– Я предупреждал тебя, что там, куда я еду, ни мобильная связь, ни интернет не работают, – говорю я отцу и одновременно собираю вещи.

– Разве в наше время есть такие места? – скептически хмыкнул отец, большой любитель телевизионных и газетных новостей.

– Да, в лесных дебрях. Извини, но я спешу – снова уезжаю и опять буду вне зоны доступа.

– Куда на этот раз? В джунгли, в тайгу?

– В сельскую глубинку, и, повторяю, связь там тоже не очень хорошая.

– Было бы желание, – нравоучительно произнес отец, – а возможность всегда найдется. В последнее время ты совсем забыл меня, ничего мне не рассказываешь, и я не знаю, чем ты занимаешься.

– Делаю игрушки и продаю их. Извини, но я очень тороплюсь!

– Скажи мне хотя бы, кукольный дворец, который ты забрал из дому, цел? Или его ты тоже продал?!

– Сдал в ломбард, в следующем месяце выкуплю, – зло пошутил я и увидел, как у отца исказилось от гнева лицо, но не стал его успокаивать и перешел в свою комнату.

Я сел за компьютер, проверил почту, зашел на фейсбук, поставил несколько лайков постам друзей.

На меня навалилась усталость – я слишком рано встал и уже успел проехать почти триста километров. Мной овладели лень и желание остаться дома, побездельничать. А еще захотелось выпить холодного белого вина, на которое подсадила меня Стефа, – бутылочку «Сотерна» из холодильника.

«Куда мне ехать и зачем? Что это я надумал? Не слишком ли доверчиво и легкомысленно я отнесся к словам Инги?»

Намерение ехать куда-то, руководствуясь лишь праздной болтовней малознакомой женщины, теперь показалось мне очередной блажью, сродни той, по которой я зарегистрировался на BlaBlaCar. «Не лучше ли съездить на море, под Одессу или хотя бы в Коблево? Буду пить местные вина и купаться в море!»

Я решил тотчас же спуститься вниз и сказать Инге, что возникшие обстоятельства вынуждают меня остаться в Киеве.

«Не буду озвучивать причину, просто скажу: изменились планы, – решил я. – Придумала же – Бермудский треугольник в Украине!»

Но тут во мне зашевелился червячок сомнения: а вдруг? Я с неохотой набрал в строке поиска «Бугайский треугольник». И, к собственному удивлению, нашел довольно много информации, подтверждающей все, что рассказала Инга. Даже посмотрел на ютубе видеорепортаж, снятый одним из центральных телеканалов об этом загадочном треугольнике, где наблюдаются времены´е феномены и другие странности. Жители сел, входящих в этот треугольник, поведали на камеру об удивительных явлениях, с которыми им пришлось столкнуться. Были тут рассказы и о блужданиях в хорошо знакомой местности, и о галлюцинациях.

Во мне боролись два желания: одно – остаться дома и побездельничать, другое – помчаться неизвестно куда и зачем. Оба желания были довольно сильными, и я находился на распутье. Достав из портмоне полтинник, я загадал: «Орел – еду, решка – остаюсь». Подбросил монету, и тут мой взгляд остановился на фотографии Стефы, стоящей на журнальном столике. Ее взгляд был полон укоризны: «Чтобы сделать выбор, тебе нужен толчок извне?» Я застыл, и непойманная монета упала на пол и закатилась под кресло, но я не стал смотреть, что там выпало.

Я быстро принял душ, грязную одежду запихнул в стиральную машину, переоделся. Почти все, что было необходимо для путешествия, лежало в моем трейлере.

– Пап, прокрутишь мои вещи в стиралке? – попросил я отца, сидевшего в кресле с газетой в руках.

– Не волнуйся, к твоему приезду все будет готово. А ты что, есть не будешь?! Я приготовил борщ и макароны по-флотски. – Это было почти неизменное его меню.

– Спасибо, но у меня нет времени. К тому же я уже пообедал. – На ходу я чмокнул отца в щеку и побежал вниз. В руках у меня была лишь небольшая сумка с одеждой.

– Судя по «объемному» багажу, ты не изменил намерения отправиться в Украинский Бермудский треугольник и подготовился к этому весьма основательно. Я уже боялась, что ты передумаешь и останешься дома, – шутливо произнесла Инга. – Смотри не пожалей. Там, конечно, не висит на входе надпись: «Оставь надежду, всяк сюда входящий», но все же…

– Разбудила во мне любопытство, а теперь пугаешь!

