К шести он уснул в моих руках, клянясь перед этим минут десять, что он продержится. Я нес его в каюту, мне навстречу выходил Рич, сдерживая свой язвительный комментарий внутри: по его глазам я понял, что ему не нравится то, что я ношу мальчика на руках. Просто, понимаете, мужчинам нельзя быть друг к другу нежными и выражать свою даже платоническую любовь. Мы иногда останавливались, только чтобы ребята окунулись в прохладный океан, выкрикивая снизу что-то вроде «спускайтесь скорее все!», заманивая Луи, который буквально горел желанием.

– Посмотрите на него, он отсюда такой уже папочка, – я стоял на краю палубы вместе с бокалом вина, смотрел на своих друзей.

– Папочка, точно, – посмеялся Луи, жмурясь от яркого солнца, я поднял свои очки на лоб.

– Помолчали бы, сопляки, – мои наручные часы блеснули, я улыбнулся.

– Как скажешь, папочка, – сказал Кайл, все разом засмеялись, я опустил голову и снова надел солнцезащитные очки.

Вода была холодной, мы далеко от берега, я попросил Луи не нырять, как это делали остальные. Все же, если схватит судорога, не успеешь и опомниться, как уже опускаешься на дно. Мы должны были уже через день быть на острове Лонг-Айленд, я проснулся еще в четвертом часу утра, но где-то в шесть от усталости снова ушел спать, не удерживаясь от соблазна взять в свои руки Луи, который сладко сопел. Мы продолжали тихонечко флиртовать, раскрывали свои медальоны в опускающемся в воду солнце, оставаясь наедине. Он много улыбался и играл с моими волосами, я целовал шрам на его брови, округленький кончик носика и мягкие костяшки. Проснулся я тогда уже в десятом часу.

– Ты можешь поделиться со мной, – я точно не знаю, правильно ли расслышал Рича. Он разговаривал с Луи на палубе.

– Хей, Рич, – странно было видеть его, наклонившимся к ребенку, словно не дающим уйти.

– Погоди, Гарри, – передо мной свои руки выставили Крис и Гектор, я смотрел на Луи.

– Что происходит? – мальчик рванулся ко мне, но Рич его перехватил.

– Стой, Луи!

– Отпусти его! – я закипал. – Рич, черт возьми!

– Гарри, успокойся, – теперь все стояли на палубе. Даже Франческа бросил руль и спустился к нам. – Я слышал, как ты говорил Луи всякие непристойности. Я не могу это так просто оставить, – я опустил взгляд.

– Ну и что? – все перевели взгляд на мальчика. – В чем проблема?

– Луи, ты не должен бояться сказать правду, – тот одернул руку.

– Да какую правду? – я почему-то улыбнулся. – Я не понимаю, что вы хотите услышать.

– Гарри до тебя домогается?

– Рич! – Луи посмотрел на меня, я сжал скулы.

– Что? Нет! – они все разом спокойно выдохнули. – Мы любим друг друга, вот и все! – теперь все смотрели на меня, мальчик показал Ричу мою фотографию в медальоне. – У Гарри такой же!

– Так значит, Кайл был прав? – с какой-то скорбью проговорил Рич.

– Ты должен мне сотку баксов, Рич! – мы все засмеялись, передо мной наконец-то не было преград.

– Ладно, наверное, я тоже должен признаться, – Луи подошел ко мне, Рич выпрямился. – У меня есть девушка, – мы все были удивлены. – Ей девятнадцать и она беременна, – я улыбнулся.

– Хорошо, тогда я тоже скажу, – поднял руку Крис. – Я уже женат, – он полез в карман. – Кольцо я не ношу, мы ведь холостяки.

– Да уже нет, вроде бы, – улыбнулся Дейв, показывая фотографию своей семьи. – У меня уже и сын есть, – нам точно было что обсудить.

========== vingt-trois. ==========

«Гарри Стайлс и его новая выставка»

«”Нет, вы все верно расслышали, я их не продаю”»

«Гарри Стайлс не собирается продавать картины»

«Гарри Стайлс рассказал о своем сыне»

«Что показывает нам новая выставка Гарри Стайлса?»

Г а р р и С т а й л с Г а р р и С т а й л с Г а р р и С т а й л с

Произношу я свое имя по буквам, засматриваясь на очередной заголовок. Я снова на первых полосах, я снова ловлю репортеров, снова убегаю от журналистов, караулящих у нашей квартиры. Да, я не собираюсь продавать картины с мальчиком, и это привлекло так много внимания и ко мне, и к Луи, что теперь все поголовно пытаются разузнать мой секрет. До середины декабря, устраивая небольшие уик-энды в Нью-Йорке, мы успели побывать в двух десятках разных галерей. Штаты я уже объездил, мы пока решили отдохнуть и вернуться в дорогу только к моему дню рождения.

