Демон резал по живому: как бы ни хотелось Ларе остаться рядом с любимым человеком, но насильно мил не будешь. Но хоть еще немного попытаться она может?! Тело Солары второй раз уже не оживишь и в мир Саир не вернешься. Лара усилием воли стряхнула с себя сонную обреченность: нужно лучше разобраться в том, какие карты в этой игре ей раздала судьба и остались ли еще в колоде тузы и козыри. Сев и вперив в демона сосредоточенный взгляд, она спросила:

– Если я опять умру в этом мире, в этом теле – я вообще нигде не смогу больше возродиться?

Вопрос Дамиану не понравился. Он нервно забил хвостом, точь-в-точь как недовольный кошак. Лару опять пронзила тоска по погибшей Кошке, но она заставила себя сосредоточиться на словах демона.

– Вероятно, Высшие Силы дадут тебе возможность возродиться в этом мире, – неохотно признал Дамиан, – учтя тот факт, что не по собственной воле ты здесь оказалась. Такие случаи бывали. Но, во-первых, это произойдет далеко не сразу, твой генерал уже сто раз помереть успеет, так что не советую срочно бежать за ножом или ядом! Во-вторых, тебя всегда будет преследовать смутная ностальгия по родному миру, будут сниться машины, самолеты, телевизоры… Возможно, ты здесь прославленным писателем-фантастом станешь – первым в мире Саир! – усмехнулся демон, заканчивая объяснения.

Лара задумалась. Быть или не быть? Рискнуть или сдаться? В конце концов, что такого особенно плохого еще может произойти?! Подумаешь, насильно женит на себе мужика! Ведь не абы какого, а любимого! Она же не собирается его бить, насиловать и в башне из слоновой кости запирать! У них тут пачками девиц против воли замуж выдают и никто не переживает по этому поводу, все прикрываются расхожей фразой, что «стерпится – слюбится». Вот и потерпит ее генерал немножко – авось, и вправду слюбится! Не зря же народная мудрость аж в двух мирах такую поговорку изобрела!

Лара приободрилась.

Припомнив, как отзывчиво Леон реагировал сегодня на ее прикосновения (даже заплатить, зараза, обещал!) и что «тело и душа связаны гораздо теснее, чем принято думать, и что до души легко добраться через тело» (как говорил этот самый демон, а демоны не лгут!), Лара решила, что насилия и в самом деле можно будет избежать, все по взаимному согласию провернуть удастся. Ну, может и привяжет для начала генерала к широкой постели, но в конце-то отвяжет. Точно отвяжет, зуб дает! Как адвокат, который немало дел про насилие изучил, она точно знает, в какой именно момент партнера следует развязать, чтобы тяжкое уголовное преступление можно было переквалифицировать в обычные сексуальные домогательства, а это совсем другая статья!

Если же не сможет она достучаться до сердца любимого мужчины, то нужно дать ему возможность устроить жизнь с другой… Лара сжала зубы.

– Так, Дамиан, – стала деловито излагать свое встречное предложение Лара. – Дай мне срок до полугода, что ты обещал вначале – если Леон не изменит своего отношения ко мне, то я вернусь с тобой на Землю, а Леон станет свободен, так как тело Солары тут умрет и он останется вдовцом.

Дамиан настороженно всмотрелся в ее наполнившееся новыми надеждами лицо:

– Из отведенного тебе полугода уже три с лишним месяца прошли. Хорошо, я согласен немного продлить твой абонемент на пребывание в Картуме: если до конца этого месяца Леон Ардамас искренне и вслух не признает, что любит тебя, то я заберу тебя на Землю, даже если ты потом и передумаешь туда возвращаться. Ты прямо сейчас твердо и необратимо дашь мне согласие на такой перенос, – ужесточил условия сделки демон, – а также согласие на жизнь со мной, как это было раньше, до твоего переноса в мир Саир. Ты отдашь мне и тело и душу, и будешь впредь поступать так, как я хочу, ясно?

Лара поморщилась. Но демон – это демон, он без личной выгоды и пыль со своего хвоста не отряхнет. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, а пока нужно чуть снизить степень невыполнимости условий сделки:

– Если он до первого дня осени не признает вслух и искренне, что доволен нашим браком, – внесла свои коррективы Лара.