– Места там красивые, но нет ничего примечательного, уникального, что можно было бы запечатлеть на пленке или на полотне…

– В этом и состоит заслуга художников и фотографов – они замечают необычное в обыденном и стараются передать свои впечатления зрителям.

Самый короткий маршрут, который выдал мне навигатор, пролегал через Прилуки, однако я выбрал более длинную, но менее ухабистую дорогу – через Пирятин, Лохвицу, а затем – поворот на Ромны. Получалось чуть более двухсот пятидесяти километров, и я рассчитывал, что уже через три часа мы с Инной будем на месте.

Полтавская область порадовала меня качеством дорожного покрытия, зато когда мы въехали в Сумскую область, начался кошмар автомобилиста.

Инга все время развлекала меня как могла. Подробнее рассказала о геофизической экспедиции, которая работает в этом районе уже второй сезон, дала краткую характеристику некоторым ее членам (аттестовав их с положительной стороны). Смеясь, поведала о том, как ее знакомый геофизик Костя пригласил ее в Киеве на день рождения коллеги. Начальник экспедиции, Сергей Иванович, подарил имениннику, своему заместителю, рога горного козла (он недавно вернулся из кавказской экспедиции и решил прихвастнуть охотничьими трофеями). Именинник ужасно обиделся, решив, что это намек на причину, по которой он недавно развелся. Потом подумал и поменял рога на козьи копыта.

– Рога – на копыта! – Инга рассмеялась. – А как бы ты отнесся к такому подарку?

– Никак – я холост. У меня отец охотник, у него есть нож «козья ножка». Наверное, для его изготовления понадобились копыта, – зевнув, сказал я. Мне не терпелось выпить двойной эспрессо, чтобы не заснуть.

До Андреевки мы добрались в сумерках. Я быстро проехал ее, особо не рассматривая и горя желанием скорее выбраться из-за руля и размять спину и ноги, затекшие от долгого сидения. Я смертельно устал, хотя, бывало, проезжал за день гораздо бóльшие расстояния. По Инге было видно, что долгое путешествие ее тоже утомило.

Дорога к селу Холодник шла вдоль коридора из зелени. Вдруг свет фар выхватил развешанную прямо на деревьях верхнюю и нижнюю одежду. На обочине валялись резиновые сапоги, будто какой-то путник ни с того ни с сего решил раздеться и дальше продолжил путь нагишом.

– Что это? – спросил я у Инги.

Она сама глядела на все это с недоумением. Уже одно это настроило меня на встречу с неожиданностями.

Холодник был скорее не селом, а хутором из десятка домов; его немногочисленные обитатели жили друг от друга на значительном расстоянии. Населенный пункт прорезала дорога, она же единственная улица, вдоль которой стояло всего три обитаемых жилых дома. Остальные, с ржавыми металлическими крышами и поросшими деревьями дворами, были покинуты, заколочены; судя по всему, в них никто не жил уже более десяти лет. Кругом было мрачно, безлюдно, словно село затаилось в ожидании трудных времен. Единственное освещенное окошко, мимо которого мы проехали, казалось здесь неуместным. Тут неплохо было бы провести натурную съемку для какого-нибудь фильма ужасов. На въезде не было таблички с наименованием села, лишь безлюдная, мрачная остановка с надписью «Холодник» сообщала о том, что мы приехали туда, куда хотели. Дом Ингиной мамы стоял за большим прудом, который уже начал заболачиваться у берегов. С обеих сторон здание окружали покинутые дома, некоторые из них уже совсем обвалились. И только метров через сорок стоял еще один жилой дом.

Впрочем, на что я рассчитывал? Инга сразу предупредила меня: это глубинка! Дом Ингиной мамы ничем не отличался от остальных, был не лучше, не хуже тех, что я видел чуть раньше: позеленевшая шиферная крыша, деревянная, почерневшая от времени ограда.

Мама Инги, Василина Макаровна – худощавая, подвижная женщина лет шестидесяти, аккуратная, подтянутая, напомнила мне мою бывшую классную руководительницу. Она радостно обняла неожиданно явившуюся дочь.