— Ну что, пойдём? — взял её за руку, сжав в своей ладошки.

— Да.

— Не бойся, я рядом. Я не дам тебя в обиду, — и это было чистейшей правдой. Поцеловал её в лоб, как маленькую девочку, она на это лишь кивнула, прижимаясь ко мне ближе.

Вышли в прихожу. Настя одела бардовое, длинное пальто и белые кроссовки. Её родители молчали, только когда уже выходили услышали их слова.

— Если ты сейчас переступишь порог этой квартиры, можешь больше не возвращаться. Тебя здесь не ждут. — Рука у моей девочки сжалось, сильнее вцепилась в мою, на что я погладил её тыльную сторону ладони большим пальцем, успокаивая и давая понять, что я рядом. Настя подняла на них глаза, посмотрела в последний раз и взявшись за руки, мы молча вышли.

Только лишь на улице малышка дала волю слезам, прижимаясь ко мне ближе.

— Тише, маленькая, тише, — глажу её по голове, целую в макушку, давая время успокоится и поплакать. Ей сейчас это необходимо, а я просто буду рядом.

— Ну, что за рёва корова? — Настя улыбнулась и хихикнула. Вот узнаю свою девочку, ей очень идёт улыбаться. Такая красивая. Не могу сдержать ответную улыбку.

— Я тебе такая не нравлюсь? — задала вопрос девушка.

— Глупости, — прошептал, смахивая слезинки с её прекрасного личика. Сейчас она без косметика, но такой я люблю её ещё больше. Натуральная, живая, такая какая она есть, без макияжа сияет, ярче солнца. Целую её в носик, на что она вновь засмеялась. — Ты нравишься мне любой, даже если будешь выглядеть, как ведьма. Ты такая красивая, — запускаю руку в её красивые, длинные волосы, пропуская их между пальцев.

— Я что сейчас похожа на ведьму? — надулась малышка.

— На самую привлекательную ведьму, — в ответ Настя ударила меня в грудь, а я лишь прижал её к себе, вдыхая опьяняющий запах опиума, смеясь.

В гостиницу мы приехали, заказали сразу один номер на несколько дней. Если что, продлим.

И вот сейчас мой маленький опиум, нежная девочка спит у меня под боком, сложа ручки в месте, прижимаю их к голове и сопит. Как только произошёл тот инцидент с родителями, тут же забрал её с собой. Не хочу чтобы она и на минуту оставалась в том доме. Там, где её не любят, не оберегают, а лишь издеваются.

Я боялся за Настино состоянии. Когда тебе родители говорят, что если ты сейчас переступишь порог этого дома и уйдёшь с ним, то можешь больше не возвращаться, это невыносимо больно. Она отреклась ради меня от семьи, которая растила её, какие бы они не были, они её родители, а она ушла вместе со мной. И это раздирало мою грудную клетку.

Да, я не сомневаюсь в её любви ко мне, после того, как она ушла, но не хочу чтобы моя малышка страдала.

Я присел на корточки возле кровати, где сопело моё маленькое чудо и нежно провёл по гладким прядям её волос. Они были шелковистые, словно нежнейший шёлк коснулся моей руки. Моя девочка, как же я тебя люблю, ты бы только знала. Я обещаю защищать и оберегать тебя от всего плохого. Буду опорой и поддержкой, и до конца жизни буду рядом.

Я мог любоваться её часами, сутками, она прекрасна, словно весенний цветок, распустился в зимнюю погоду и тянет свои лепестки к холодному солнцу, но он лишь замораживает её, а я согрею, мою израненную девочку, окутаю облаком пушистого счастья, радости и тепла.

Настя медленно открыла глаза и смотрит на меня, своими тёмными глазами, словно ночь.

— Как ты себя чувствуешь, маленькая? — спросил я тихо.

— Всё хорошо, — я опустил руку, но в ту же секунду она схватила меня за неё и прижалась своей щекой к моей ладошке, закрывая глаза, проводя вдоль щеки.

— Прости… — она в ту же секунду открыла глаза.

— За что? — удивлённо спросила девушка.

— Ты отреклась от семьи и ушла со мной, и во всём виноват я, — опустил голову вниз, не мог смотреть в её глаза, которые наполнены болью, страданиями и это всё по моей вине. Она отдёрнула мою руку и быстро встала, от чего я тут же встал вместе с ней.

— Ты хочешь сказать, что жалеешь, что предложил мне ехать с тобой… я тебе не нужна… — по её щеке потекли слёзы. Дурак, я ведь не это хотел сказать. Я попытался к ней подойти, но она меня оттолкнула, а в её глазах увидел бурю боли, океан слёз. Чёрт, что я наделал. Дурак. Кто тебя за язык то тянул.

