проложенный путь к отступлению, — переведя с него взгляд на Сэма, который сосредоточенно жевал губы, обдумывая сказанное, я вновь обратил своё внимание на Макса — так или иначе, последнее слово было за ним.

— Хм. А это неплохое предложение, — проведя пальцами по бородке, Макс прищурился, взвешивая напоследок рациональность моего варианта. — Идёт. Тогда возвращайся на полигон и готовься. Я и Сэм вернёмся во фракцию, забрать кое-какие данные с личных компьютеров, и в полдень подъедем к воротам Стены. И помни, Томми. Один твой неправильный шаг будет тут же стоить тебе твоей жизни — ты даже вздохнуть напоследок не успеешь, если я узнаю, что ты предал нас.

Мне чертовски хотелось высказать ему всё, что я думал насчёт слова «предательство», но сейчас было не до этого — в мои руки вручен полный карт-бланш и жизнь Эрика, которого я собирался раздавить, как никчемного муравья.

И её такие долгожданные для меня объятия и красивые, умоляющие глаза в этот раз его уже не спасут.

Макс и Сэм раздали последние указания изгоям по подготовке груза для перемещения в ожидающий транспорт, и мы втроём спустились по тросам с корабля на высушенную землю.

Наступившую ночь озаряли далекие холодные звёзды, мерцавшие еле заметными бликами, и я понимал, что это последний спокойный вечер перед глобальным переворотом в нашей фракции.

***

POV Грейс

Первое, что я обнаружила, открыв глаза в постели моего лидера — это то, что место рядом пусто, простыни смяты в конец, а на тумбочке белеет записка. Приподнявшись на одном локте, я, подавив чувство тревожности, раскрыла её и увидела аккуратные буквы: «Я скоро. Никуда не уходи».

Я тихо, облегченно выдохнула и встала, чтобы дойти до душа. Мы проспали, наверное, всего-то час или два после такого невероятного и прекрасного времяпрепровождения, принесшего мне сладкую усталость во всём теле, которое тут же начинало гореть, стоило вспомнить всё в деталях и красках.

Гадая, где может быть Эрик, я собрала свои вещи с пола, с безнадежностью оглядев клочки ткани, когда-то бывшие моим бельем, и, осторожно ступая по прохладному полу, двинулась в ванную.

Тугие струи холодной воды, которые я предпочитала тёплым, привели мои мысли в порядок и ясность, а утомленное ласками тело заставили почувствовать бодрость, хотя бы на какое-то время. Саднящее ощущение в боку от приобретенной раны прошло полностью.

Выйдя из душа, я была вынуждена надеть свои брюки так, без трусов, и всё ту же футболку, хотя, я думаю, данный факт того же Эрика явно больше взбудоражит и взволнует.

Его записку я решила сложить и поместить в своём кармане — было в этом что-то старомодное и романтическое, отчего рука не поднялась её выкинуть…

Моё внимание привлёк лёгкий шум в соседней комнате, и я поспешила пройти туда, надеясь увидеть вернувшегося лидера.

Но явно не ожидая обнаружить его в компании Ким.

— Слава Бесстрашию, с тобой всё хорошо! — она кинулась мне на шею, стискивая меня в объятиях, пока я удивленным взглядом оглядывала за её спиной Эрика. Он хмыкнул на представшую его глазам картину и соблазнительно подмигнул мне, отчего мои щеки тут же покрылись красными пятнами смущения.