Он медленно скатился о стену и сел на пол, все ещё в верхней одежде и ботинках, что полностью облепил снег. Мы сидели очень долго. Возле нас образовалась огромная лужа. Я смотрела на парня, стараясь понять причину его нахлынувшей истерики.

Когда мы просидели молча около пяти минут, он наконец заговорил:

— Меня уволили, Белла.

— Уволили? — до меня не особо доходит смысл его слов.

— Я больше не работаю на Малика, — он посмотрел на меня так, словно ничего не произошло, словно это был лишь какой-то крошечный случай. Но в глазах его читался немой ужас, страх, какого я не видела.

Он проработал с ним больше четырёх лет — это всё, что я знаю.

— Когда мне было семнадцать, я был обычным старшеклассником. У меня была девушка, друзья и семья, — заговорил Гарри, отведя взгляд куда-то в сторону. Он сосредоточился на одной точке и не отводил взгляда. Голос его был монотонным, что завораживало ещё больше. — Мне казалось, что так будет всегда. У меня не было отца, я даже не знал, где он. Была мать, и я любил её больше жизни. Но потом она заболела, и нам понадобились большие деньги.

— И ты обратился к Зейну? — перебила я, желая обратить его внимание к себе. Он взглянул на меня, кивнув.

— Он предложил работу в конторе его отца. Разумеется, я был ошарашен теми делами, что они вели, но деньги были остро необходимы, поэтому я согласился, — сглотнул он, на секунду закрыв глаза. Затем он набрал воздуха в лёгкие и продолжил. — Это было самое худшее решение, которое я принимал за всю свою жизнь, — хохотнул парень, начиная теребить шнурок от ботинка. — Мама начала встречаться с Беном, и он покрыл всё лечение, но мой контракт с Маликом расторгнуть было нельзя.

— А на какой срок был заключён контракт? — спросила я, садясь по-турецки в своих домашних спортивных штанах.

— Это неважно, — он снова взглянул на меня. — Надолго, на очень долгий срок. И теперь они уволили меня, ты понимаешь, что это может значить?

Я отрицательно качаю головой.

— Увольняют в двух случаях: кто-то кроме сотрудников компании узнаёт о наших делах, — Гарри начинает перечислять дальше, но я уже не слушаю его, медленно осознавая, что, кажется, в очередной раз все испортила...

— Гарри... — говорю я, перебивая его. Он недовольно смотрит на меня, ожидая, когда я заговорю.

Я восстанавливаю частички произошедшего в памяти, чтобы собрать полную картину.

— Хорошо, тебя уволили. Как это влияет на тебя? Ты ведь все равно хотел уйти, поджег хранилище!

— Я слишком поздно понял, что это ничего не изменит, — пожал плечами он, снова отводя от меня взгляд. Мы все ещё сидим на полу в прихожей. Съёмной квартирой мы по назначению не пользуемся.

Мое сердце начало отбивать чечётку с бешеной, не человеческой скоростью.

— Если я не состою в компании в роли сотрудника, то я не в безопасности. У них есть все мои данные, все до единого.

— Ты боишься, что они тебя покалечат? — я кладу руку на плечо парня, нежно разминая его, чтобы он слегка расслабился.

— Нет, — снова ухмыляется он. — Я боюсь, что с помощью моей информации они достанут тебя. Вот, чего я боюсь.

— Как думаешь, почему они уволили тебя?

— Я был ценным сотрудником, что-то действительно важное произошло, — Гарри сжимает подбородок большим и указательным пальцем, погружаясь в думы. — Скорее всего, Зейн настучал своему отцу, что мы вместе.

— Что ты сказал до этого?

— О чем ты? — непонимающе спросил Гарри, внимательно смотря на меня. Он стал стягивать с себя куртку, вставая с пола.

Когда он подал мне руку, я уверенно схватилась и попыталась встать. Когда мы поровнялись, я наконец сказала:

«Увольняют в двух случаях: кто-то кроме сотрудников компании узнаёт о наших делах».

— Зейн мог попасть в мою квартиру?

— Ты давала ему ключи, к тому же, взломать дверь не так уж и трудно. Но к чему ты клонишь? — Гарри моментально напрягся, глаза его забегали по помещению, где стало слишком холодно.

По моему лбу побежал пот, словно градом. Руки заледенели, а горло пересохло. Флешка, Гарри.

Флешка.

