Полагаю, разбирательство затянется надолго, но с рук им ничего не сойдет. Они ответят за каждую слезу Исака. Ответят по закону. Но и ему надо понять, что вернуться к такому образу жизни и отношений с возможным бойфрендом, для него — недопустимо. Нет, если появится кто-то хороший на примете, пусть встречается. Пусть. Я еще посмотрю, что это за «хороший» человек, сначала… Что-то я лишнее уже надумываю себе, по-моему.
Все же, решаю, что пока Исака необходимо устроить на новом месте, а уж потом — все остальное.
— Исак, они не уйдут от ответственности за содеянное, даю тебе слово. Ты только сейчас постарайся сильно об этом не думать, хорошо? — смотрю прямо перед собой, на дорогу. Все-таки ребенка везу.
— Как скажете, — слышу в голосе тревогу, но это и нормально. Так сразу не избавиться от этого тяжелого состояния после пережитого.
Продолжаем ехать, и я не раз замечаю в зеркале, что Исак украдкой поглядывает на меня, улыбаясь. Пару раз ловил его на этом, резко повернув голову к нему лицом, а он, пойманный с поличным, тут же отводил взгляд в сторону. Эх…ребенок ты еще, совсем ребенок.
Я лишь улыбался, подмигивая обоими глазами сразу, и вновь следил за дорогой.
Скоро уже виднелись знакомые мне с детства разноцветные фасады домиков по береговой линии родного города. Исак прилип к окну. Он то здесь впервые; что ж, я рад, что хотя бы первое впечатление вызывает у мальчика такой нескрываемый восторг.
Слава Богу — еще двадцать минут и дома. Шутка ли, проехали почти семь часов.
Родители встречают нас у крыльца. Обнимают меня. Исак в это время мнется около машины. Конечно, ему так сразу не расслабиться. Ситуация-то не рядовая.
В который раз благодарен жизни за таких родителей как у меня. Отец жмет мальчику руку, похлопав по плечу, а мама — обнимает сильно смущенного подростка и сама провожает в его комнату.
Раньше, это была моя комната. Но я рад, что она больше не будет пустовать. А как рады мои родители, особенно мама — это надо было видеть!
Я попросил ее сильно не давить пока на мальчика с ее материнской опекой, пусть и из лучших побуждений. Пусть все идет как идет. Мальчик привыкнет, просто надо дать ему время.
На ужин фру Насхайм приготовила наверное добрую половину поваренной книги.
Я в шутку объяснил уж совсем засмущавшемуся Исаку, что мама просто не знала, что он любит — поэтому приготовила все.
Вальтерсен вроде даже улыбнулся, пусть немного натянуто, но все же.
За ужином, конечно, мой мальчик в основном застенчиво проковырялся в тарелке, и то, чтобы уж совсем не обидеть мою маму, которая теперь стала и его мамой, хотя бы на время, и которая полдня провела у плиты. Она тоже взяла несколько дней в счет отпуска, чтобы помочь устроить мальчика.
И да, сегодня я снова «укладывал» Исака. Подросток так улыбнулся мне перед сном, впервые так искренне за целый день. А я улыбнулся в ответ, по въевшейся за эти дни привычке поправляя одеяло. И ничего неправильного в этом не было. Только человеческое тепло и забота.
Следующий день был насыщенным. Устроили Исака в школу неподалеку, в ту самую, которую когда-то посещал я сам. Съездили в торговый центр и купили все необходимое для учебы и жизни. Вальтерсен, конечно, протестовал, но я ему объяснил, что родители будут получать на него пособие, так что все потраченные деньги законно выделяются на его нужды. А то, что потратили мы чуть больше, ему знать необязательно.
Наступил день моего отъезда. Попрощался с родителями внутри, а Исак вышел проводить меня к машине.
— Ты, главное, учись давай, и больше не беспокойся пока ни о чем. Всё будет хорошо. На выходных я приеду, думаю, ближе к субботнему вечеру, — кладу ладонь на плечо и несильно сжимаю его.
— Снова потратите на меня выходные? — мальчик вдруг вскидывает свое упрямое личико с блестящими влагой глазами. Ну что же ты, Исак…
Делать нечего: притягиваю подростка к себе, обвив руками спину. Мальчик утыкается носиком мне в плечо.