Она подозревала, что Леон из тех мужчин, которые даже будучи безумно влюбленными не готовы легко говорить о своих чувствах, а ей не хотелось это признание в любви тридцатого первого августа раскаленными клещами из него вытаскивать. Раскаленные клещи как-то не очень способствуют нежной привязанности…

– До первого дня августа, – внес встречное предложение Дамиан.

– Хорошо, – процедила Лара, – но признает только, что доволен браком. О любви речи нет.

Демон хмыкнул насмешливо, но согласился. Сделка с дьяволом была заключена. Хорошо хоть кровью на договоре расписываться не пришлось. Везет демонам: никакой бюрократии, никакой бумажной волокиты: «да» – и готово! Только легкое ощущение, что сердце окуталось тонкой невесомой липкой сетью, потревожило на секунду и тут же прошло. Но Лара поняла, что сеть эта осталась – тонкая сеть договора с демоном. Если сосредоточиться – то можно ее ощутить.

Проспав от силы часа три, Лара поднялась с постели. Набежали камеристки, бабушка-сиделка, кучка фрейлин. Откуда взялись еще и фрейлины?! Так его величество король приказал: дескать, негоже принцессе без фрейлин по дворцу шастать! Ну, братец!!! Ты бы еще дюжину телохранителей приставил! Лара припомнила размер свиты, сопровождавшей Лартипу Зоилар во время ее шествия на обед с Бортейпом, и тихо взвыла. Леон, забери меня в свое поместье!!! Не хочешь, чтоб женой была – хоть служанкой забери!!! Как в песне: «там, в краю далеком, буду тебе…»… да хоть ковриком прикаминным, только забери!!!

Преисполнившись твердым намерением устроить свою жизнь и судьбу так, как предначертано свыше (то есть, с взаимной любовью и счастьем), Лара позавтракала в своих комнатах и двинулась узнавать, что нового у любимого генерала и как там идет подготовка к свадьбе: ей не хотелось бы и на венчание платье покойной чужой матери надевать. Кучка безымянных фрейлин шуршала сзади.

У дверей Леона стояли теперь только знакомые Ларе воины из личного звена генерала Ардамаса. Видать, солдаты решили, что жизнь (и честь) своего бесценного военачальника дворцовой страже больше не доверят. Лица солдат были суровы, но мелькала на них некая неуверенность. При виде Лары они вдруг радостно и облегченно заулыбались, так что у нее возникло труднопреодолимое желание попятиться назад и пойти по саду погулять, что ли…

– Здравия желаем, ваше высочество! – гаркнули молодцы, и фрейлины испуганно шарахнулись в сторону.

– И вам не хворать, – ответила Лара фразой Леона, и молодцы заулыбались шире. – Что нового на линии фронта?

И солдаты вывалили на Лару кучу новостей: что утром его высокородие встать изволили, делами занялись, даже писать чегой-то там удумали, в результате чего один шов на вчерашней ране лопнул. Лекарь Нарас жутко ругался, наложил новый шов, а во избежание повторения такого безобразия не только перебинтовал оба плеча, но и руки к бокам прикрутил плотно, чтоб его высокородие ручками больше не размахивал, значится, а не то присказка, что «до свадьбы заживет» в его случае и осечку дать может. Конечно, руки связать они лекарю помогли, придержали немного генерала-то, а то он больно сильно трепыхался… В итоге завтраком кормить его с ложечки было поручено служанкам, но его высокородие так негодовал и злобно шипел на свою временную инвалидность, что служанки в страхе разбежались, так и не накормив лорда Ардамаса, а они, солдаты, тем более кормить его побаиваются: руки-то генералу потом когда-нибудь развяжут… Вот так и сидит генерал: злой как черт и некормленый.

«Буянить изволишь, любовь моя, – повеселилась Лара, – нервную систему солдат своих не бережешь! Но поесть тебе все-таки надо».

Развернувшись к своим фрейлинам, Лара поманила одну из них пальчиком к себе:

– Как зовут тебя, девица-красавица? – вежливо осведомилась Лара.