— Мой компьютер, Гарри, — медленно говорю я, представляя его реакцию. — Он в квартире.

— Ты боишься, что он украл его? Мы купим новый, не волнуйся, — Гарри нервно улыбнулся, словно понимал к чему я клоню.

— Нет! — слишком эмоционально кричу я, хватаясь руками за волосы. Черт! — Флешка, Гарри! Я скопировала то видео.

Глаза Гарри за долю секунды залились кровью, он отступил чуть назад. Его буквально пошатнуло, он схватился за голову и резко присел, скрывая лицо ладонями. Я перепугалась и села рядом, пытаясь оттянуть его руки и взглянуть в зеленые глаза, которые я так люблю, которые мне так нужны.

— ГАРРИ! — кричу я, пытаясь привести парня в порядок.

Он откидывается, упираясь о стенку, все ещё закрывая лицо руками.

Я снова все испортила. Какого черта я сохранила то видео? Если Зейн нашёл его, то нам конец. Он поймёт, что я всегда была в курсе происходящего. Он уничтожит Гарри. Он уничтожит мою любовь!

— Я... я не знаю, зачем сделала это. Он мог увидеть, наверное, он увидел его, — лепетала я, представляя, как Зейн прочитал все мои письма маме и Томасу, затем обнаружил видео и понял, что Гарри раскрыл мне все карты.

Мое сердце забилось словно бешеное. Я не знала, что делать и как действовать. Перед глазами всё плыло.

— Гарри, ответь мне, — я присаживаюсь напротив, пытаясь привлечь его внимание. Я в полном отчаянии.

Гарри медленно поднимает голову, открывая вид на заплаканные глаза, полные отчаянья и боли.

— Ты ненавидишь меня? — сухо выдавил он, смотря на меня, как на святое божество.

Я ошарашенно смотрю на парня, пытаясь понять, что он только что сказал. Ненавижу ли я его? Ненавижу ли человека, которого люблю до потери пульса?

— Что?! — открыто говорю я, не скрывая удивления.

— Ты меня ненавидишь? — повторяет он, стирая слезу с щеки.

Я протягиваю руку, чтобы стереть мокрый след, но он отталкивает меня, не позволяя сделать этого. Начиняю ощущать, как живот неприятно урчит, а голова словно заполняется водой.

— Ответь! — восклицает он, смотря на меня красными от слез глазами.

— НЕТ! Я люблю тебя! — кричу я, ощущая, как подступают слезы. Кидаюсь ему в объятья, ожидая, что он стиснет меня в руках, но он этого не делает.

— Я убил её.

— Мне все равно, — плачу я, ещё крепче вцепившись.

— Как ты можешь любить убийцу, Белла?

— Я люблю Гарри Эдварда Стайлса — самого прекрасного человека, которого только знаю, — говорю я, стирая слезы со своего лица. Я отпустила его кофту и теперь внимательно смотрю на него, сев поперёк ног.

Гарри поднял на меня глаза, стараясь перевести дыхание.

— Ты любишь меня, несмотря на то, что я однажды убил живого человека? — спрашивает он, словно давая мне последний шанс сбежать.

Да, я, черт подери, боюсь этой стороны Гарри, но, отпустив его, знаю, что буду страдать. Мне хватило пары недель в Шеффилде, чтобы понять это раз и навсегда. Это маниакальная, токсичная, пленяющая любовь, что медленно разрушает нас обоих. Но это именно то, что называется риском. Мы рискуем, любя друг друга, мы не знаем, что будет в конце, но надеемся, что возвысится пламя. Не рискуя, мы рискуем дважды. Поэтому я с уверенностью говорю:

— Да.

Комментарий к Forty: Почти Рождество. Работа подходит к концу. Скоро будет кое-что очень интересное!

Я сейчас в Чехии, наслаждаюсь удивительной архитектурой и вдохновляюсь! И я действительно вдохновлена! Это безумие, но у меня такое чувство, словно я снова дышу...

====== Forty One: Начало положено. ======

Гарри пообещал, что сделает всё возможное, чтобы обезопасить меня. Я могу верить ему на слово, потому что он всегда знает, что делать и мыслит строго по плану.

Я смотрю ему в глаза и понимаю, что больше всего его волновала моя реакция на то, что он убил ту девушку, а не то, что Зейн наверняка знает все о нас. Это невероятно греет мне душу и все больше и больше позволяет осознать, что я не безразлична Гарри.