– Ну ладно, оставлю парню свою капитанскую кепку, – по-доброму улыбнулся Франческа, я вытянул уголки губ в стороны.

Здесь было тихо, и только вода, ударяясь о корпус, шумела. По небу рассыпались звезды, я накинул на мальчика свою кофту и мы поднялись с палубы в рубку. Я пил кофе, здесь холод не доставал меня через все те же расстегнутые пуговки рубашки. Луи с интересом рассматривал руль управления и помещение в целом. Кепка была слегка ему великовата, но раз уж Франческа натянул ее на голову Луи, то пусть будет так. Мальчик заулыбался, широко, не смотрел на меня.

– Что? – спросил я, затем глотнул свой кофе. – Что тебя рассмешило?

– Ты, – хихикнул он, я улыбнулся, вздернув бровь вверх.

– С чего бы это?

– Откровенно на меня пялишься, рассматриваешь ноги, прикрытые только твоей кофтой, – я прищурился, Луи вытянул губки.

– Я просто подумал, что пора тебе уже начать носить шорты подлиннее, – его лицо резко изменилось.

– В каком смысле?

– Не находишь ли ты эти шорты уж сильно для тебя откровенными?

– П-ф-ф, – он снова смотрел вперед, на воду. – Совсем нет, – я так сильно его любил. – А вот вы, Гарри Стайлс, – он повернулся, проговорил мое имя по буковкам, рассматривая меня с головы до ног, – зачем же вы вытащили меня сюда в эту ночь? Не должны ли мы спать?

– Ты хочешь спать?

– Это правда, что отсюда внизу совсем ничего не слышно? – игриво усмехнулся, даже немного лукаво, затем спрятал нижнюю губу под верхней.

– Ну, если кто-то будет молотком стучать на полу, то услышат, скорее всего, – теперь была моя очередь улыбаться.

– А если кто-то будет заниматься любовью? – я почему-то засмущался, спрятал лицо наклонившись.

– Я думаю, – я посмотрел на его ноги, – что мы должны потерпеть хотя бы до прибытия на остров.

– Я тоже так думаю.

Я поднял голову, Луи смотрел на меня, наши взгляды встретились, и мы что-то ненароком взорвали, наверное, сексуальное напряжение никогда не было таким экспрессивным и еще ни разу не имело запах вишневого вина и корицы. Мы ненадолго остановились, замерли, но зрительный контакт не разрывали, Луи набросился первым. Я ударился о стекло спиной, мальчик привстал на носочки, схватив мое лицо. Его губы были горячими, и зубы неуклюже ударились о мои, но это его не остановило. Широкие рукава моей кофты упали к его локтям вниз, я отвлекся только на его язык внутри меня, старающийся показать, кто в данный момент главный. Мы оторвались на секунды три, мальчик сразу опустил руки к ширинке моих брюк, не церемонился, чуть не оторвал пуговицу. Но я промолчал, ведь сказать что-либо мне снова не дали пухленькие губы, что лежали на моих. Он очень торопился и был заведен, хоть и думает (если не врет), что мы должны терпеть.

– Спокойно, – произнес я, опрокинув голову на холодное окно. – Я никуда не убегу.

Луи не ответил, он упал на колени и разом опустил мои брюки с трусами к щиколоткам. Я замер. По рубке пронеслось его довольное мычание и расслабленный стон, к моему члену прижались теплые губы. Клянусь, в тот момент мое сердце остановилось. Вызывая бурю в легких, на орган легла горячая ладошка и влажный кончик языка, пробежавшийся вверх по рельефам выступающих вен. Указательный и большой пальцы образовали колечко под наглое «хм» мальчика, головка члена легла на мокрый язык, Луи пошло обсосал ее, положив в полный слюны рот. Я распахнул глаза, схватив взглядом яркую лампочку светильника, затем снова закрыл их. Его горло сокращалось, но никакого рвотного рефлекса я не прочувствовал. Стало очень жарко и хорошо, я зажмурился. Луи долго и нерасторопно игрался с головкой, сжимая пальчиками член у основания, щекоча яйца другой рукой, которую он вскоре уместил на моем бедре. Я очень сильно напрягся, на шее показались вены, по виску потекла капелька пота. Я смущенно и продолговато простонал, вторая рука мальчика легла на мое бедро. Он двигался медленно, немо заставляя меня не молчать. Было так тяжело сдержаться. Под собственный тяжелый гортанный стон я запустил пальцы в его волосы, осторожно сжимая голову. Если бы Луи мог, он бы улыбнулся. Подталкивая его ближе к окончанию процесса, я осторожно двигал голову навстречу своему телу, но не срываясь, стараясь делать все аккуратно. Как только я почувствовал наслаждение, импульсами добирающееся до сердца и до мозга, мальчик взял мои ладони и переплел наши пальцы, глотая все без остатка, помогая себе языком. Я сжал его ручки до хруста суставов, зажмурился до искр в черной пелене.

