У меня не было четкого ответа на его вопрос — вот уже много дней я пыталась понять логику перемещения Витуриа с этой рабыней-книжницей Лайей, и это было похоже на ловлю дыма голыми руками.

Но мои интонации и ответ на подобные вопросы уже стали неизменными — я второй человек в Империи после Императора, и я не могу позволить себе ни размытых теорий, ни шатких предположений.

— Зайди ко мне утром, я озвучу тебе координаты, — я медленно перевела свой взгляд с Авитаса на выход и обратно.

Намек он понял, только вот прежде, чем отдать честь и уйти, спросил напоследок:

— Что делать с найденным человеком?

Позабыть о нем удалось, как оказалось, ненадолго.

Я коротко вздохнула, прикидывая в уме, что мне даст допрос незнакомца, кроме отвлечения от терзающих мой ум целей, и, решив всё же предоставить этому выскочке второй шанс (убить его я могла всё равно в любую минуту), кивнула Харперу:

— Приведи его ко мне через два часа.

***

Когда я вышла из соседнего, отделённого ширмой «помещения» своей палатки, где пыталась хоть немного поспать, перед моим столом, всё так же в кандалах сидел этот прибывший из ниоткуда мужчина с серыми глазами.

— Харпер, свободны, — коротко бросила я стоявшему за его спиной Авитасу, за что была награждена предупреждающим взглядом.

Не стоит… Я и так всегда осторожна — в Империи, где негласно правит Комендант, по-другому не получится.

После он хмуро посмотрел на затылок сидящего пленника и, хоть и медленно, но всё же вышел из моей палатки.

Я не спешила садиться за стол, остановившись у своего плетеного кресла и молчала, внимательно всматриваясь в лицо чужака. Ни мимикой, ни телосложением он не был похож на среднестатистического представителя моего народа — меченосцы были более поджарыми и жилистыми, что ли, в то время как этот человек был крупным, широкоплечим, мускулистым, и довольно высоким — я была ниже него буквально на пару сантиметров.

Черты его лица тоже были весьма приметны — слегка, по-девичьи, пухлые губы, мужественная линия подбородка и нижней челюсти, глубоко посаженные под выделяющимися надбровными дугами пронзительные глаза.

Эти самые глаза осматривали меня с не меньшей претензией и агрессией, и, игнорируя доспехи, проникали под самую кожу.

Мне стало неприятно, и я ощутила, как крылья моего носа слегка затрепетали от натянутого напряжения в воздухе.

Я перевела бесстрастный взгляд на его шею.

— Клеймо?

Незнакомец долго молчал, прежде чем ответить, все еще сверля меня глазами.

Надо признать, от него исходила сносящая с ног воля и мощь, которые не каждому под силу будет сломить…

Он действительно не отсюда, вот только…откуда же он тогда прибыл?

— Татуировка, — будто по слогам ответил он. Его губ коснулась саркастическая усмешка, а руки, звеня цепями, тут же сложились на груди, — Лидера.

Закрывается.

— И чего именно ты Лидер? — я, наконец, села на свое место, переведя взгляд на одну из его бровей. Какие-то украшения…

Вновь молчание.

Он слегка прищурил глаза, всматриваясь в мои, и мне впервые за долгое время захотелось поежиться.

Слишком цепким был этот взгляд исподлобья…

— То есть, встречаешь гостя из будущего ударом в челюсть и считаешь, блять, что после этого он тебе вот так вот всё и расскажет? — он поднял ту самую украшенную черными точками бровь и усмехнулся, — Крайне хуево ты, Сорокопут, или как тебя там, проводишь допрос.

Будущее. А есть ли оно у нас…?

— Я могу провести его и иначе, но, думаю, тебе это не понравится, — максимально холодно проговорила я, игнорируя незнакомые для себя наречия в его словах.

— О, не смеши меня, — нахально улыбнулся незнакомец, всем своим видом демонстрируя, что мои слова для него — ничто, — Один выстрел в лоб из пистолета закончит твой допрос в мою пользу.

Чужак коротко кивнул на лежавший прямо перед ним черного цвета металлический предмет, который был от него в опасной близости. Наверное, Харпер при осмотре достал его, надеясь, что я замечу объект первой, и не думая о том, что до пленника дойдет перехватить инициативу.

