Ник бросает на меня озлобленный взгляд и, бурча что-то под нос, садится на другой край. Я непонимающе смотрю на ребят, но причины их байкота не нахожу. Возможно, все просто устали?

Затем в комнату заходит Гарри и Майк. Мои глаза мгновенно находят кудрявого, я отчаянно ищу в нем поддержку, которую незамедлительно получаю. Он садится рядом со мной, положив горячую руку мне на бедро. Мы все прислушались к Майклу, что предпочёл стоять, оперевшись о раму телевизора.

Дом ужасно скрипит при малейшем движении, что также доставляет мне дискомфорт, заставляя вздрагивать каждую божью секунду! Но мое внимание наконец приковывается к чему-то другому:

— Мне тяжело об этом говорить, но как бы тошно не было, я должен... наверное, — Майк опускает глаза, сосредоточив внимание на своих тонких кистях.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Гарри. Но он непонимающе кривит губы и сводит брови. Что-то внутри гулко екнуло, мне захотелось выйти из комнаты.

— Мэдисон Морган была прекрасным человеком, не иначе, — почти шепчет Майкл, теперь зациклив своё внимание на вентиляторе, что неприятно жужжит, крутясь, словно большая муха у потолка. — Она навсегда останется в наших сердцах... мы тебя не забудем, Мэдди, — голос парня ломается, он обхватывает себя руками, стараясь удержать слезы.

Я в шоке смотрю на Гарри, что также, как и я, прибывает в полнейшем оцепенении.

В эту секунду Найл вылетел из кухни, словно пуля. За это мгновение в его глазах я различила полнейший шок, он словно увидел приведение. В нем бушевали бесы, и из глаз летели искры. Ирландец смотрел именно на меня. Внутри смешались самые разнообразные чувства. Мне стало чертовски страшно и дурно, не только потому, что Найл Хоран хочет меня убить прямо сейчас, но и потому, что у меня был шанс забрать Мэдисон Морган с собой. Но я этого не сделала. Я не спасла ей жизнь. Также, как и не спасла других девушек, что сидели в заточении.

— Она... умерла? — голос Найла ломается, когда он произносит это темное слово. Как бы он того не хотел, Майкл кивает, стирая слезу с щеки.

Гарри ослабил свою хватку, он отсел чуть поодаль и также, как и все, тупо уставился в одну точку. Мне снова захотелось выйти из помещения, потому что я одна не понимала, что мне делать и как себя чувствовать.

Это очень странно, когда кто-то умирает. Когда твоя мама говорит тебе, что у её подруги умерла мать, то тебе становится грустно всего на пару мгновений, но после все забывается само собой. Когда умерший человек — это твоя старая подруга или давний друг, то окутывает омутом мыслей, воспоминаний. Отчаянно пытаешься вспомнить, какие моменты вы делите вместе. Накатывает грусть, и хочется реветь весь день напролёт. Но когда умирает близкий человек, неважно, будь-то отец или близкая подруга — ты разбит. Разбито твоё сердце, и поверьте, это худшее чувство из всех, что существуют. Не хватит спектра чувств, чтобы описать это. И самое странное, наверное, то, что слез и истерики, присущих горю, нет. Ступор и чувство, словно этот момент проживаешь не ты — вот спутники утраты.

Именно это и ощущают все сидящие, кроме Найла, конечно. Я не представляю, что было между этими двумя, но явно нечто большее, чем совместная работа. В нем кипит лава, и это видно по бешеному взгляду, которым он меня пилит.

— Ты убила Мэдисон, — шипит он, после того, как срывается с места. Парень набрасывается на меня, словно дикий зверь.

Он прижал мое тело своим весом к дивану, схватив руки.

— Прости! — закричала я, ощущая, как накатывает истерика. Я отталкиваю парня, но у меня не выходит. Мне чертовски больно!

— Я ненавижу тебя! — снова заорал он, схватив меня за горло мертвой хваткой. Дыхание мгновенно перехватило, я попыталась оттолкнуть его вновь, но у меня не вышло.

— ПРОСТИ! — истерично закричала я, закрыв глаза. Мой голос истончился, понимаю, что я теряю сознание.

Тут начался кипиш: Гарри вскочил, словно ошпаренный, и начал отталкивать обезумевшего Найла. Парни же сидели молча в стороне, словно их абсолютно устраивала ситуация.

