А теперь вопрос всех вопросов: если им самой Судьбой предначертано быть вместе, то где помощь от этой самой Судьбы?! Напланировала тут, предначертала, значит, – и в кусты спряталась?! Могли Высшие Силы послать Леону какое-нибудь откровение свыше, помочь ему почувствовать образовавшуюся между ними за последние месяцы родственную связь их душ, внушить ему безотчетное доверие к ней? Или на одну только Слепую Ведунью понадеялись? Крайние легкомыслие и беспечность с их стороны, очень не подобающие Высшим Силам! Да к Леону хоть десяток пророчиц приведи – он все равно по собственному разумению поступит! (Поправка: по собственному неразумию поступит!) Как он может совсем ничего к ней не чувствовать, когда она так его любит?! К Кошке своей он смог привязаться, доверял ей, другом считал, а теперь душу этой самой Кошки, ту же самую девушку, – за врага принимает! И никакая Судьба не намерена помочь! Это только в книгах главного героя сразу неудержимо влечет к героине, принц моментально влюбляется в принцессу (может и не моментально, но интерес к ней испытывает сразу, пусть даже и проявляется этот интерес в насмешках и придирках), добрая фея помогает многочисленным Золушкам, а в реальности: всего самой добиваться приходится! В реальности: холодное равнодушие и полное игнорирование главной героини! Всего самой, всего самой добиваться приходится! Этот балбес любимый ни разу даже не взглянул на нее добровольно, слова первым не сказал – все только в принудительном порядке!

Вот и принудим окончательно (или хотя бы попытаемся). Кажется, еще не окончательно угас в ней присущий Кошке авантюризм. Когда успела познакомиться, спрашиваете? Лишь неделю как вернулся, говорите? Лара понурила голову и убито прошептала:

– Иногда достаточно и нескольких дней…

– Для чего?! – дружно пришли в замешательство и снова впали в гневную подозрительность король с кронпринцем.

Леон сардонически вздернул бровь:

– Ваше высочество, уж не намекаете ли вы на то, что изволили возлежать со мной на одной постели?! Это уже слишком, не находите?

Лара не выдержала и широко улыбнулась (кажется, напугав своей улыбкой всех мужчин, но да ладно). Еще бы ей не улыбаться, если она много недель в его постели, под его горячим боком почти каждую ночь спала!

– Намекать не намекаю, но доказать это могу!

Пока все мужчины пытались сообразить, как им отреагировать на это одиозное замечание: криком, руганью или уже ремень вытащить для наглющей девицы (именно такое намерение читалось на лице Леона), Лара собралась с духом.

«Эх, где наша не пропадала? Назвался груздем – полезай в кузов!» – и Лара озвучила доказательную базу по телу генерала:

– Шрам от удара мечом на правом боку длиной сантиметров тридцать, чуть ниже – скорее всего ножевое ранение, шрам сантиметров пять, пулевое ранение на левом плече, зарубцевавшееся, но плохо зажившее, на левом бедре шрам сантиметров десять – видимо вскользь клинком задело, шрам ровный, а вот на внутренней стороне правого бедра рана рваная. На левой ягодице родимое пятнышко темно-красного цвета размером с мелкую монетку, а на спине, на пояснице – россыпь мелких коричневых родинок…

Совместные ванны позволили Ларе вдоволь налюбоваться на мускулистое тело генерала – она знала его тело лучше, чем свое собственное, новоприобретенное тело!

Прервал ее подробное описание опять-таки Гильдар:

– Точно есть такое пятнышко – я его еще с детских времен помню, когда мы на озеро Шари купаться ходили! И родинки есть! ЛЕОН?!!?!

Растерянность генерала Ардамаса от такого подробного описания его особых примет не помешала ему с надменной укоризной парировать выпад Лары:

– У вас потрясающе хорошие осведомители, ваше высочество. Если начнется новая война, я возьму вас в свой корпус руководителем разведки, – при заметной бравурности первой части его фразы, вторая прозвучала тише и неуверенней: – Между нами ничего не было, мы едва знакомы…

«Ага, лед тронулся – ты уже сомневаешься в том, что мы едва знакомы! – возликовала Лара. – Ну же, Леон, позволь себе поверить в невозможное!!! Еще одно ма-а-алюсенькое усилие воображения…»

Король Варт выпрямился в кресле и стукнул кулаком по столу:

– Солара, ты утверждаешь, что лорд Ардамас тебя обесчестил?! – и король грозно посмотрел на Леона: в его взоре четко читались буквы указа о смертной казни.

