Варт Зоилар подумал и кивнул:

– Хорошо. Завтра, как и собирался, объявлю об их помолвке.

Гильдар коснулся рукой плеча друга:

– Ты не пожалеешь потом, Леон?

Генерал Ардамас фыркнул и заверил, что принцесса Солара в женах ему даром не нужна: у него и без жены-интриганки забот хватает.

Лара уже который час лежала без сна в своей постели и смотрела в белеющий в лунном свете потолок. После раннего ужина секретарь короля передал ей письмо, в котором «брат» требовал, чтобы завтра она надела парадное платье (и даже прислал ей это чертово платье – где только отыскал его!), так как он намерен объявить о ее помолвке с герцогом Раусом, пока все высокородные аристократы еще гостят во дворце и не разъехались по своим поместьям. Лара долго и кропотливо разбиралась в письменных буквах, радуясь, что у Варта такой четкий почерк, а потом дважды перечитала письмо, чтоб увериться в том, что не ошиблась в его содержании. Вот так и закончилась ее сказка, не успев и начаться толком. Леон завтра покинет дворец, а ее выдадут «замуж» за демона, который вначале попробует устроить ей «райскую жизнь» в своем поместье, а потом отправит ее назад на Землю. А Леон останется здесь и ни на каком звездолете, ни на какой машине времени она до него не доберется…

Проиграла она свое счастье в этой игре с демоном. Но, елки-палки, хоть одну-то ночь в объятиях любимого мужчины она заслужила?! Неужели нет, Высшие Силы?! Ах, да: до Судьбы дозваться невозможно, занята она предначертанием, всего самой добиваться надо.

Лара решительно вскочила с постели и распахнула дверцы шкафа. Сейчас скромность и неприметность нарядов принцессы ее только порадовала: вот это темно-серое платьице весьма похоже на униформу горничных в королевском дворце. Лара осмотрелась: белая вязаная скатерть в темноте будет смотреться один в один как фартук (они тоже тут кружевные), а льняное вышитое полотенчико – как обычный платок. Идея Лары была проста, как пять копеек: раз у Варта куча любовниц перебывать успела, то и у других лордов дела обстоят так же. Благородные леди должны блюсти хоть видимость приличий, следовательно, проще одноразовые встречи назначать безотказным служанкам: такие наверняка не только в борделях имеются. Вот не верила Лара в то, что в огромном дворце ни одна из служаночек этим делом не подрабатывает! У них тут даже бордели (или, как выражался Леон, «дома общедоступных женщин») легально функционируют. Платок на ее голове, лицо прикрывающий, подозрений вызвать тоже не должен: чай не к художнику портрет писать девица идти собралась, лицо показывать незачем. Настоящие горничные и служанки уже десятый сон видят, так что раскрыть ее маскарад будет некому: стража вряд ли всю челядь по фигуре и походке распознать может.

Скрутив в узел и спрятав приметные черные волосы (ни у одной из служанок такого цвета волос, само собой, не наблюдалось), Лара нарядилась горничной, прикрылась «платочком» и отправилась «на дело». Прислушавшись у дверей, дождалась, пока патруль стражников протопочет по коридору и их шаги стихнут за поворотом, и выскользнула из своей гостиной. Постоянные воины-охранники, сидящие на каждом этаже в больших вестибюлях, провожали ее только понятливыми хмыками и негромкими комментариями на тему: «Какой лорд на эту тощую стерлядь позарился?» и «Ничего девка, хоть и тоща, но шустра, видать». Стража гостевого крыла третьего этажа тоже хохотнула ей вслед, но осеклась, увидев, в чью дверь проскользнула бойкая девица. Но остановить Лару никто не попытался. Вот и ладно!

На дрожащих ногах Лара на цыпочках подошла к постели Леона. Он спал. Как всегда, раскинувшись на всю постель. Окна в его спальне были закрыты шторами и в комнате царила кромешная темнота, которую не прорезал ни единый бледный луч лунного света. Удивительно, что при этом Лара видела тело Леона и даже черты расслабленного во сне лица. Хорошо видела. Но у Лары не было времени размышлять о своем странно остром ночном зрении – у нее были более важные задачи. Буквально жизненно необходимые задачи.

