Я её не разу не видел, но малышка рассказывала про неё и по словам девушки, она действительно настоящая подруга. Та, что и в огонь и в воду за тобой, всегда поддержит и будет рядом. Такие встречаются в наше время очень редко, настоящие.

Вижу к нам на встречу идёт девушка, брюнетка, красивая не спорю, привлекательная, но меня бы не зацепила. Я притягиваю к себе мою малышку, вдыхаю её, прикрывая глаза и понимаю, вот оно моё счастье. Она поселилась в моей голове и в сердце, и никто другой её не вытеснит никогда. Мой мир начинается и заканчивается на ней. Настя облокачивается на меня, прижимаясь ко мне, а я сильнее сдавливаю её в своих объятиях.

Брюнетка, подходит и улыбается, интересно чему.

— Привет, — говорит она.

— Привет, Стюша, — улыбается моя девочка, а я лишь киваю в знак приветствия.

— Наконец то ты счастлива, моя хорошая, — отвечает подруга Насти, на что маленькая кивает. — Я рада за тебя.

Скоро наш рейс сначала в Москву, а потом домой. Подруги ещё много о чём беседовали, я дал им наговориться, ведь не известно когда они смогут теперь увидеться.

— Маленькая, пора, — сказал я, как только объявили наш рейс, она кивает, и крепко обнимает Настю.

— Я буду скучать.

— Я тоже, береги себя, — отвечает Стюша.

— Я позабочусь о ней, не переживай, — решил успокоить подругу говоря на русском с акцентом.

— Спасибо, — лишь отвечает она.

У моей малышки уже текут слёзы, но она всё так же улыбается. Тяжело расставаться с теми, кто дорог, кто часть тебя. Я мог бы уехать один, оставить малышку тут с теми, кого она любит, но я эгоист и забираю её с собой. Увожу далеко, туда, где она может быть будет чувствовать себя одиноко без друзей и семьи, но я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы мой нежный оленёнок был счастлив, горы сверну лишь бы видеть её улыбку.

Начинаем подниматься воздух, Настя смотрит в окно иллюминатора, её пальцы рук вцепились мёртвой хваткой в подлокотники, они дрожат. Накрываю одной рукой её, переплетая пальцы, маленькая поворачивает голову и смотрит на меня с нежностью.

— Ты жалеешь? — спрашиваю её.

— Нет. Ты — это всё, что мне нужно в этой жизни.

— Моя малышка, — глажу её по щеке, а она прикрывает глаза. — Я сделаю всё, что бы ты была счастлива.

— Не надо ничего. Просто будь рядом, — тянет свою голову ко мне и касаться моих губ своими. Я улетаю в нирвану, окунаюсь в тихий омут её ласки, нежности, притягиваю за шею ближе, углубляя поцелуй.

Душу так душа любила,

Что любовь число убила —

Двое сделались одним.

Уильям Шекспир

Мы приехали всего пару часов назад. Моя маленькая девочка спит, устала. Она спала ещё в самолёте. Последние события её вымотали. Встреча с родителями прошла не лучшим образом. Настя переживала и не спала всю ночь. Это оказалось намного сложнее, уезжать из городе где родилась и выросла, знаешь каждую улочку и дом, а здесь всё новое, не знакомое и я понимаю её страх, но буду рядом, и не дам моей малышки упасть, а если так случится, что она начнёт падать, я подхвачу и обниму так крепко, что соберу все её осколки.

Маленькая спит у меня на кровати, нет на нашей кровати. Кровать огромная, а малышка такая маленькая, хрупкая, раненная птичка. Опускаюсь около неё, глажу по голове, целую в нежную щёчку, достаю из шкафа плед и укрываю любимую. Пускай поспит, ей сейчас нужен отдых, а я пока пойду ужин приготовлю.

Друга попросил заранее купить продуктов и сказал когда приеду, что бы всё было свежее. Пока я готовил был весь в своих мыслях, что не заметил, как моё сокровище проснулась. Она неслышно подошла ко мне и встала позади, только когда её руки прикоснулись осторожно к моей голой спине, я вынырнул из мыслей, вздрогнул, а в следующую секунду меня обняли крепко, прижимаясь щекой между лопаток.

Вы не представляете какое это чувство, когда к тебе подходят любимая со спины и так прижимается, так доверчиво. По телу прошла дрожь, всё тело окутало жаркой пеленой.

