— Маленькая, тебе не за, что извиняться и просить прощение. Просто я очень переживал. И если с тобой что- либо случиться, я не смогу жить.

— Я не уйду никуда. Обещаю!

— Обещаешь?

— Обещаю, родной.

— Девочка моя… — Шепчу на ушко, и чувствую по телу малышки проходит электрический ток, передаваясь мне. — Я буду беречь тебя. — И то действительно так.

Мы лежали вот так и весь мир замер. Существовали лишь мы одни.

Неожиданно Настя вздрогнула и прижалась ко мне сильнее, я инстинктивно обнял её крепче.

— Что случилось, малыш?

— Это родители…

— Всё будет хорошо, не переживай.

— Ты их не знаешь..

— Тшшш, успокойся, всё будет хорошо, верь мне, — я смогу защитить свою девочку. никому не дам её в обиду.

Через какое- то время в Настину комнату вошла её мать, а следом за ней и мужчина. Как я помню, девушка рассказывала, это её отчим. Инстинктивно закрыл малышку от них. Не хочу чтобы она переживала, нервничала и плакала.

— Что здесь происходит? — Настя молчала, походу только раздражая этим женщину. Я понимаю свою девочку. Ей невыносимо больно. — Настя, я тебя спрашиваю, что здесь происходит? Какого чёрта ты привела в мою квартиру какого- то хахаля?

Так как я изучал русский, поэтому многие слова понимал, хоть и давалось мне с трудом. И у меня в голове не укладывается, как родная мать может везти себя вот так со своим ребёнком, с родной кровиночкой.

Малышка вздрогнула и со скоростью света поднялась с кровати, сжимая с силой руки.

— Не смей его оскорблять, — меня пронзило током. Малышка защищает меня. Меня по сути чужого человека, которого видит в первые, хоть мы до этого общались, переписывались, созванивались, но всё же это другое.

Это я должен защищать её, любить, оберегать, а не она меня. Душа разрывается. Мне больно видеть её такой. Она как будто сломалось и вот- вот упадёт, разобьётся. Настя обернулась на меня, поднесла ладошку к щеке и нежно погладила, давая этим понять, что всё хорошо, и чтобы я не переживал за неё, но я так не могу. Она моя малышка. Мой маленький оленёнок. Прикрыл глаза

— Всё хорошо, не переживай, — шепчет. взял её за руку и держу, давая силы и спокойствие.

— Что он здесь делает? — Настя повернулась вновь к матери.

— Он приехал ко мне.

— Я не хочу видеть его здесь.

— Если уйдёт он, уйду и я! — Это решительность в её глазах, понимание, что она борется за меня, за наши отношения.

— Да, куда ты пойдёшь. У тебя ничего нет, — рассмеялась её мать. — Так что, чтобы в течении десяти минут я его здесь не видела. Привела какого- то козла.

— Не смей! — Закричала малышка.

Вижу, как мать моей девочки поднимает руку, занося ту на Настю. Больше не мог смотреть на это. Кем бы я не был для девушки, это семейные разборки, не хотел влазить, но никому не позволю трогать мою маленькую, тем более бить матери. Разорву в клочья и мне всё равно, кем она приходится моей девушке.

Как может родной человек, мать поднять руку на своего дитя, ребёнка, что носила в себе девять месяцев. Уму не постижима.

Тут же подлетаю, перегораживая путь к девушки, останавливая её мать хватая ту за руку занесённую над моим оленёнком.

Смотрю на неё злыми глазами, чтобы она поняла, что я не дам её в обиду. Слышу шорох, поворачиваю голову в права и вижу, как малышка отступает и падает на кровать, закрывая при этом лицо ладонями. Я испугался. Я мать твою испугался за неё.

Тут же подлетаю к ней.

— Маленькая, что такое? Почему ты плачешь? Посмотри на меня, — говорю, призываю посмотреть на меня, при этом стараясь убрать её руки с лица, но она лишь сильнее их прижимает. Прикладываю чуть больше силы и раздвигаю её маленькие ручки, длинные пальчики с красивые ногтями. Смахиваю капельки слезинок с её щёк, улыбаюсь. Мне больно видеть её слёзы. Они разрываю всю мою душу в клочья. И самое ужасное, я не могу ничего сделать, что бы как- то облегчить боль малышки. — Я не хочу, чтобы ты когда-либо плакала.

— Я не буду, — качает головой.

— Точно? — Спрашиваю.

