Утром мы встаём рано, и выезжаем в клинику к другу, предварительно набираю Адаму и сообщаю ему, что последующую неделю я в отпуске и мне всё равно, что у нас работы завались. Я должен быть рядом со своей девочкой.

Возле клинике нас встречает Астор.

— Привет, — пожимаю ему руку, в другой же держу своё чудо.

— Привет. Ну что пойдемте? — малышка кивает, хватаясь за мою руку крепче и до самого кабинете не отпускает, а я поглаживаю большим пальцем её пальчики, успокаивая.

— Всё будет хорошо, — шепчу на ушко, целуя в висок.

— Ну что же, сначала нам нужно пройти обследование, но предварительно, Ты Настя, расскажешь мне, как так получилось и что тебе сказали в другой клинике.

Настя тяжело вздыхает и начинает свой рассказ и по мере того, как всё это вываливается на меня, внутри начинается самая настоящая буря. Я найду этого врача из под земли и всё ему выскажу. Почему он ничего не предпринял? Как он посмел сказать, что ей осталось всего два месяца? Убью, закапаю, живьём.

— Так, я всё понял. Настя, — серьёзным голосом говорит Астор. — Почему ты решила что нет никакого выхода? Выход есть всегда и готов бороться за твои глаза до последнего, а то должна держать в своей руке вот этого руку парня и верить, что всё будет хорошо, — малышка кивает и впервые за последние сутки улыбается. Читай на Книгоед.нет

Астор проводил нас на медосмотр и всевозможные обследования. Через два часа мы вновь сидим у него в кабинете.

— Ну, что я могу сказать… Всё очень плохо, но не критично. У тебя девочка амавроз, что означает потерю или ухудшение зрения, при котором видимое повреждение структур глаза отсутствует. Чаще всего эпизоды временной слепоты, а именно это у тебя и происходит, случаются из- за нарушения кровообращения в области головы или шеи. Поэтому сначала я пропишу тебе аспирин, чтобы уменьшить способность тромбоцитов к склеиванию. Если же, улучшение не будет, придётся проводить хирургическое вмешательство, но думаю всё обойдётся.

На душе стало так светло. Не всё потеряно, а значит, что скоро моя девочка будет видеть.

Из клинике я выхожу с Настей на руках. Не хочу чтобы она перетруждалась, ведь это может сказаться на её здоровье. Сажаю малышку на сидение, сам же сажусь рядом на водительское и привычным для меня жестом сжимаю её руку в своей, переплетая пальцы. Она рядом, а я всё равно дико скучаю по ней, по её бархатистой коже, по тихим стоном на ушко, по нежным пальчиком на моей большой спине. Я самый счастливый человек на свете. У меня есть моё чудо, маленькое, красивое, такое хрупкое, но до жути любимое, моё драгоценное сокровище.

Останавливаю машину на обочине, отстёгиваю ремень и перетаскиваю свою девочку к себе на руки. Она смотрит на меня пронзительно, хоть пока ничего и не видит, но я знаю, чувствую в них любовь и преданность ко мне. Целую любимые губки, сжимая хрупкую талию, притягивая к себе, чтобы она почувствовала, как я скучал по ней.

— Тобиас, — хриплый голосок в губы, стон, её ручки на моей рубашки, пытаются расстегнуть пуговицы, но не получается и тогда она одним движением разрывает её. Ткань рвётся и маленькие проказники разлетаются во все стороны, а я ухмыляюсь. Моя маленькая так же скучала по мне.

Робкие прикосновение на моей груди, коготки спускаются вниз, проделывая путь к накаченному торсу, а мои руки блуждают по её спине, сжимают округлую попку.

Моя маленькая, любимая женщина. Такая хрупкая, словно сделала из самого настоящего хрусталя. До жути красивая, идеальная, для меня одного созданная. Я благодарен Богу, что он подарил мне её. Мой хрупкий цветочек.

Целую в шею, убирая длинные пряди волос за шею. Малышка подставляет больше доступа для ласки, прикрывает глаза и тихо, протяжно стонет на каждое моё касание. Хочу всегда слышать эту мелодию из её сладких губ.

— Тобиас, — моя сладкая девочка.

Провожу рукой от шее вниз по груди, пробираясь к плоскому животику. Малышка выгибается дугой, запрокидывая голову назад. Целую каждый миллиметр её кожи.

— Никому не отдам, — моя. Вся, целиком и полностью.

