– Что происходит?! Что за сумасшедший дом творится во дворце последнюю неделю?! Даже после отъезда солликийцев покоя нет! – в спальню Леона вошли Варт и Гильдар. – Герцог, вы в своем уме?! Какого… вы врываетесь в комнаты лорда Ардамаса?! – осерчал король.

Устремленные на Леона глаза Дэмьена Рауса были черны, как безлунная ночь, и Леону померещилось даже, что в них вспыхивают язычки алого пламени.

– Помнится, вы четыре года назад вызывали меня на поединок, лорд Ардамас, – прошипел герцог Раус, – я принимаю ваш вызов прямо сейчас! Одевайтесь – я жду вас в оружейном зале!

Леон даже рта раскрыть не успел – вмешался Варт Зоилар:

– Вам днем голову на прогулке солнцем напекло, герцог?! Какой у вас повод для вызова генерала на поединок?!

Герцог оставил попытки отобрать свое оружие у стражи и его отпустили. Дэмьен Раус сделал широкий шаг к постели и откинул покрывало с головы прижавшейся к боку Леона девушки. Леон, который при первом же движении герцога приготовился отразить его атаку и совсем не предполагал, что тот начнет покрывала скидывать, ахнул.

Вместе с ним ахнули и все остальные. Мда-а, черноволосую и кареглазую принцессу Солару Зоилар было трудно перепутать с кем бы то ни было…

У Леона просто не нашлось слов.

«Круто меня подставили! – первая мысль генерала. – Если герцог не прирежет, то король поженит! – вторая мысль. – Может, пусть лучше прирежет?» – третья и последняя мысль, далее началось действие.

– Всей страже покинуть комнаты! – проорал король, Гильдар поспешил поднять с пола платье и сунуть его в руки принцессы, а герцог застыл, скрестив руки на груди и сверля Леона враждебным взглядом.

Принцесса молча села, облокотившись спиной на спинку кровати и по возможности прикрывшись платьем. Леон скрежетнул зубами и бросил на нее презрительный и ненавидящий взгляд, но Солара этого видеть не могла: она сверлила глазами герцога. Леону почудилось, что в свете факелов глаза принцессы отливают желто-зеленым цветом, а зрачок вытянулся, как у кошки.

«Что-то мне много всего мерещится сегодня», – тряхнул Леон головой и видение необычных глаз прошло.

– Разве ты имеешь право вызвать человека на поединок? – тихим и ровным тоном спросила принцесса у Дэмьена Рауса, странно подчеркнув слова «ты» и «человека».

Герцог неприятно усмехнулся, на миг оскалив белые зубы:

– Генерал сам меня вызвал, Лара, я всего лишь согласился принять его вызов.

У Леона екнуло сердце: Ларой герцог называл его Кошку. Странно, что он и имя Солары до «Лары» сократил. Или не странно? Тем временем разговор принцессы и герцога продолжался.

– Это было четыре года назад, – нахмурилась принцесса, – и по другому поводу.

– А это не важно, Лара, – с ядовитой насмешкой продолжил герцог этот странный диалог.

– Убью за Леона, – прорычала принцесса, а герцог расхохотался:

– Не сможешь.

Тут опять вмешался король, с гневом и разочарованием посмотрев на Леона:

– Не ожидал от тебя, Леон, – вполголоса сказал он, и на Леона накатила волна ненависти к принцессе, из-за которой на него сейчас так неприязненно смотрят его друзья, считая его подлецом, лгуном и обманщиком. Король развернулся к герцогу: – Я даю разрешение на ваш поединок с генералом Ардамасом, герцог Раус.

– Нет!!! – принцесса бросилась с кулаками на герцога, но ее схватил Гильдар и прижал к себе, удерживая и зажимая рот:

– Помолчи, Солара, хватит представление на публику разыгрывать! Герцог имеет право на сатисфакцию: ты его невеста, ты была обещана ему твоим старшим братом! И ты знала об этом!

Леон не слушал увещевания Гильдара, которые тот изрекал своей разудалой тетушке. Герцог уже ушел. Король бросил Леону презрительно: «Надеюсь, ты затеял это не для того, чтоб отплатить герцогу Раусу той же монетой за случай с Миралой Норлас», – и тоже ушел.

