Литмир - Электронная Библиотека

– Смотри. Нас везут к дому эрла, – толкнула меня в бок Арта.

Я проследила за ее кивком и увидала нечто, лишь очень отдаленно похожее на принятые в Дартии усадьбы. Приблизительно в центре этого городского поселения имелось более массивное здание с прилегающими к нему еще несколькими совсем низкими постройками, и все это было обнесено невысокой, мне по грудь, каменной изгородью. По центру ее находились ворота, и они в тот момент оказались распахнуты. Обоз же наш действительно направлялся в ту сторону.

– Ты сказала «эрл»? Это что-то вроде их правителя? – сердце мое забилось чаще, как только подумала, что возможно добралась до цели.

– Ну, да. Только местного. Он владеет землей в округе, созывает воинов в поход, вершит надо всеми суд…

– Я знаю, что в Ангрии правит король…

– Точно. Только он такой же эрл на своей земле. Ну, может быть, его надел побольше других будет, дом побогаче. А вообще, ангрийцы своих правителей выбирают на сходке. Собрание такое проходит раз в пять лет. В намеченный день все эрлы съезжаются и проводят тайное голосование. Иногда перевыбранный король не хочет уступать власть новому избраннику…

– Даже так? Не прислушивается к мнению большинства?

– Дикари! Что с них взять!..

– И как же тогда?

– Дерутся, что же еще!

И вот обоз остановился на широком дворе. Первыми спешились воины, затем только был отдан приказ и нам покинуть телеги. О, богиня, я и рада была выбраться из повозки, но затекшее тело не хотело повиноваться. В итоге, кое-как сползла, потопталась на месте, пытаясь разогнать кровь по конечностям, и дождалась Арту, пока она не встала рядом со мной. А потом всех пленниц гурьбой погнали в сторону совсем низкого строения под крышей из щепы. Я заподозрила, что это был сарай. Так и вышло. Длинное и довольно темное помещение использовали для хранения простых крестьянских орудий. Как глаза привыкли к скудному свету, просачивающемуся через маленькие узкие оконца, удалось рассмотреть плохо метеный земляной пол, мотыги и вилы в одном из углов, свалку из деревянных ведер в другом, в третьем же обнаружились залежи прошлогодней соломы.

– Чего замерла? – толкнула в спину Арта. – Ждешь, когда всю солому расхватают? Не видишь, что ли, как другие бабы себе постели устраивают? Или думаешь, богиня Рукпи за тебя подстилкой займется? Что-то я не пойму, ты в монастыре своем жила на всем готовом, что ли? – отодвинула меня в сторону и, покачивая крутыми бедрами, направилась в дальний угол сарая.

Так вот, что делали женщины, они устраивались на ночлег, а я-то не могла понять, зачем рванули в дальний угол. А оказалось, что за соломой. И мы действительно прибыли в этот городишко уже вечером, а пока добрались до усадьбы, выбрались из телег и размялись, начало быстро смеркаться. Да и вообще, даже днем особенно светло из-за непогоды не было, теперь же и вовсе темнота стала накатывать стремительно. А значит, следовало улечься, пока хоть что-то видно под ногами.

– Инга! Ко мне иди. Тут местечко суше. Эй, не туда! Не видишь разве, что в том месте крыша светится? Значит, будет на тебя капать, если дождь снова разойдется. Этот иродский ливень только поутих, но тучи все висят свинцовые… И кучнее сено клади, а сверху… вон, мешок пустой постели. Вон там их много валяется. Да, эти… все не расползется ночью под тобой подстилка, и не так колко будет. Уразумела? Чему вас только в монастырях учат, неумех! Уж точно не выживанию, когда враги дом сожгли, есть нечего, а боги не спешат кинуть хоть щепоть, хоть крошку благодати… Но краюху ты тогда ловко поймала. Как дикая кошка бросилась, цап, и поймала. Молодец. И поделила хлеб поровну. Вот тут не иначе, боги тебя наставили…

Да, я назвалась Арте другим именем. Сообразила, что старое, Ингрид, может надоумить кого-то из женщин присмотреться ко мне внимательнее. Если работали в замке, то точно знали, как звали хозяйскую дочь, а могли меня и видеть. Так что лучше бы вообще не высовываться. Только попробуй, не выделись, если не приспособлен к такой вот жизни. Откуда было знать простые житейские премудрости, если до недавнего времени имела слуг, и они все за меня делали, спала исключительно на перине и белоснежных тончайших простынях, есть подавали на серебряном блюде… Кстати, а кормить нас собирались? У меня же живот уже прилип к позвоночнику.