Опускаю лямки платья, освобождая грудь от бюстгальтера. Ласкаю два набухших бугорка, притягивая, как можно ближе. Чувствую на своих руках руки любимой, нежно проходят по каждой выступающей вене.

— Я хочу тебя, — сиплый шёпот, движения вверх- вниз по уже опухшей плоти.

— Котёнок, сейчас… Потерпи… Ещё чуть- чуть..

— Не могу, родной, пожалуйста, — тянет свои ручонки к моему ремню, пытаясь расстегнуть. Помогаю девочки, освобождая плоть от брюк, параллельно поднимаю вверх край платья, натягивая на талию, убираю в сторону трусики и одним резким движением вхожу в самое любимое место из всех существующих.

— Ах.. — Малышка протяжно стонет, впиваясь в мои плечи ногтями. Не медля начинаю двигаться, как тут же девочка подстраивается под ритм двигаясь со мной в унисон.

— Моя Девочка… - целую в шею, губы, в ключицу, слегка посасывая. Как же хорошо быть в ней, сливаться воедино, получая самую наивысшую точку наслаждения. — Моя маленькая женщина, — двигаюсь в ней, наращивая темп. — Самая сладкая… Самая любимая, — кусаю за нижнюю губку, слегка оттягиваю.

— Тобиас, — рычит котёнок, двигаясь быстрее, наращивая темп. Настя дрожит в моих руках и вот- вот рассыпится на осколки.

— Маленькая Моя, давай, ну же… Вместе… Сокровище моё… - протяжный стон срывается с моих губ, дрожь по телу любимой, вторит мне и мы вместе возносимся до небес, разлетаясь на орбиты.

Тяжело дышим, все потные, но до чёртиков удовлетворённые, счастливые, хотя мне всегда будет её мало.

Из нежней губы любимой виднеется капелька крови. Притягиваю её за шею, слизываю ранку, нежно целую, зарываясь рукой в копну пушистых, длинных волос, вдыхая опьяняющий запах Опиума, моей любимой, сладкой Куколки.

— Я люблю тебя, Оленёнок. Ты мой смысл жизни! — Малышка цепляется за меня, опускает голову, касаясь губами моих.

— Ты мой яд на губах. И даже если я не буду видеть… Я тебя узнаю в сотнях параллельных миров, даже с закрытыми глазами…

И я чёрт тебя дери, чувствую себя самым счастливым человек на свете. Если бы я знал, что у меня будешь ты, я бы не разу никогда ни к кому не прикоснулся. Я пойду на твой голос слепа, не видя и не замечаю никого вокруг. Только тебя одну.

К тебе я так долго шёл. Сквозь бури, тени и метели, но я тебя нашёл. Моя неземная Звезда. Не кому не отдам. Никогда не предам.

Это наш с тобою мир и я никого не впущу в него.

И человек человеку Рай…

Тобиас

Ты одна зацепила моё сердце..

Ты одна подарила мне свою нежность…

Последние недели были тяжёлые не только для Насти, но и для меня. Аспирин не помогал, а значит дело обстоит намного тяжелее, чем мы думали. А значит требуется операция. Я очень переживал за свою девочку. В последнее время она всё больше закрывалась в себя и ни с кем не разговаривала, даже со мной. И это меня очень беспокоило.

Я хотел видеть лучезарную улыбку любимой, чтобы её глаза светились, как самые яркие звёзды на небе только при ведя меня, но она лишь грустно улыбалась потухшим взглядом, и только протягивала ко мне свои маленькие ручонки, прижимаясь ко мне с каждым вздохом всё ближе.

Я решил зайти к другу, спросить, что делать, как у специалиста.

— Тобиас, пойми ей тяжело… Она не видит не то, что весь мир, она не видит тебя и это для неё самое больное. Я разговаривал с ней и понял, что ты для неё весь мир. Этой малышки не нужно видеть мир, ей нужно видеть тебя. Настя думает, что она для тебя обуза..

— Но это не так, — тут же перебиваю его.

— Да, я это вижу. Ты, действительно любишь эту девочку и готов многое сделать для неё, но не нужно многое. Просто подари ей кусочек Рая, покажи, что она для тебя не обуза, а самое настоящее сокровище, что ты готов защищать от всего и всех. Что ты любишь её даже такой, и поверь, она расцветёт ещё красивее.

С улыбкой на лице я вышел от Астора. Всю дорогу до дома думал и наконец знаю, что делать.