– Что?! – запальчиво вскричала Лара. – Вот еще выдумали! Никто меня не бесчестил! Леон – самый благородный человек на свете, тут других таких и не сыщешь!!!

Тишина.

Долгая тишина.

Гильдар страдальчески сморщился и потер лоб ладонью:

– У меня сейчас голова взорвется, в самом-то деле! Что же вы тогда делали в одной постели-то?!

– Спали, – кристально честно ответила Лара.

Тишина. Опять долгая.

– Мне надо прийти в себя и все обдумать, – устало пробормотал король и позвонил секретарю. – Илар, проводи ее высочество в ее покои.

Секретарь склонился в поклоне перед Ларой, и ей не осталось ничего другого, кроме как выйти из кабинета вслед за ним.

Под пристальными взглядами Варта и Гильдара Леон отошел к окну и уставился в него невидящим отсутствующим взглядом. Поведение принцессы Солары не поддавалось никакой логической интерпретации: сперва она усиленно доказывает их самые близкие отношения, а потом яростно бросается на его защиту при закономерной негодующей реакции Варта. Где тут логика?! Потерялась логика где-то… А с каким жаром она его защищала! Будто… да-да, будто он и в самом деле дорогой для нее человек. Леон вздохнул и понял, что он ничегошеньки не понял.

– И ты по-прежнему будет утверждать, что между вами ничего нет?! – недоуменно спросил его Гильдар. – Леон, да Солара смотрит на тебя так… так… как на меня Диала никогда не смотрела…

Тут принц запнулся, а Леон раздумчиво проговорил:

– Это еще цветочки – ты не знаешь, сколько она всего в принципе обо мне знает. Слишком много знает! Не только тело. Она знает по имени моего оруженосца, знает, что он утром кисель разлил, знает, что я люблю расстегаи с рыбой и телячьи котлеты, а чай пью без молока и с двумя кусочками сахара… Она горюет о моей погибшей Кошке и горюет искренне, демон меня задери! Она знает мои самые потайные личные мысли, которые я никому, даже Тельду, не озвучивал (припомнил Леон разговор о женах). Она знает, какие книги я читаю перед сном, хотя они лежат у меня в особняке, где она не появлялась, и знает, что я отказался идти к Слепой Ведунье за пророчеством, хотя во дворце я упоминал об этом только в твоем присутствии, Гильдар. Я уже сам начинаю сомневаться в том, что никогда ранее не общался с принцессой и не вступал с ней в близкие отношения. Мне кажется, что я стал жертвой странной мистификации… Меня преследует ощущение, что я забыл огромный период моей жизни – период, в котором всегда была рядом умная и внимательная женщина, следившая с нежностью и заботой за каждым моим шагом. Но, черт возьми, не было в моей жизни такой женщины! НЕ БЫЛО, понимаешь?! И Солару я видел за последнюю неделю лишь когда мы заходили к ней с тобой, Варт, да когда она сама вчера ко мне пришла. Ну и сегодня – она весь день рядом со мной крутится!

Тут Леон немного смутился и поправился:

– Ну, не крутится, а часто подходит…

Король с принцем синхронно кивнули на последнее замечание и снова помолчали.

– Странно все это… – повторил Леон.

– Странно, – согласился король. – А что за пророчество? О чем оно – знаешь?

– О каком-то моем счастье, – пожал плечами Леон.

– О счастье? Может, в самом деле ты что-то забыл? – задумался Гильдар. – Вот не верю я, что между тобой и Соларой не было никаких отношений, Леон. Не смотрят ТАК на чужого человека. Не смотрят и всё, сколько бы ты не утверждал, что между вами ничего нет.

– Одно я уже понял точно: Солара – очень умная и проницательная женщина, а еще очень настойчивая и уверенно идущая к своей неведомой цели. Она плетет какие-то интриги, – убежденно сказал Леон. – Или усиленно помогает их плести герцогу Раусу. Так что жени ее на этом скользком герцоге, Варт, – они весьма подходящая пара.