Внутри что-то щемило от осознания того, что она сама написала мне — и что бы она от меня не попросила, я готов был выполнить любую её просьбу. Лишь бы снова её увидеть.

Посмотреть в эти безумные, цвета летней травы, глаза.

Увидеть её озорную улыбку.

Да даже услышать очередной подкол в свой адрес.

Сумасшедшая, но такая привлекательная Ким, от которой я отказался почти шесть лет назад.

Идиот.

Всё это моё дурацкое воспитание и совесть — как я мог отбить её у другого мужчины, к которому, тем более, у неё были чувства?

Только вот проблему моих собственных чувств и эмоций к ней, которые с годами укоренялись внутри всё сильнее, это не решило.

Прикидывая в уме варианты поводов для встречи, я и не заметил, как она подошла к двери водительского сидения.

Полигон находился не так далеко от ржавого колеса обозрения — единственного места в Чикаго, хранившего память о том, как весело и интересно раньше люди проводили здесь время, — поэтому, скорее всего, она решила дойти пешком.

Я встрепенулся и поспешил открыть дверцу, а Ким отошла в сторону, позволяя мне выбраться.

— Привет, — сухо и мрачно произнесла она, поправляя распущенные рыжие волосы, которые ветер накинул на её лицо.

Она была серьёзна, как никогда — я и не помню, когда последний раз видел её такой.

Впившись в меня зелёными глазами, в которых горел огонь какой-то идейности и причастности к чему-то, она задала неожиданный для меня вопрос:

— Расскажи мне всё, что знаешь о поставке оружия изгоям. И об Эрике, — она подняла руки в каком-то повелительном жесте и добавила. — Спрашиваю не из праздного любопытства. Намечается какая-то задница.

Я поднял брови, оглядывая её не менее внимательным взглядом, и, для начала, запоздало промолвил:

— Привет.

Ким нетерпеливо повела плечами, а я же, наклонив голову в бок, рассматривая её будто в первый раз, спокойно продолжил:

— Можешь мне назвать причину, по которой я сейчас должен дать тебе эту конфиденциальную, по сути, информацию?

Она насупила брови и сложила руки на груди.

— Поверь мне, то, что имеется у меня, намного конфиденциальнее всей этой хуйни. Это может разрушить не одну судьбу, если не жизни, — её ответ совсем не внёс ясности, но взволновал меня.

В целом, я мог доверять ей — не было никаких причин думать, что Ким донесет что-то Тому, которому я тоже пока не верил, как и Эрик.

Они, как мне известно, расстались, мягко говоря, не очень хорошо.

А вот из-за чего конкретно, я до сих пор не знал.

— Хорошо, давай так… — потерев глаза и отняв руки от лица, ответил я, надеясь сохранить эту нить адекватности и серьёзности в разговоре, которая грозилась превратиться в сплошной ультиматум. — Я расскажу тебе то, что знаю, а после ты поведаешь мне то, что известно тебе. И это строго между нами. Идёт?

Ким хмыкнула и с лёгким недовольством кивнула, всё ещё пребывая в закрытой позе.

— У Эрика есть основания подозревать кого-то из троих лидеров в том, что они поставили оружие изгоям. Пока не ясно, как и в каком количестве — сейчас я пытаюсь выяснить это через знакомых в Эрудиции, запросив копии документов, чтобы понять, что именно подписывал Макс в начале проекта по разработке этих автоматов.

Лицо Ким неясным образом менялось — я никак не мог понять, о чём она думает, и она поспешила меня перебить:

— Ты уверен в Эрике? Уверен, что не он, а Макс подписывал эти документы? — с подозрением в голосе спросила она, и я почувствовал себя, как на допросе.

— Эрик никак не мог подписать подобное, так как новые расширенные полномочия, позволяющие это сделать, он получил за пару дней до первой вылазки изгоев в патрулируемом мною тогда районе. А новую разработку подписали и согласовали около месяца назад. Да и он не стал бы… — всё ещё не понимая, к чему она ведёт и зачем задаёт такие вопросы, спокойно разъяснил я.

После этих слов Ким отняла руки от груди, уперев их в бока, и с задумчивостью уставившись в траву:

— Занятно, блять… — тихо прошептала она, но я всё же услышал эти слова. — А что с тем пленным изгоем?