– Я попросил тебя слезть со стола, – двадцать четвертое декабря, уже обед. Луи пожелал никого не звать и сюрприз-вечеринок не устраивать.

– А я не слезу, я сегодня именинник, – он вытягивает шею, улыбаясь широко и нагло, лукаво.

– Ты действуешь на нервы, – проговариваю я, когда кладу очередную стопку газет на журнальный столик у дивана.

– Я знаю, я очень стараюсь, вообще-то, – через две секунды я слышу звук разбивающегося фарфора. Поворачиваюсь к нему.

– Зачем ты это сделал? – его ноги на столе. Луи улыбается, подпирая щечки руками. Я осматриваю осколки чашки.

– Мне скучно.

– Я же говорил тебе, что надо было поехать в ресторан.

– Нет, я хочу отметить день рождения только с тобой.

– Интересно почему, – я подхожу к нему осторожно, мальчик сразу кладет руки на мою талию.

– Ну, просто так. Не хочу я видеть всех тех людей.

– Марти звонил с утра, вы давно с ним не виделись.

– Я надеюсь, что ты не ждешь от меня какой-то ответственности или чего-то еще взрослого, – тень улыбки проясняется на личике, он наклоняет голову.

– А чего мне от тебя еще ждать?

– Ничего, – показывает свои белые зубки, убирает руки. – А с Марти я встречусь завтра, – голос изменился, Луи вытягивал гласные, засмотрелся в мои глаза. – Сегодня только ты и я, – прошептал, захихикал, совсем не смущенно, я улыбнулся и сделал шаг назад.

– Ты слишком много о себе думаешь.

– Ну так, как себя такого и не любить? И не думать? – я просунул руку в карман, усмехаясь, достал оттуда серебряный браслет.

– Я понял, что ждать торжественного момента не стоит, – мальчик вытянул свою левую руку, расслабил пальцы.

– Вообще-то, я хотел футболку с тираннозавром, – браслет чуть спал вниз с его тонкого запястья, Луи покрутил немного руку.

– Ее я тоже купил, – улыбнулся я, приближаясь к его лицу.

– А новую камеру?

– Ее получишь на Новый год, – я прошептал, невесомо прижимаясь губами к его щеке, опускаясь чуть ниже, целуя уголок рта.

– Неси уже мне мою водку, – я усмехнулся.

– Ты любишь портить моменты, Луи.

Я в центре этой чертовой вселенной. У меня есть власть, красота, талант, деньги. Мы с Луи вышли в торговый центр и теперь не можем выйти, ведь к выходу прибежали репортеры, которых силой пытаются выгнать. Несколько патрульных машин, звуки сирен и все в этом роде. Я чувствую, что держу всех на коротком поводке. Грубо ухмыляюсь, покручивая кольца на пальцах.

– Гарольд? – окликает меня Луи, я опускаю взгляд.

– Что?

– Все нормально?

– Да, а что, что-то не так?

– У тебя глаза потемнели, – теперь я усмехаюсь по-доброму, прижимая мальчика к себе.

– Все хорошо.

В машине я отшвыриваю очередной журнал на задние сидения, Луи поправляет шарф. Мне казалось, что он меня испугался, ведь после он даже не смотрел в мою сторону. Но я ничего не могу с собою сделать, я наслаждаюсь всеобщим вниманием. Теперь я им наслаждаюсь. Это не описать. Когда я вижу всех этих полицейских, внутри взрываются лампочки одна за другой, я стараюсь не ставить себя выше других, но у меня не выходит. Я знаю, что я лучше. Талантливее. Умнее-богаче-красивее. Грешная у меня душа, я знаю.

– Снимай свою курточку, – пакеты небрежно брошены у входной двери, я подхватываю мальчика у стены, избавляясь от своего пальто и обуви. Луи как-то неохотно расстегивает молнию.

– Гарри, – успевает произнести он, но я тут же снова прижимаюсь к его губам. Сегодняшние события опьяняют. На нем еще ненавистный мною свитер и футболка, я озлобленно мычу в его рот, заставляя ускориться. – Гарри, – его руки уперлись о мою грудную клетку. Я пропускал его слова мимо ушей. Я был сильнее, поэтому мальчишка все еще был зажат у стены. – Стой! – острая коленная чашечка, упершаяся в мою промежность, заставила меня сделать шаг назад. Я посмотрел в его глаза.