Леон быстро оделся и покинул комнату, направляясь на бой с Раусом. У самых дверей он повернулся и бросил на бьющуюся в руках Гильдара принцессу один короткий, обжигающий, презрительно-ненавидящий взгляд. Солара замерла под этим взглядом и побледнела до синевы.

За Леоном захлопнулась дверь, и Лара обессилено повисла на руках Гильдара. Навестила любимого, называется. Да лучше бы ее паралич разбил на выходе из своей спальни! Неужели тот давний вызов действительно дает демону право убить Леона в поединке?! Лара не знала, какими возможностями обладает демон в человеческом теле, ничего сверхъестественного Дамиан при ней не демонстрировал, если не считать перехода в свой истинный облик и возможности перемещаться куда вздумается. Ну, еще тело Солары смог излечить. Кстати, переход он всегда совершал в демоническом обличии – значит, не сможет воспользоваться этим в поединке, не поставив на уши весь дворец. Хорошо, предположим, что сейчас демон слаб, как обычный человек, тогда у Леона есть шанс выжить и даже победить: он ведь должен быть мастером в бое на мечах! Но Дамиан держался очень уверенно… что, если он сильно ранит Леона? Так, надо подготовиться к этому, наиболее оптимистичному варианту. Старательно заблокировав в отдаленном уголке своей памяти полный отвращения взгляд Леона на нее, Лара, сжав зубы и проглотив слезы, взяла себя в руки и сдержанно произнесла:

– Отпусти, Гильдар, я прекратила истерить.

Гильдар разжал руки и пораженно наблюдал за тем, как убитое горем и страхом лицо принцессы вдруг преобразилось, исполнившись решимости и целеустремленности. Попросив Гильдара отвернуться, принцесса быстро оделась и заколола волосы, после чего ринулась к шкафу, безошибочно выдвинув ящик с платками и шарфами. Набрав целую кипу хлопковых длинных шарфов и плотных платков, она прошла в гостиную и вытащила из буфета початую бутылку коньяка.

Гильдар сощурил глаза, наблюдая за этими четкими и уверенными перемещениями по покоям лорда Ардамаса:

– Вижу, ты и в самом деле тут частая гостья, – укоризненно сказал он. – И умение быстро преображаться и лицедействовать тебе и впрямь свойственно, как и говорил Леон.

Солара и ухом не повела на его слова: она была занята тем, что все собранное сворачивала в аккуратный узел. Закончив и заправив выбившиеся пряди волос под шпильки, она скомандовала твердым голосом:

– Пошли.

– Куда? – недоуменно спросил Гильдар.

– В оружейный зал, естественно. – Солара нетерпеливо поволокла упирающегося кронпринца к дверям. – Если Дамиан ранит Леона, то его нужно будет перебинтовать.

– Дэмьен, а не Дамиан. Там королевский лекарь и без тебя справится, – уперся Гильдар, – а женщине нечего делать на поединке, хватит представления устраивать.

Ответом Гильдару было злобное шипение, будто он кошке на хвост наступил. Солара развернулась к нему и низким урчащим голосом проговорила:

– Этот ваш королевский лекарь – расфранченный шарлатан! Ему ничего не стоит змеиного яда на рану в качестве обеззараживающего средства накапать! Кого он лечит во дворце? Нервным дамам нюхательные соли раздает? Настойку на самогоне для разжижения крови прописывает? Пиявок ставит? Он хоть раз имел дело с настоящими ранениями?! – Кронпринц неопределенно пожал плечами и принцесса воскликнула: – Как он вообще на должность королевского лекаря попал?!

– Эта почетная должность из века в век передается по наследству, от отца к сыну, – объяснил Гильдар очевидные вещи, – а раны всегда военные, войсковые лекари врачуют, они при каждом звене имеются.

– Понятно. Гильдар, или ты меня сам ведешь, а я обещаю вести себя тише воды и ниже травы, или я сейчас тут такой погром устрою, что сегодняшнее происшествие никак замять не удастся! Я все гостевое крыло перебужу!

Кронпринц незаметно поежился и решил, что стоит поверить принцессе на слово и проводить ее к месту проведения поединка. Как только они вышли за порог комнат Леона, Солара тут же приказала одному из стражников: