– Как пойдем? – спрашиваю я, собираясь озвучить нашу общую проблему: для нас она пострашнее, чем встреча с привидением. Ночью в сентябре уже холодно, а мы оделись слишком легко, не рассчитывая на ночную прогулку. – Темнота кромешная, от фонарика почти никакого толку. Может, останемся тут и разведем костер, а то задубеем в пути? Спички у меня есть.

Идея переночевать на кладбище, недалеко от могилы брата, понравилась Васе еще меньше, чем предложение оставить скутер без присмотра.

– Да я отсюда хоть с закрытыми глазами выберусь и до села дойду, – горячо заверил меня Вася.

Я молча согласилась с ним – идти нам недалеко, не больше километра.

Аккумулятор в фонарике очень быстро истощился, и мы с Василием оказались в полной темноте. Мы начали блуждать, будто слепые котята: сошли с дороги и незаметно для себя оказались на поле, с которого недавно собрали подсолнечник. Идти по неровной земле было трудно, мы все время спотыкались, за что-то цеплялись и поддерживали друг друга, чтобы не упасть.

Внезапно темноту прорезал яркий луч мощного фонаря, ослепивший нас.

– Что вы тут делаете?! – послышался громкий мужской голос.

Я торопливо пояснила, что с нами случилось и что мы направляемся в Холодник.

– Вы идете в противоположную сторону, – пояснил голос. – Не бойтесь. Я сотрудник геофизической экспедиции, провожу тут эксперименты. Меня зовут Константин. Идемте, угощу вас чаем, потом провожу в село, а то в темноте вы опять заблудитесь.

При свете фонаря мы последовали за ним и вскоре спустились в овраг, к его палатке. Константин быстро разжег костер и приготовил душистый чай. Это был высокий плечистый мужчина в куртке цвета хаки. В его внешности не было ничего демонического.

Константин пояснил нам, что мы в темноте вышли в поле, а оттуда – на то место, где раньше находился заброшенный хутор. Услышав наши голоса, он вышел к нам, чтобы нам помочь.

Так я познакомилась с Костей Веденским. За разговорами мы не заметили, как наступило утро. Когда рассвело, местность приобрела свой обычный вид и перестала казаться пугающей. Обратный путь пролегал через кладбище. Вася не удержался и попробовал завести скутер. Железный конь чудесным образом завелся с первой же попытки, и мы с Василием без приключений доехали до села, где меня ожидала встревоженная мама. Оказывается, она даже в полицию ночью звонила, чтобы сообщить о нашей пропаже. Полицейские пообещали выслать наряд, но только утром, если мы к этому времени не найдемся. Уже позже, когда я подружилась с Костей, он рассказал мне, что его посещали странные видения и тогда ночью он вначале подумал, что мы с Васей тоже ему привиделись, поэтому не сразу к нам подошел, а предпочел понаблюдать за нами со стороны. Лишь поняв из нашего разговора, что мы обычные люди, Костя решил прийти нам на помощь.

Вначале рассказ Инги меня увлек, но уже на середине я догадался, каким будет финал, и мне стало не очень интересно.

– Если проанализировать ситуацию, в которую ты попала, станет понятно, что в ней нет ничего необычного, – привожу свои соображения по этому поводу. – То, что ночью Вася заблудился на знакомой дороге, вполне понятно: он был расстроен неполадками со скутером и поэтому недостаточно внимателен. То, что вы испугались, попав ночью на заброшенное кладбище, тоже неудивительно. Выкрутасы с мотором скутера – такое бывает. – И я уточняю: – Меня же интересуют таинственные случаи, связанные с исчезновением людей. Такое тут случалось?

– Мой отец пропал в этих местах, и о его судьбе до сих пор ничего не известно.

– Извини. Ты упоминала о его исчезновении, но не сказала, где и при каких обстоятельствах это произошло.

– Подробностей никто не знает. Тогда еще были живы его родители, мои дедушка и бабушка. Отец навестил их и вечером пошел пешком в Андреевку – туда обещал заехать его товарищ из соседнего села, дальше они должны были ехать в Сумы. Товарищ не застал моего отца на условленном месте, немного подождал и дальше отправился один. Оперативники, проводившие розыск, так и не смогли установить, исчез мой отец на пути из Холодника в Андреевку или в самом селе.

– Насколько я понимаю, он пропал много лет назад. Твоя бабушка не захотела раскрыть тайну его исчезновения твоей матери. Но ты ведь сама мольфарка. Неужели тебе не хотелось узнать, что произошло с твоим отцом?

– Я пыталась это выяснить, и неоднократно. Но, видно, моих знаний для этого недостаточно. Знаю только, что мой отец больше не принадлежит к миру живых.

– Сапожник без сапог. Какая же ты мольфарка, если не можешь помочь себе и маме? Как же ты помогаешь другим?

– Я ведь уже говорила: бабушка не успела передать мне все свои знания, и в этом отчасти виновата я сама. Не думала я этим заниматься! К тому же магам очень сложно предугадывать то, что касается их лично или дорогих им людей. Это все равно как пытаться разглядеть что-нибудь в тумане. Ты слышишь, понимаешь, что твои близкие в опасности, но не видишь, какая именно угроза нависла над ними, над тобой, только чувствуешь, что она есть. Почти никто из прорицателей не сумел угадать дату своей смерти и в каком виде она к ним придет. В этом они ничем не отличаются от обычных людей. Возможно, это очень гуманно по отношению к магам – как жить, если знаешь, что от смерти тебя отделяют дни, а то и часы?

– Григорий Сковорода выкопал себе могилу и в тот же день умер. Выходит, ему было известно, когда придет его смерть?

– Сковорода был философом, а не магом. Он видел будущее с помощью разума, а не колдовства. И возможно, умер потому, что устал от жизни, которая постоянно преподносила ему испытания.

– Что еще необычного ты можешь рассказать об этом «треугольнике»? – спросил я. Слова Инги показались мне не слишком убедительными.

– Костя сможет рассказать тебе о Бугайском треугольнике гораздо больше, чем я, – он живет там в палатке, совершенно один. Он слышал голоса.

– Какие голоса? Что в них необычного?

– Они доносились словно ниоткуда и много знали о нем, даже о его мыслях.

– Может, это был розыгрыш его коллег-геофизиков? Помню, в одной из центральных газет раньше даже была колонка под названием «Физики шутят». А при помощи современной аппаратуры можно создать какие угодно звуковые и визуальные эффекты.

– Геофизики – серьезные люди.

– Серьезные люди тоже иногда шутят.

– Имеются письменные свидетельства того, что голоса там слышали и раньше. Именно они заставили жителей хутора покинуть это место.

– Эти документы, наверное, взяты из интернета? – не скрываю я скептицизма и этим раззадориваю Ингу.

– Нет, из архива НКВД.

По дороге, как и планировал, я заехал к себе, оставив Ингу в автомобиле. Отец был дома. Как всегда, наш разговор начался с упреков.

– Почему ты мне ни разу не позвонил?

Отец строго смотрит на меня, у него на скулах играют желваки – это свидетельствует о том, что он очень сердит. Он, как всегда, чисто выбрит и опрятен – сказывается армейская закалка. Лицо румяное, почти без морщин, вот только седые волосы напоминают о его почтенном возрасте. Отец был значительно старше мамы (ее уже нет в живых). Отношения у нас с ним не складываются: он считает, что вправе мной командовать, навязывать мне свое мнение, а я должен безоговорочно выполнять его приказы, несмотря на то что давно уже вырос из детских штанишек.

Дурацкое имя Виль, которым меня назвали – идея моего деда Вилена, прослужившего в КГБ почти полвека и желавшего, чтобы я пошел по его стопам. Мама рассказывала мне, что у нее с дедом по этому поводу был серьезный разговор (мой отец дипломатично отмалчивался). В конце концов они пришли к компромиссу – именно поэтому я Виль, а не Вилен. Дед думал, что это всего лишь сокращение, а мама, как и отец, вынужденные терпеть требования деда-тирана, считали, что назвали меня в честь популярного в то время писателя Виля Липатова, автора повести «Деревенский детектив», которая легла в основу комедийной кинотрилогии о деревенском участковом Анискине. В любом случае мое имя было неподходящим для нашего времени, особенно если учесть, что оно означало. Я даже подумывал сменить его на более нейтральное: Олег или Тарас. Сменить имя не сложно, но ведь я к нему уже привык. К тому же, взяв другое имя, мы невольно меняем свою судьбу. Я порылся в интернете и, когда у меня спрашивали, почему меня так зовут, говорил, что это татарское имя, произошло от арабского имени Вильдан, что означает – «райский служитель». Хочу ли я поменять свою судьбу? Нет. Вот если бы была возможность вернуться в прошлое, я сделал бы все, чтобы Стефа осталась жива…