Как он ошибался…

Как ошиблась я.

Молниеносным движением протянув гремящую в цепях крепкую руку к черному изогнутому металлу, сидевший передо мной незнакомец, назвавшийся Лидером, вскинул ладонь, наставляя на меня этот явно опасный предмет. В мои глаза смотрела бездна в небольшой дыре, из которой, очевидно, вырывалась та самая вспышка, упомянутая Харпером.

Да…

Контакт у нас с ним явно не наладился, а мне стоит вновь поразмыслить на тему того, почему я так легко даю людям вторую попытку.

Никто, абсолютно никто этого не ценит.

— Ты ничего этим не добьешься… — прошептала я, смотря то в бездонную дырку, то в его глаза.

— Мне нужны ответы на вопросы, — скривив губы, ответил Лидер, — И если ты не можешь их мне дать, то не вижу смысла сохранять твою никчемную жизнь. А с твоей территории я как-нибудь, блять, выберусь самостоятельно. Ведь как-то же я сюда попал…?

Я приоткрыла рот, чтобы ответить, но и мой, и его слух привлекли странные звуки снаружи. Лидер, не сводя с меня своего оружия, как дикий зверь будто навострил уши, шумно вдохнув воздух.

— Пригнись! — эти слова, сказанные приказным тоном, было последним, что я услышала, прежде чем чисто инстинктивно подчинилась и резко опустилась под стол.

В воздухе раздался оглушительный звук, будто что-то лопнуло, и пока я поднималась и доставала меч, пытаясь понять в чем дело, Лидер успел оказаться рядом и больно схватил меня за плечо.

Прямо в мое кресло были воткнуты две металлические звездочки.

Как он предугадал эту атаку?

— Уходим! — я увидела за его спиной труп кочевника, в чьей руке была серрийская сталь…

Очевидно, его убило той самой вспышкой, выстрелом, который, по словам Лидера, грозил ранее пробить мне лоб.

Шум снаружи стал отчетливее, и до моего встревоженного неожиданными событиями разума дошло, что на наш лагерь напали.

И кто — чертовы кочевники, получившие доступ к нашему оружию, чей рецепт изготовления хранился в строжайшем секрете!

До некоторого времени.

Чертов книжник, брат этой рабыни, с которой убежал Элиас!

Он успел воплотить свой замысел в жизнь — серрийская сталь, что была в доспехах и мечах каждой Маски, гарантируя им непобедимость, стала общедоступной, благодаря усилиям сбежавшего ранее брата Лайи.

— Нет! — громко возразила я, отцепив руку Лидера от себя, — Там мое войско, я не могу их оставить! Это дезертирство!

В этот момент крыша моей палатки озарилась алым, не предвещающим ничего хорошего, светом. Почувствовался запах гари, и я осознала, что ткань горит.

Ее подожгли…

— Хм, — саркастично бросил мой пленник, который, кажется, таковым уже не являлся, и, насколько позволяла цепь, резко вскинул руку в сторону загоревшейся крыши, рявкнув, — По-моему, самое время, блять, передумать!

Я снова ощутила его впивающиеся в кожу пальцы, только в этот раз он дернул мое тело на себя, толкая вперед.

— Марш на выход! — снова этот приказной тон, низкие вибрирующие ноты, которые словно прибивали меня к месту.

Но я все же побежала вслед за ним, абсолютно не понимая, почему так поступаю — мое место среди меченосцев, которые сейчас отражают нападение врага. Лидер срывающим движением дернул ткань палатки, которая отгораживала мое спальное место и, подбежав к другому краю, обернулся ко мне:

— Руби эту чертову ткань!

Не нужно было и просить — я опередила его слова, уже на первых буквах занеся свой меч. Вокруг начинал клубиться дым, черными нитями пролезающий в горло и выжигающий слизистую.

Одного удара хватило, чтобы разрезать нам проход, и, прежде чем я выскочила вперед, успела заметить в серых глазах легкое подобие восхищения.

В лагере творился хаос — повсюду были горящие пятна палаток, крики и кровь.

Темнота наступившей ночи озарялась всполохами адского пламени, тут и там Маски дрались с притеснявшими наш лагерь кочевниками.