Я никогда не был сентиментальным на всякие сопли и всё остальное, но сейчас, с Настей, я чувствую притяжение, любовь. Мне хочется горы свернуть для неё одной, подарить весь мир, прижиматься крепко, шептать на ушко нежные, ласковые слова, а она будет мне улыбаться своей очаровательной улыбкой, даря счастье лишь от того, что просто есть, что она рядом со мной. Моя маленькая, мой нежный оленёнок, моя единственная..

Как я жил раньше без неё..? Без её нежной улыбки, запаха, длинных волос, тонких пальчиков рук переплетающихся с моими, чёрных, словно ночь глаз, как я жил без неё..?

— Выспалась малышка? — улыбаюсь.

— Да, у тебя дома так хорошо, спокойно.

— У нас дома, родная, у нас, — поправляю её, ведь это наш с ней дом, на двоих.

— Дааа, у нас, — целует между лопаток, а мне хочется тут же сорвать всё её одежду и взять прямо здесь, на кухонном столе. Хочу чтобы она выкрикивала моё имя, чтобы при оргазме срывались с её губ стоны, шепча ели слышно быть более резче и глубже.

— Не делай так, маленькая..

— Как? Вот так? — Ещё один поцелуй, только около шеи, — или так? — Потом в плечо.

— Даааа, — отвечаю с хрипом, закрывая глаза. — Я ведь не железный малышка, — ещё один поцелуй, а я рычу, ведь эта негодяйка специально это делает. Я уже, как заведённый волк.

Поворачиваюсь к ней, подхватываю под бёдра и резко сажу на стол.

— Маленькая, решила поиграть? — Ухмыляюсь.

— Нельзя? — Да, крошка действительно затеяла игру. Игру под названием "Соблазнение Тобиаса", и у неё это великолепно получается. Смотрит на меня так, что мне хочется съесть её прямо сейчас, обглодав до самой косточки.

— Да, ты у меня шалунья оказывается.

Настя берёт меня за лицо, притягивая к себе ближе, прикрывает глаза, сталкиваясь почти губами с моими, и шепчет в них то, что заставляет в ту же секунду разорвать всю одежду на ней.

— Я хочу тебя…

Словно зверь разрываю футболку на ней. Целую в ключицу, проводя руками вдоль её тела, малышка громко стонет, и я вижу её глаза закрыты. Она наслаждается моими прикосновениями.

Прикосновение… Что может быть интимней? Скольжение руки по бархату кожи, след от поцелуя на плече, жаркое дыхание в ушко, легкие доверчивые каcания в ответ… Это глубже, чем секс. Намного. Это признак настоящей любви, бесконечной нежности и абсолютного доверия друг другу. В такие минуты истинной близости любое слово будет лишним, грубым, пошлым. Даже признание в любви. Ибо в такие минуты хочется лишь чувствовать. Телом, кожей, каждой клеточкой. Просто чувствовать. Ощущать. Жить.

Я хочу её горячо, страстно, сильно, так, чтобы орбиты из глаз сыпались, глубоко, чувствовать девочку всем своим существом.

Мои руки блуждают по её телу, а малышка выгибается, словно струна от каждого моего движения. Мы подходим друг другу даже телами, касаюсь, а оно отвечает на каждое моё прикосновение, каждая её клеточка отвечает на мои ласки, руки, губы.

Кусаю её за шею, Настя рычит, а я зализываю укус, и она протяжно стонет, подставляя больше доступа для ласк. Беру за бёдра и притягиваю ближе к себе, чтобы она почувствовала, как сильно я её хочу, как всё моё тело жаждет её, и уже давно. Вот так она на меня действует. Мой опиум, наркотик, я зависим от неё, как сумасшедший, но сумасшедший по ней одной.

— Сумасшедший…

— По тебе…

Она хихикает, касается моих плеч, а у меня по всему телу разливается раскалённая лава. Хочу немедленно чувствовать её. Быстро снимаю с неё джинсы, и вот она осталась в одном белье, которое кружит голову, бордовое с кружевом. Моя девочка, решила меня соблазнить и у неё это получилось.

На мне лишь одни штаны, малышка тянет руку к верёвочкам, но я перехватываю её пальцы, и только мотаю головой.

— Что не так? — удивляется девушка.

— Я хочу сначала насладиться тобой. — и тут же впиваюсь в неё сладким поцелуем. Губки мягкие, нежные. Настя отвечает, запуская пальцы в мои волосы, то нежно гладит, то оттягивает, а я рычу в её губы, наслаждаясь ею. Пью из неё все соки, как будто я в пустыне, и она моя спасительная вода, которая закончилась, и если не выпью тот час же умру, от нехватки её.