– Ты имела в виду какой-то прошлый случай, когда сказала, что сожгли дом, или… – стало очень любопытно узнать хоть что-то о невольной подруге, и разговор немного отвлекал от чувства голода, но задавать такие личные вопросы было неловко.

– Не сжимайся ты так. Спросила и спросила… А в жизни всякое бывает, и родные люди даже большее зло могут с тобой сотворить, чем пришлые. Я говорила про то, что меня когда-то выгнала из дома родная мать? Что так глаза округлила? Не веришь?

– Не может быть!.. Что бы родная мать…

– Еще как, может. Приревновала, гадюка. К отчиму. Сначала все пилила да работой заваливала… мне и невдомек было, отчего… А потом выяснилось! Когда она уже мне в волосы вцепилась за то, что, яко бы, не туда смотрю и не так. Тьфу, зараза, на ночь глядя вспомнилось…

– И как же ты?

– А что я? Меня, девчонку четырнадцати лет за порог выгнали, на дорогу из села указали, пришлось сопли и слюни утереть и топать. Вот когда началось мое учение по выживанию.

– Четырнадцати?..

– Ага! А тебя тоже, так понимаю, из дома сбагрили.

– Почему же? Маму не помню почти, так рано она умерла, а отец…

– Женился и привел в дом мачеху? История, как у многих, должна тебе сказать. Именно так чаще всего девчонки и оказываются в монашках.

Арта начала устраиваться на своей лежанке, а я так и прикусила язык. Что это меня понесло на откровения? Чуть же не выболтала про свою судьбу дочери Изумрудного клана. Глупая я, никчемная! Следовало лучше следить за языком.

– Черт! Неужели не дадут пожрать? – озвучил в темноте кто-то на свой лад и мои мысли.– Так же, хрен, заснешь…

И будто этот хриплый голос быстрее донес мою просьбу к Рукпи, потому что уже через несколько минут дверь сарая со скрипом отворилась, и в кривом проеме обозначились два мужских силуэта. Наши головы как по команде приподнялись с подстилок и развернулись в их сторону, а глаза так и впились в то, что они держали в руках. Один корзину, другой – два ведра.

– Ужин! – гаркнул первый, а нас так и подкинуло вмиг очутиться на ногах. – Здесь хлеб на всех, – тут же опустил корзину себе под ноги. – Стоять! Подходить по одной!

Легко сказать! Разумеется, к нему хлынула толпа голодных женщин. За что многие из них и получили по головам, плечам, спинам… Я шустрее Арты потом заняла место в кривом строю и притянула ее к себе. Она посмотрела на меня с одобрением.

– Молодец. Учишься быстро. Возможно, что и выживешь в рабстве. Я-то сначала, глядя на тебя сомневалась…

Наверное, она думала, что хотела наложить на себя руки, настолько имела отрешенный вид? Но нет. У меня имелась цель, и она не позволила совершить самоубийство сразу, уверена, поддержит и дальше.

– Арта! А здесь вода… – склонилась я над ведром, которое тоже занесли к нам в сарай. – Иди пить!

– Второе ведро, так понимаю пустое, – высказалась она. – Позаботились, значит, о нужнике…

Она была права – жизненную школу я начала проходить быстро. Слово «нужник» было понято мной и без подсказки. Но пока я над этим размышляла, многие начали использовать то ведро по назначению. Я же невольно дернулась и отвернулась. Хорошо, что этого никто не заметил, как и брезгливого выражения на моем лице.

– Вот и отлично! – выдала через некоторое время Арта. – Поели, напились, облегчились – теперь можно и на боковую. Ложись. Чего встала столбом? Надо хорошенько отдохнуть, ведь завтра трудный день.

– Думаешь? – и я улеглась на своей куче соломы. – Разве мы не прибыли уже в конец пути?

– Доехали, – легко согласилась со мной подруга. – А завтра начнутся торги.

– Как? Какие торги? – невольно снова приподнялась.

– Обыкновенные. Хозяева наши станут с добычей разбираться и неугодное продавать. Что глазами засверкала? Да, мы тоже запросто можем стать предметом торга. Не лупи глаза. Ложись и спи. Завтра со всем разберемся.

5
{"b":"655323","o":1}