– Я точно тебе ничего не сломал? – только что Луи прибежал из туалета, мне хватило этого времени, чтобы прийти в себя.

– Точно, – я несколько раз поцеловал его лицо.

Он снова встал у штурвала, нас слегка покачивало волнами, я встал сзади, мы следили за водой и звездами, которые очень ярко сияли той ночью.

– Моя помощь не нужна? – спросил я тихо, проговаривая слова в его правое ухо. – Кто-то у нас остался неудовлетворенным, – я глубже вдохнул запах его волос, опустил руки в его паху.

Луи легко поддался и расслабился, упершись о панель, мягко прогибаясь в спине. Я улыбнулся, он легонько подался назад, ударившись попой о мой член. Выдохнул тяжело, я расстегнул ширинку его шорт, прижавшись к нему всем телом. Каково же было мое удивление, когда я нащупал мокренькое пятно на его нижнем белье, широкие шортики упали вниз по тонким ножкам. Я положил вторую ладонь на его ягодицу, задрав перед этим мою большую кофту наверх, отодвинулся, Луи посунулся за мной, даже с жалостливым скулежом, но я помешал ему.

– Черт, – выкрикнул он, когда я отпустил резинку его нижнего белья, там даже показалась красноватая полоска.

Я наконец спустил его трусики вниз, несильно ущипнув мягкую кожу бедра. Луи еще больше прогнулся в спине, опустил голову, простонал глубоко, прохрипев, я обхватил его уже мокрый член своей ладонью, повел ее вниз, затем вверх, мальчик напрягся, сжав деревянную панель пальцами, те побелели. Я усмехнулся, быстро его шлепнув, кожа моментально покраснела, он двинулся от меня, я сжал ладонь на его члене сильнее. Это вырвало из его уст еще один болезненный стон. Я наклонился к его уху.

– Будь хорошим мальчиком, – прошептал, выдохнув в ушко, и поцеловал висок.

Я выпрямился, облизнул указательный и средний пальцы левой руки, повел их к смущенно спрятанному колечку мышц, что расслабилось, доверчиво впуская меня внутрь. Луи очень постарался, чтобы снова не сжаться, я протолкнул пальцы на одну фалангу и чуть их развел. Мальчик сам дернулся навстречу, но я спешно вышел, проглаживая кожу вниз до яичек, большим пальцем правой руки я почувствовал, как он сдерживается, расселина намокала, головка его члена была грязной и липкой. Осторожно сжав яйца, я заметил, как он закусил губу и упал на локти, чудом не задев руль и что-либо еще на панели. Луи еще больше прогнулся и раздвинул ноги, насколько ему это позволяли шорты и белье на щиколотках. Я вернулся к розовенькой дырочке, сразу вошел полностью, мальчик сжался, но тут же расслабился. Его предстательную железу оказалось нетрудно найти, и только коснувшись до нее подушечкой среднего пальца, я прочувствовал дрожь во всем его теле и теплую жидкость, что потекла по пальцам правой руки.

Где-то через минут пятнадцать он вернулся в рубку в чистых шортах и нижнем белье, а я пока вытирал оставшиеся следы нашего преступления.

– Четыре тринадцать, – сказал я, глянув на часы у руля.

– Я голоден.

– Пойдем, – я расслабленно улыбнулся, потрепав мальчика по голове.

Луи подвинул стул к иллюминатору, сел там, держа сэндвич двумя руками. Он легко постучал по полу ногами, вздохнул. Его растрепанные волосы чуть светились от поднимающегося солнца, моя кофта спала с плеч, рукав футболки его смялся. Обычно в таком положении он сидел на кухне в нашей квартире, смотря телевизор. Я снова расплылся в улыбке, нежной и любящей, мальчик протер уголок рта и стряхнул крошки на пол. Он неуклюже сгорбился, поправил рукав футболки, вытянул ножки.

– На палубе будет лучше видно рассвет, – Луи спокойно повернул на меня голову, даже как-то сонно, улыбнулся и встал.