— Умер после допроса. Эрик смог выбить из него только, что «это лидер и у него есть план». Ким. Объясни, пожалуйста, зачем тебе это и что ты знаешь об этой истории, — вкрадчиво, но с нажимом потребовал я, сделав шаг к ней.

Она не отстранилась, всё ещё завороженным взглядом оглядывая траву. Но, услышав меня, медленно начала:

— Сегодня Том позвал Грейс к себе, чтобы обсудить содержимое карты памяти, которую она нашла тогда, во время спецоперации рядом с изгоем. Да-да, не смотри так, нашла и никому ничего не сказала. И слава Бесстрашию, что не сказала. Потом передала находку Уиллсону, а тот Тому. На карте, которой, кстати, обычно пользуются Эрудиты, оказалась такая информация, что закачаешься — куча документов по проекту оружия, по поставке и последующему использованию. И все, блять, подписаны Эриком.

Я округлил глаза, не удержавшись от тяжёлого шокированного вздоха.

— Но этого не может быть…

— Теперь и я понимаю, что не может, раз ты утверждаешь, что он никак не мог подписать подобное. Но меня ещё смущает то, что Эрик солгал ей — Грейс думает, что он отпустил задержанного изгоя, — Ким зло сплюнула в сторону, вызвав во мне острое желание отвлечься от темы и перевоспитать её. Но я сдержался.

— Он мог сделать это из лучших побуждений — не всякой девушке приятно знать, что её… кхм… возлюбленный может забить до смерти человека на допросе. Погоди, а какая дата стояла в документах на носителе? — я уже не знал, чему и кому верить…

— Хуй его знает. Грейс не сказала. Я думаю, она даже не увидела дат…

Мозг лихорадочно обдумывал полученную информацию, и я выдал что-то совершенно дикое, что никак не вязалось с моей привычной рассудительностью:

— Ты можешь проникнуть в кабинет Тома и проверить всё это? Например, завтра, когда мы будем на игре?

Ким вскинула голову, отчего рыжие локоны ловко отпружинили, и взбудораженными глазами посмотрела на меня:

— А это неплохая идея… Ты хочешь сопоставить данные на носителе с данными, которые получишь от Эрудитов? Когда ты их, кстати, получишь? — тут же сообразив, проговорила она, неосознанно подойдя ко мне ближе.

Меня захватил её воинственный настрой, заразив сознание, и я поспешил ответить:

— Через день-два. Да, как минимум, хочу проверить даты. Хоть убей, но я на девяносто девять процентов уверен, что Эрика подставили, присвоив его цифровую подпись в эти документы. Правда, не знаю, как именно. По крайне мере, я буду убежден в том, что своей рукой он никак не мог этого сделать из-за разницы во времени. А как максимум, да, при сопоставлении будет понятно, где правда, а где ложь.

— Куда ты дел один процент? — игриво улыбнулась Ким, отчего я замер — так далеко в нормальном общении мы не заходили.

— Я бывший Эрудит. Всегда оставляю погрешность, — тихо проговорил я, отводя взгляд от этой желанной улыбки.

Между нами повисло молчание, которое нарушали лишь звуки ветра и наступающего вечера.

— Эрик не должен знать о носителе. И о Томе с Грейс. Она сейчас в ужасном эмоциональном состоянии, — нарушив его первой, строго заметила Ким. — Пускай она сама поговорит с ним завтра. Если он узнает сегодня и приедет на полигон, это будет полный пиздец.

Ким пересказала мне всё, что произошло в течение последних часов: о действиях Грейс в кабинете лидера и о её последующих чувствах и страданиях, добавив, что главнокомандующий полигоном имеет на неё виды ещё со времен инициации, на что я, не уставая удивляться новым открывающимся подробностям, понимающе закивал — я был уверен, что Эрик разнесет полигон и Тома даже не за то, что тот имеет на него компромат, а просто за неровное дыхание рядом с Грейс. И за принесенные ей душевные терзания…

Надо же.

Почему я тогда, порекомендовав эту талантливую неофитку, не заметил что-либо эдакое от Тома в её адрес?

Внутри вспыхнуло странное чувство солидарности к Эрику — мало того, что лидер внешней разведки забрал у меня тогда Ким, так он ещё и пытается завлечь Грейс, за которую я чувствовал гордость, как сестру, в свои сети. Так не пойдёт.