— Не решай за меня, ладно? Я хочу тебя навестить и приеду. На неделе будем созваниваться в скайпе, и не вздумай халтурить на уроках английского, и на других тоже.
Чувствую, что Исак расслабляется в моих объятиях и улыбается:
— Я буду стараться, обещаю. Ради вас буду…спасибо вам за все! — жмется плотнее, а я стою и не знаю, как его отпустить сейчас из своих рук…что я там про привязанности то рассуждал? Самому-то легко?
Но я — взрослый человек, и должен вести себя, как взрослый человек.
Поэтому расцепляю объятия, легонько глажу Исака по щеке тыльной стороной ладони и, подмигнув, сажусь в машину.
По дороге в Осло начался снег с дождем. Пришлось включить дворники. Только вот не всю и не отовсюду они способны были смахнуть влагу…
Комментарий к Часть 13. Free to decide
Социальные службы в Норвегии, особенно, службы опеки, и правда работают очень оперативно. Стоит оговориться, что их деятельность иногда решает вопросы не в пользу семьи и детей. То, что описывается в этой работе - это “идеальный” вариант, допустимый рамками художественного вымысла.
А ювенальная юстиция в этой стране - это вообще отдельная тема, но об этом - позже.
Очень люблю Норвегию, но в ее законодательсве, впрочем как и везде, есть свои перегибы.
========== Часть 14. Zombie ==========
Исак.
За последние пять дней, вернее ночей, я впервые засыпал без пожелания «Доброй ночи» и этой солнечной улыбки с немного… дерзкими клыками.
Ну типа, весь такой добрый и правильный Эвен, но при случае и зубы покажет, если потребуется.
Мда, Исак: нервишки шалят, фантазия разыгралась — Эвен, клыки…
Пора уже понять: он помог тебе, немало помог, но у него есть своя собственная жизнь, в которой ты — просто ученик в трудной жизненной ситуации. И больше — никто, и вряд ли станешь кем-то.
Конечно, Эвену хватит великодушия и терпения показывать, как ты ему небезразличен, справляться хотя бы через родителей насчет твоей учебы и жизни в целом.
А в его настоящей, «живой» жизни будет его девушка, может, уже его невеста; будет любимая работа, любимый английский язык, любимые ученики… Другие. Не ты.
Теперь о тех других он будет заботиться.
И все эти обещания навещать — если и не останутся просто обещаниями на пару раз, то вскоре превратятся в тяжелую повинность, так, из чувства долга, порядочности. А на самом деле, ты просто перестанешь быть важным, потому что важными будут другие, в той, другой, нормальной жизни Эвена, где нет места такому опустившемуся человеку, как ты — Исак Вальтерсен.
Блять… Снова эта тупая жалость к себе. Ну чё там, давай еще сопли распусти, утирать их все равно теперь некому — твоего утешителя рядом нет; никто тебя сейчас не притянет к себе и не прижмет туда, где бьется сердце. Даже из жалости.
Хотя нет, вру. Судя по тому, как меня приняли родители Эвена, они намерены меня окружать заботой с ног до головы.
Думаю, хотя бы из уважения к ним, а еще из желания все же доказать Насхайму, что я хоть чего-то да стою, я постараюсь не сдаться. Да и ему ведь обещал. Пора научиться выполнять обещания.
Завтра четверг — и у меня есть два дня до выходных, чтобы приступить к учебе в новой школе.
А потом — уикэнд.
Здесь немного другая программа, и кое в чем я уже подотстал.
Постараюсь догнать пропущенный материал, хотя бы на средние баллы, а там, может, и Эвен приедет. Хорошо бы…
***
Первый учебный день прошел довольно неплохо.
Я решил, что по большому счету — особой разницы со школой в Осло быть не должно, хотя район здесь поблагополучнее вроде как.
Старшеклассники как старшеклассники. И внешне, и по поведению.
Конечно, не хватает моих друзей.
Надежности и поддержки Юнаса, терпения и выдержки Махди и даже наивности бедолаги Магнуса, который частенько за свою простоватость и языкастость получает по полной от нас троих. Как бы там ни было — они все равно мои самые лучшие друзья, и других таких мне не надо.
