— Как давно вы встречаетесь? — спросила я, поглядывая за спину девушки, чтобы если что, заметить надвигающихся людей.

— Пару лет, — Мэдисон вытащила из кармана смятую бумажку и протянула её мне. — Возьми, это адрес. Там сейчас Гарри и ребята.

— Я не знаю, как мне отблагодарить тебя, — говорю я в полном шоке от того, что сейчас происходит. Это так странно, это так непредсказуемо.

Мэдисон лишь улыбнулась мне сквозь пелену слез. Девушка притянула меня к себе за плечи и крепко обняла, словно мы прощаемся навсегда. Я похлопала её по плечу.

— Тебе не нужно меня благодарить, — в глазах девушки читалась искренность, и это безумно меня радовало, мне хотелось провести с ней остаток дней своих. Возможно, это глупо, но кто сказал, что нельзя? — Единственное, о чем я попрошу тебя — береги Гарри. Я очень тебя прошу.

Я удивленно посмотрела на рыжую девушку, и в моей голове за одно мгновение пролетело миллион вариантов, почему она так печётся о его заднице. Неужели они как-то связаны?

— Я люблю его как старшего брата, у нас очень тёплые, проверенные временем отношения, — снова улыбнулась она, — не переживай. Он так любит тебя, никогда в жизни я не видела его таким окрылённым.

Я в последний раз обняла девушку, так крепко, как только могла. Затем засунула клочок бумажки в карман брюк, и мы бросились из гнилого подвала наружу. Меня несло мимо сырых стен, от которых пахло гнилью и ещё чем-то крайне отвратительным. На глаза мне попалась лестница, мы помчались по ней наверх, не забыв осторожно выглянуть из-за угла.

— Там, наверное, есть охрана, — пробормотала я, выглядывая из-за угла.

Мэдисон спокойно обошла колонну и потянула меня за собой. Девушка мягко улыбнулась и потащила меня к входной двери.

— В доме сейчас никого нет, — Мэдисон отворила тяжелую дверь, открыв вид на чудесный сад. — Зейн увёз всех на новое задание или типа того.

— Зачем ему оставлять дом открытым? Я ведь могу сбежать.

— Здесь ещё много девушек, Белла. Поверь мне, никто из них ещё ни разу не сумел сбежать, — меня слегка передернуло от услышанного. Рядом со мной были ещё девушки. Такие же, как я – беззащитные и обречённые. От этой мысли становится дурно. Я понимаю, что мы можем им помочь, но есть ли у нас на это время? Наверное, нет. Во мне говорит эгоизм. Я могу спасти кому-то жизнь, но чувство самосохранения отговаривает меня от этой затеи. Меня тошнит от самой себя.

Мы вышли на улицу. Яркое солнце ослепляло, я прикрыла рукой глаза. Впервые в жизни я счастлива стоять в одних лишь брюках и майке на улице, когда погода давно упала за десять градусов. Солнце и свежий воздух никогда ещё так не окрыляли. Наверное, только после того, как мы выходим из зоны комфорта и попадаем в абсолютно другую обстановку, начинаем ценить обычный, такой привычный нам комфорт.

— Мне нужно остаться, Белла, — говорит Мэдисон, оставляя меня у забора.

— Как? Идём вместе, он будет зол на тебя, — в смысле она не идёт со мной? Я не могу оставить её здесь с ним. С этим тираном.

Мэдисон покачала головой.

— Я принадлежу ему, Изи. Он не посмеет тронуть меня.

— Мэдисон, он избивает тебя! — вскричала я и только потом поняла, что не стоило бы кричать на всю улицу. — Это ненормально, понимаешь? — я стала говорить тише.

— Понимаю. Но это моя жизнь.

— Не нужно вешать на себя ограничения, Мэдди, — шепчу я, медленно осознавая, что у девушки, видно, тяжелый случай. Она зависима от него, он внушил ей, что только он способен дать ей шанс на существование.

— Я уйду от него, обязательно, — улыбнулась девушка, затем она положила руку на моё плечо и снова заговорила: — А теперь иди скорее. И скажи ребятам, что я люблю их, и мы скоро будем вместе вновь.

— Конечно, — я еле сдерживала слезы. Меня разрывало от эмоций, что переполняли меня. Желание пожалеть девушку росло с каждой секундой.

Но я снова понимала, что ничего сделать с её выбором не могу. Я не властна.