— Точно, — обнимаю, притягивая к себе. Всё это время я сидел на корточках перед ней. Ноги немного затекли, но это всё пустяки.

— Поехали со мной, маленькая? Я покажу тебе весь мир. — Не могу больше ждать. Даже если она против. Я не оставлю её здесь одну, в этом дурдоме. Заберу, увезу и наплевать на всех. Моя, никому не отдам.

— Я не могу, Тобиас… - шепчет маленькая, опуская свои прекрасные глазки.

— Хватит этих отговорок, ты же хочешь, — я вижу же, что хочешь маленькая. А я просто нес могу уехать, оставить тебя здесь.

— У меня здесь всё…

Я прижимаю ладошки к её щекам, глажу большими подушечками пальцем, а малышка прикрывает глаза.

— У тебя есть только я! — Шепчу в её губы. И это так. У неё есть только я. Я тот, кто будет рядом не смотря ни на что, и сможет защитить, даже ценой своей жизни.

— Зачем я тебе? — Выдаёт. Вот глупенькая. Смеюсь.

— Нужна! До сумасшествия нужна..- шепчу приближаясь ещё ближе. Между нашими телам всего каких то десять сантиметр, а между губами какие- то жалкие миллиметры.

Я впиваюсь в её губы нежным поцелуем. Нет он не дикий, он нежный, тёплый, словно лучик солнца, что ласкает, греет тебя теплом. Маленькая отвечает на поцелуй, углубляю, играя с её язычком, проводя по верхнему нёбу, задевая точки, девочка стонет, выгибая спинку, прикасаясь ко мне ближе. Не единого миллиметра между нами.

Настя вцепилась в мои волосы, тянет на себя и мы падаем на кровать. Нависает надо малышкой, заглядывая в глаза, пронзая душу, оставаясь там навечно. Она только Моя.

— Скажи да..

— Что? — малышка закатывает глаза когда я оставляет на её шее свою метку, подтверждая, что она принадлежит только мне. Моя. Целиком и полностью.

— Поехали со мной. Я никому не отдам тебя, — смотрю ей в глаза.

— Да, — притягивает к себе за таким желанным поцелуем для нас обоих.

— Я никогда не предам тебя, — шепчу уже в губы и мы сливаемся в страстном танце.

Мы лежали на кровати, я успокаивал свою девочку что так преданно прижималась ко мне, гладил по спине, волосам. Хотелось забрать всю её боль себе, разделить с ней это бремя.

Поцеловал в макушку а Настя подняла на меня свои шоколадные глаза, что были со мной по всюду. Куда бы не пошёл, чтобы не делал, везде видел её, во всех была она.

— Маленькая… — прошептал около её губ, как почувствовал всем телом, что она задрожала, как осиновая тростинка. Моя маленькая. — Ты знаешь, что ты самое лучшее в моей жизни? — Настя мотает головой из стороны в сторону. — Теперь знаешь, — и нежно касаюсь её губ своими. Малышка кладёт свою маленькую ручку мне на грудь, а я опускаю руку на её талию, притягивая к себе ближе, так, чтобы между нами не оставалось и единого, крошечного миллиметра.

Ели оторвался от своей малышки. Хотелось плюнуть на весь мир и убежать ото всех туда, где нас никто не найдёт. Куда- нибудь, где только будем мы, купить около моря дом, где по утрам будут кричать чайки, просыпаться рядом с Настей, вдыхать опьяняющий запах моего опиума, и быть самым счастливым.

— Что будем потом? — спросила Настя. Я знаю она боится, но я всегда буду рядом.

— А потом будет долго и счастлива.

— Шутишь…

— Ни капли, — и обнял так крепко, как будто боялся её потерять.

— Ты же понимаешь, что я тебя здесь не оставлю? — Уже со всей серьёзностью отвечаю.

— Тобиас… — малышка хотела что- то сказать, но я её перебил, зная что она ответит.

— Это не обсуждается Настя. Я тебя здесь не оставлю, не после того, что увидел… — любимая тут же сжалась и в её глазах проскользнула боль, она опустила голову. — Посмотри на меня. — Притянул её за подбородок. — Я здесь, я рядом! Мы со всем справимся. Вместе. Веришь мне?

— Верю.

— Я всегда буду рядом. — прошептал и прильнул к её устам, доказывая свои слова нежным, обволакивающим поцелуем.

Мы ещё некоторое время лежали, а потом стали собираться. Решили пока переночевать в отеле, а потом снять квартиру на время, пока будут готовится документы Насти.