— Убийца! — закричал Найл. Его яростные глаза, пылающие от злости и боли, — это последнее, что я увидела перед тем, как парни отодрали его от меня.

Убийца.

Я поджала ноги под себя и укрылась пледом, сидя на стуле. Кухня заполнилась людьми. Ник и Ноа получили сообщение от Зейна. Он безумно зол, что я сбежала. Ему плевать на Мэдисон. Ему плевать на нас всех. Им движет месть, он хочет отомстить Гарри и прекрасно знает, что его единственное уязвимое место — это я. И мне чертовски стыдно, я настолько бессильна, что даже помочь самой себе не в состоянии! Гарри безумно нервничает, он пытается настроить дыхание, но у него не выходит, поэтому сидит будто на иголках в попытках успокоиться.

Ник облокотился о косяк двери и заговорил:

— Он сказал, что если мы отправим её к нему, то...

— Заткнись, — зашипел Гарри, бросая взгляд на меня.

Ник закатил глаза и снова замолчал, страстно желая отправить меня к Зейну, чтобы тот успокоился и оставил ребят в покое. Я не просвещена во все детали условия, потому что Гарри наотрез отказывается мне рассказывать. Но я не дура, разумеется, понимаю, что Малик ждёт меня, а взамен оставит всю компанию в покое.

— Откуда вы узнали о том, что он убил Мэдисон? — спросил Гарри, видимо, все ещё терзающий себя мыслью, что девушка мертва.

Ник снова посмотрел на меня глазами, полными ненависти и презрения, я отвела взгляд в сторону, чтобы не ощущать эту тяжелую ношу. Мне безумно стыдно, этого не достаточно? У меня такое ощущение, словно все сидящие ненавидят меня и готовы поставить на место Мэдисон с превеликим удовольствием.

— Когда мы приехали к нему, то заметили, как странно Мэдди сидит на стуле, — ответил Ник. — Это была странная поза, нечеловеческая, затем на глаза попался пистолет и окровавленное полотенце. — Он снова посмотрел на меня, затем, не отрывая взгляда, добавил: — Особо думать не нужно.

— Что вы там делали вообще? — продолжил Гарри.

— Слушай, чувак, это разве важно? — негодовал Ник, смотря на кудрявого. — Теперь за нами слежка, мать его! И мне страхово как-то.

— Если он настигнет нас, то не ручаюсь, буду кричать, как сучка на первом сексе! — добавил Майкл, стукнув по деревянному столу кружкой.

Ник слегка ухмыльнулся, но затем снова стал невероятно серьёзен. Он смотрел куда-то в пол, думая о чём-то своём.

— Я так скучаю по своей маме, — зачем-то выдал Майкл. Никто сначала не обратил внимания, но когда он продолжил, то все неожиданно заинтересовались: — У неё сегодня день рождения. А единственный сын даже не позвонил.

— Так позвони, в чем проблема? — спросил Ноа.

Все разом посмотрели на парня и покачали головами.

— Ты совсем тупой? — грубо вставил Ник, задавая похоже самый риторический вопрос из всех риторических вопросов. — Чтобы нас вычислили?

— Оу, — единственное, что ответил Ноа, снова задумавшись. Он погрузился в свой омут, совсем поникнув. Но затем он тоже заговорил откровениями: — А у меня девушка беременна.

Я удивленно посмотрела на парня, не веря своим ушам. Что? Беременна? Из-за этой ситуации и бешеного ритма я совсем забыла о том, что ребята вообще-то ровесники Гарри и далеко не мои одноклассники. Наверное, это нормально иметь детей в их возрасте. И тут меня посетила мысль о том, что когда-нибудь у нас с Гарри могли бы быть дети. Они были бы самыми чудесными малышами на свете, с зелёными глазками азиатского разреза и пушистыми кудряшками каштанового цвета. Я улыбнулась про себя, но затем снова очутилась в реальности, и мне стало тяжело на душе от мысли, что, наверное, это самая нереальная и неосуществимая мечта из всех, что могут быть у меня.

Мой взгляд приковался к Ноа, что грустно смотрел на свои руки.

— Узнал об этом вчера, хотел вам рассказать, но потом... — парень поднял на меня глаза, словно пытаясь прожечь во мне дыру. — Потом все круто перевернулось.

С этими словами он встал со стула и исчез в темном коридоре. Несмотря на его отсутствие в помещении, я все ещё чувствовала его тяжёлый взгляд на себе.