Комментарий к Forty Two: Освобождение. Привет, мои дорогие! Я сейчас безумно счастлива и наслаждаюсь жизнью. Вдохновлена и готова писать бесконечно!!!

Всем любви :з

====== Forty Three: Конец игры. ======

Любовь нельзя вымаливать, она либо есть, либо нет.

О.Хепберн

Когда я переезжала в Бостон, я не думала, что попаду в такую заварушку. Мне кажется, что я живу в кинофильме, а все вокруг — актеры. Сюжет развивается стремительно, и я единственная, кто за ним не успевает. За последние полгода моя жизнь превратилась в настоящий бардак. Это кажется безумным, ведь раньше я была самым заядлым интровертом. Во мне бушевали эмоции, чувства били через край. Контакта с людьми как такового не было. Камилла была единственным человеком, которого я была способна впустить в свой маленький мир.

Поэтому, когда Мэдисон выпустила меня, то я почувствовала, словно та неуверенная в себе девочка наконец покинула меня. У меня есть друзья, есть приятели, готовые помочь мне, когда я буду в беде. Возможно, для кого-то это кажется сущим пустяком, но не для девочки без друзей уж точно. Я не была сломанной, как говорится, общество не может сломать уже сломленного человека с комплексами.

Мои ноги несли меня словно по ветру. Казалось, что я убегаю от своей прежней жизни, мое подсознание максимально старалось вложить в этот побег смысл, которого, по сути, не было. Из-за всего дерьма, что произошло до, мне хочется, чтобы произошло что-то эдакое, что заставит меня считать, что жизнь встанет на правильные рельсы. Но это всего лишь желание.

Добежав до метро, я лишь вдохнула, ожидая долгой и мучительной поездки до нужного адреса, что Мэдисон вручила мне. Несмотря на её доброту, мне казалось, что все это обман. В глубине души я понимала, что не может все быть настолько просто! Мэдисон не могла просто взять и выпустить меня, ведь она работает на Зейна. Я боялась, что моим легкомыслием снова воспользовались и подставили. Я приеду в нужное место, там меня снова свяжут и тогда уж точно отправят в Канаду к тому ужасному мужчине-грешнику, что купил чью-то жизнь.

На улице чертовски холодно, поэтому я даже радуюсь, что приземляюсь на горячее сиденье в поезде. Вокруг много людей, что громко говорят по телефонам, едят на ходу, дописывают договоры. Это кажется безумным, потому что абсолютно все заняты чем-то очень важным для каждого из них. Чем-то обыденным, чем-то, что они привыкли делать! Не то, что я. Мне осточертела моя жизнь до такой степени, что я готова сдаться, просто оставшись сидеть здесь. Во мне нет того закала, вроде: «Надо идти до конца!». И мне стыдно за это.

Но я все же поднимаю свою задницу, когда мы подъезжаем к нужной мне станции. Я укрываю себя руками и выбегаю на улицу, когда меня накрывает снег. Дневное солнце скрылось за тучами, оставляя неприятный осадок серого в отражении луж. Бегу к светофору, ощущая, как пальцы ног и рук мгновенно леденеют. Конечно, зимой в одних штанах и майке! Кто не замёрзнет?

Когда я подбегаю к нужному дому, то удивляюсь, что ребята выбрали убежище в центре города. Это немного странно, ведь сложнее их было бы найти за городом. Мысли снова наводят меня, что Мэдисон меня подставила, и моя жизнь сломается, как только я пересеку эту дверь. Но я набираю в груди воздуха и стучу.

Тишина.

Ещё раз стучу.

Снова тишина.

Меня начинает трясти от холода, тогда я заглядываю в зрачок, но ничего не могу рассмотреть. Во мне начинает гореть желание поскорее убежать. Это я и делаю, спускаясь по лестнице, чтобы вернуться на более заселенную улицу, где мне смогут помочь. Но как только я ступаю на первую ступеньку, то сзади слышится до боли знакомый голос с присущим ему ирландским акцентом:

— Изабелла?! — я оборачиваюсь и замечаю светлые локоны в проеме двери. Мои глаза загораются, когда я замечаю знакомого мне человека.

— С тобой Зейн? — спрашиваю я шёпотом, готовая рвануть по лестнице вниз.

Найл отрицательно качает головой перед тем, как открыть дверь мне, он осматривается по сторонам. Затем кивает, приглашая внутрь. Я забегаю пулей, дрожа как осиновый лист.