Леон всегда спал чутко, особенно во дворце: тут он всегда нервничал и глубокий сон бежал от него. Тихий скрип открывшейся двери он услышал сквозь дрему и сразу насторожился, но постарался лежать неподвижно, как спящий: если это очередной убийца, то лучше сразу схватить его и выяснить, кому это опять спокойно в королевстве не живется. Он осторожно сдвинул руку под подушку, нащупав остро наточенный кинжал. Сжав оружие и приготовившись к любым неожиданностям, Леон ждал, чутко прислушиваясь и не открывая глаз, чтоб не спугнуть преступника раньше времени. Дверь закрылась. Прозвучавшие в тишине гостиной шаги были слишком легки для мужчины.

«Неужто Диала решила довести дело до конца и рассчитаться за все?» – предположил Леон. Шаги остановились у его кровати. После мгновения тишины зашуршало сбрасываемое на пол платье. Упали мелкие предметы – шпильки, скорее всего. А потом к нему под покрывало скользнуло стройное женское тело и дрожащей рукой провело по его груди. Горячие губы прижались к шее, поцеловали, плавно скользнули ниже…

«Служанка подзаработать решила, – расслабился Леон. Это был не первый такой случай в его жизни: в богатых домах такое случалось часто, хоть у себя в поместье Леон и пресекал все подобные попытки в отношении самого себя, считая, что в своем доме заводить шашни с собственной прислугой лорду не подобает. – Я не против, собственно, после последних нервотрепных дней расслабиться не помешает».

Из руки Леона выскользнул кинжал и остался лежать под подушкой, а освободившаяся рука запуталась в длинных женских волосах. Женщина ахнула и прижалась к нему сильней, а по тонкому голоску Леон понял, что девушка к нему пришла молоденькая. Стройная, как тростинка. Распахнув глаза и убедившись, что разглядеть девушку в кромешной мгле ему не удастся, Леон снова зажмурился и расслабился.

Лара плавилась от прикосновений мозолистых широких ладоней, ей хотелось заурчать, как большой кошке, настолько приятно было чувствовать, как Леон перебирает пряди ее волос, гладит ее по спине, прижимает к широкой груди… Знакомый вожделенный аромат тела Леона наполнял ее истомой. Лара нырнула в омут своих чувств к этому мужчине, растворилась в них, лихорадочно лаская тело Леона руками, страстно целуя каждую его клеточку, мечтая попробовать его кожу на вкус и осуществляя это мечтание.

«Какая страстная служаночка мне досталась, – Леон уже задыхался, выгибаясь под градом поцелуев, перемежавшихся с влажными прикосновениями язычка. – Надо предупредить, чтобы раненое плечо не трогала – оно ноет до сих пор. – Но предупредить не успел: девушка осторожно обогнула больное место, будто знала о нем. Губы девушки спускались все ниже и ниже и мужчина замер: – Неужели рискнет?! Действительно готова на такие ласки? Тогда мне сильно повезло!»

Желая поощрить девушку к продолжению, Леон хрипло пообещал:

– Я щедро заплачу.

Это замечание почему-то не понравилось девушке: Леона ощутимо куснули, но тут же нежно лизнули место укуса. Девушка продолжила страстно ласкать его тело и Леон временно выпал из реальности.

Выпал ненадолго: секунд на пять. Потом эта самая реальность ворвалась к нему с шумом распахнутой ударом ноги двери, с криками стражников и топотом доброго десятка ног. Яркий свет факелов резанул по глазам даже через закрытые веки. Леон машинально натянул на замершую рядом с ним девушку покрывало: хоть и подрабатывает она древнейшей профессией, но позорить ее перед кучей народа ни к чему. Распахнув глаза, Леон увидел белого от бешенства герцога Рауса, который рвался из рук удерживающей его стражи.

– Убью, – хрипел герцог и пытался выхватить свой украшенный каменьями кинжал из рук стражника, который своевременно конфисковал холодное оружие.

«Надо посоветовать Варту полностью обезоруживать своих гостей на входе, а не только мечи и катаны забирать: таким вот парадным кинжальчиком легко можно человека прирезать, – хладнокровно думал Леон, смотря на беснующегося герцога. – С какой такой радости его светлость среди ночи ко мне пожаловали? На его невесту я не претендую вовсе, да он и не из тех, кто готов драться на поединке из-за женщины, тем более, когда женится по расчету. Или не по расчету? Но в любом случае – при чем тут я?!»