— Ты не так поняла… — говорю, медленно приближаясь к ней.

— Я всё правильно поняла, Тобиас. Можешь не переживать, я сейчас уйду и больше тебя не потревожу. Найду где переночевать. — она вытерла тыльной стороной ладошки слёзы и пошла к выходу из номера.

Я не мог дать ей уйти, не мог потерять её. Она для меня всё. Весь мой мир. Моя вселенная. И если я её потеряю, я не смогу жить. Даже одна мысль в голове, что она уйдёт, исчезнет из моей жизни, приносит мне неописуемую боль. Сжимает мне сердце, заставляя задыхаться, хватая жадно воздух ртом.

Быстро преодолел расстояние между нами и крепко обнял, сжав в своих объятиях. Не отпущу. Не отдам. Она вздрогнула, попыталась отстраниться, но я не позволил, прижался к ней ближе.

— Отпусти меня!

— Нет. Никогда в жизни, — шепчу в ушко, успокаивающе поглаживаю по верхней части руки.

— Я тебе не нужна и ты сейчас об этом мне сказал.

— Где ты услышала, что бы я такое сказал?

— Поняла намёк твой.

— Глупая… я люблю тебя… — Настя вздрогнула в моих руках и повернула голову в левую сторону, встречаясь со мной взглядом. Вот. Я сказал это. Хотя хотел сказать не в такой ситуации, но это не имеет значение где и как, главное от всего сердце. Так, как чувствуешь.

— Не шути так со мной, Тобиас, — не верит малышка. Зря.

— А кто сказал, что я шучу? — ухмыляясь шепчу в её ушко. — Я люблю тебя, маленькая. — повторяю ласково, нежно, со всей любовью, что у меня есть в сердце к этому маленькому ребёнку, оленёнку.

— Тобиас… — начинает малышка, но я не даю ей договорить, резко поворачиваю её в своих руках и впиваюсь в губы.

Моя сладкая девочка. Беру её за обе щёчки, притягивая к себе ближе и углубляю поцелуй. Её губы опьяняют, сводят с ума, и вот я уже в её власти, в её плену. Она пахнет моим любимым запахом, моей девочкой, моей любимой женщиной. Моей.

Хочу чтобы остановилось время, замерло, остались только мы вдвоём и никого больше, и я прижимаюсь к её сладким губам, вдыхаю мою девочку, упиваюсь ею, Му delicate Opium.

Осторожно отрываюсь от неё, а как хотелось бы продлить этот момент, зацеловать Настю, подарить ей волшебную ночь любви, нежности, ласки, чтобы навсегда запомнила, но у нас будет ещё сотни таких ночей, где я буду любить свою девочку, обнимать, дышать её.

Настя тяжело дышит, но глаза по прежнему закрыты, прижимаюсь своим лбом к её, и шепчу в самые губы:

— Я тебя никому не отдам, мой нежный опиум… я люблю тебя так, как не любил никто и никогда на этой чёртовой земле… - она распахивает свои очи и смотрит пристально в мои глаза, нет, Настя заглядывает в самую душу, пронзая её, нежно держит, не отпускает моё сердце.

— Тобиас… — посмотрела на меня Настя, так нежно, со всей любовь. И я знаю, она чувствует тоже самое, что и я.

— Да, моя хорошая, — глажу по голове.

— Я тебя люблю, — прошептала тихо, как будто весь её мир- это я, а из её глаз потекли слёзы. Хрусталики текли, а я вытирал их, целовал её щёки, носик, губки, уголок глаз, а она обнимала за шею, стараясь быть ближе ко мне.

Моя самая любимая девочка, нежная, ласковая, самая красивая на свете. Как может вырасти такой ласковый ребёнок в такой семье, где не любят её. У меня до сих пор это не укладывалось в голове.

— Пойдём отдыхать? Ты устала, — малышка только кивнула. Я взял её на руки, а она вцепилась в мою шею. — Не отпущу, маленькая, — девушка на это уткнулась мне в плечо, тяжело вздыхая.

Положил её на кровать, укутывая в одеяло, поцеловал в щёчку, она зажмурилась, только пытался отойти от неё, как Настя удержала мою руку в своей, сильнее сжимая.

— Что такое, Настюшь? — Ласково спрашиваю.

— Не уходи, останься со мной. Без тебя плохо и холодно.. — Из её глаз вновь потекли слёзы, я опустился перед ней на корточки.