Стайлс постоянно здесь, но Луи кажется, что даже если бы хозяин особняка не был дома каждую минуту, он бы всё равно не мог снова сделать шаг хотя бы на одну ступеньку.

А что на счёт страха? Луи никогда не было так страшно раньше, как в тот момент в коридоре. Иногда на работе в него стреляют, угрожают, но теперь настоящий страх окутывает его в момент приближения к лестнице. Это из-за неизвестности или из-за предчувствия ненависти со стороны Стайлса?

Что там? Такие тёмные двери никогда не ведут ни к чему хорошему. За ними всегда держат девушек и насилуют их, либо пытают парней. Но тишина, исходящая от коридора на втором этаже, сбивает с толку. Ни одного крика, ни одного писка. Ничего. Этот коридор хуже чёрной дыры, хотя бы потому что хранит намного больше тайн.

And we can play around but I’m gonna get serious.

Мы можем подурачиться, но скоро я стану серьёзным.

___________________________________________________________

* Логический парадокс между взаимоисключающими правилами. Это английская идиома вошла в широкое употребление из-за романа Джозефа Хеллера «Уловка 22». Если брать пример из самого сюжета, то там сказано так: «Сумасшествие — официальная причина для отстранения от полётов, однако сначала необходимо подать официальное заявление. При этом, согласно правительственному постановлению, всякий, кто заявляет о себе, что он сумасшедший, с целью освободиться от военной обязанности, тем самым доказывает, что он не сумасшедший, так как такое заявление явно говорит о здравомыслии. И как следствие — человек может продолжать летать». А если брать пример из жизни, то это как раз тот случай, когда студент не может устроиться на работу, потому что везде нужен опыт работы, но у него не может быть опыта работы, потому что он только закончил учёбу.

========== 3. ==========

And once in a while you might see me smile and laugh (ha, ha, ha)

И в кои-то веки ты увидишь, как я улыбаюсь и смеюсь (ха-ха-ха)

Луи просыпается из-за мелодии на телефоне, которая абсолютно точно не является будильником. Часы показывают шесть утра, что вызывает только лишнее раздражение. Шатен стонет в подушку и берёт трубку, пытаясь придать голосу более бодрое звучание.

— Алло?

— Луи?

Шатен испуганно раскрывает глаза и от сна не остаётся ни следа. Он оставил свой номер только маме и просил звонить, если что-то случится. Тот факт, что на том конце звучит голос его сестры, не значит ничего хорошего.

— Что случилось?

— Маме стало плохо ночью, — голос Физзи дрожит, но скорее от страха, чем от слёз. — Её увезли в больницу и будут выяснять, что не так. Нас пустили в палату всего на пару минут.

В панике Луи поднимается на ноги, начиная расхаживать из одного конца комнаты в другой. Он слегка покусывает пальцы, переваривая сказанное. Нужно сосредоточиться. Расставить приоритеты. Необходимо думать о том, чему он способен помочь.

— С кем близнецы? Все четверо. Где Лотти? Где Дэн?

— Близнецы со мной… — она замолкает, словно пытается проглотить ком в горле и продолжить говорить. — Дэн приезжает с работы завтра. Эрнест и Дорис только уснули, а девочки рядом. Я позвонила Лотти, но она ещё не взяла трубку. Что нам делать, Луи?

Её голос звучит испуганно. Шатен уверен, что если бы рядом не было детей, то Физзи бы не стала делать вид сильного человека. Сейчас в её ответственности все младшие сёстры и брат, поэтому она старается найти выход ради них. Боже, ей всего восемнадцать.

— Звони Лотти ещё и проси приехать. На поезде из Манчестера всего пару часов. Пусть она сидит с младшими близнецами, а ты отвечай за старших, понятно?

— А ты не приедешь? — с надеждой спрашивает она.

— Нет, мне очень нужно закончить с работой. Осталось всего полтора месяца. Мне здесь много заплатят, а деньги нам понадобится. Постарайся найти работу, Физзи. Маме могут назначить операцию и нужно перестраховаться. Ты всё поняла?

— Да.

— Хорошо. Ты справишься, love. А теперь мне нужно бежать, но ты звони, когда будут новости.

Он кладёт трубку, прежде чем успевает запаниковать, и ложится обратно в кровать. После таких известий Луи просто не способен заснуть, поэтому смотрит в одну точку несколько минут, а потом снова встаёт.

Он залазит в сумку и достаёт сигареты. Полная пачка, потому что он бросил год назад. Но по какой-то причине во внутренних карманах всё ещё лежит аварийный запас. Луи чувствует, что это некий вызов самому себе и доказательство, что ты достаточно сильный, чтобы не сорваться при таком большом соблазне. Однако сейчас…к чёрту всё.

Шатен хватает пачку и спускается вниз на улицу. Он садится на крыльце, немного содрогаясь от прохладного утреннего ветра, и закуривает сигарету. В голове появляются мысли о будущем семьи вперемешку с никотином. Ему необходимо ехать к сёстрам, но работа привязала его к этому особняку на два месяца. Всё, что он может сделать — ждать, и если ситуация станет совсем опасной, уехать от Стайлса на пару дней.

Луи выкуривает сигарету за полчаса, иногда забывая о ней из-за потока мыслей. Так что половину сигареты съел ветер. Шатен зажигает новую, но она тоже не приносит никакого облегчения или расслабления.

Ему нужно сосредоточиться на работе. Только на работе, иначе никакого материала не получится.

Луи встаёт, чтобы обойти дом, и решает нарисовать его очертания на земле. К нему приходит мысль, что в запретном коридоре не может быть всего одна дверь. Дом поделён на две равные части своей перегородкой на втором этаже. В одной части семь дверей, а в другой — одна. Просто невозможно. Они рисует примерную планировку этажа по памяти и когда доходит до единственной двери, то просто не может ничего понять. В таком случае комната должна быть огромного размера, а противоположная стена — пустая.

Либо…

Луи рисует линию между двумя стенами, чтобы соединить их. Это уже больше похоже на правду. (https://pp.userapi.com/c849232/v849232505/72f3b/203geLNbdrE.jpg)

При таком раскладе маленький коридор делает комнату единой, а внешнее уменьшение большого коридора не заметно.

Надо как можно скорее выдавить Стайлса на какую-то информацию или эмоции. Пока что в творении Луи он лишь равнодушный ко всему алкоголик, который любит только свои розовые тапочки и не замечает никого вокруг.

***

Днём Стайлс спускается к обеду, который приготовил Луи из-за небольших нервов. Он выглядит лучше, чем несколько дней назад. Лучше, чем когда-либо, если честно. Сегодня вместо тапочек на ногах ботинки, халат сменился чёрным костюмом. Скулы сильно выделяются, а волосы аккуратно уложены. Стайлс даже желает доброго утра (хоть уже и день) со своим фирменным вежливым, но не радостным лицом.

Шатен держит в руках сигарету и садится за стол, молча тыкая вилкой в макароны.

Луи сам не замечает, что курит в помещении, поэтому продолжает это делать, смотря в тарелку.

— Ты подписал документы о неразглашении, верно?

— Да, ещё во второй день работы.

Стайлс хмурится впервые за десять минут, что является, вероятно, его личным рекордом. Он молчит по поводу своего недовольства, но многозначительно смотрит Луи прямо в глаза. Тот только делает новую затяжку и выдыхает дым в потолок.

Стайлс встаёт настолько внезапно, что даже вилка с грохотом падает от неожиданности. Луи поднимает глаза и видит уже не любителя розовых тапочек, а какую-то огромную надвигающуюся гору. Он напрягается из-за чувства потенциальной опасности, но старается не подать виду и сохранить гордость.

В мгновение, когда рука Стайлса делает резкое движение рядом с лицом Луи, он абсолютно уверен, что вот-вот получит удар в челюсть. Однако вместо этого мужчина вырывает из губ шатена сигарету, устрашающе смотря на него.

— В этом доме никто не курит, — произносит он медленно и чётко, словно приказывая.

Стайлс демонстративно проводит сигаретой прямо у носа Луи и кидает её в чай. Они молчат весь оставшийся обед, пока хозяин дома не уходит в свой кабинет.