— Я пытаюсь не думать о нём сейчас и сосредоточиться только на том, как найти деньги на операцию. Такие разговоры не способствуют этому, понимаешь?

— Да ладно тебе, Луи. Ты сейчас распаковываешь коробку чая и ничем больше не занят. У нас светская беседа, так что расскажи мне. Не будь задницей.

— Нечего рассказывать, — говорит шатен, доставая ножницы и пытаясь открыть коробку ещё раз. — Гарри просто оказался не таким, как я ожидал. В хорошем смысле. Ради него мне пришлось уйти из The Moon.

— Правда, ради него? — спрашивает Физзи ещё более заинтересовано. Она даже не смотрит на заварку, пока засыпает её в чайник. — Тогда почему ты ни разу не разговаривал с ним с того дня, как приехал?

Луи оставляет коробку в покое, принимая своё поражение. Кто-нибудь другой потом откроет. В этом доме полно народу, честное слово.

Но отчего-то у Луи ощущение, что он скучает не только по Джоанне. Ну, вот. Всё, что он так старательно пытался подавить, выползает наружу. Пройти от мыслей о чае до чувства вины менее, чем за секунду. Новый рекорд.

Шатен долгое время молчит, потому что занят язвительными комментариями самому себе в голове.

— Мы не разговариваем из-за того, что я накосячил. Он думает, что я обманул его, хотя на самом деле… — Луи хочет сказать про их отношения и вывалить ещё гору всего, но решает ограничиться краткой информацией. — Я так много думал, что уже даже не уверен, встречались ли мы вообще. Он не простит меня, потому что не поверит.

— А ты не говорил с ним об этом? — спрашивает Физзи, на что Луи мотает головой. — Тогда тебе нужно это сделать!

— Ооо, нет-нет, — отказывается шатен, складывая руки на груди. — Зачем я буду доставать его, если он не желает меня видеть и считает предателем.

— Ну, подумай. Какие варианты будущего у тебя есть? Первый — ты никогда не узнаешь, что могло было бы случится, если бы ты не был таким трусом и позвонил. Второй вариант — ты звонишь, он тебя отвергает — ничего не меняется, но ты знаешь, что хотя бы попытался. Третий — ты звонишь, вы находите общий язык, и на твоих плечах висит меньше проблем.

Луи эмоционально не готов на разговор и не важно, каким будет исход. Но сестра выглядит такой воодушевлённой, что у него просто не остаётся выбора. Он достаёт телефон под радостный вздох Физзи и быстро набирает Гарри, чтобы не было времени передумать.

Раздаётся первый гудок.

— Ну, всё. Он не ответил! — громко восклицает Луи. — Он видит, что это я звоню, и не возьмёт трубку.

— Господи, какой ты стал драматичный. Если не ответит, то просто дождись автоответчика.

Физзи забирает несколько тарелок с закусками и уходит в гостиную, чтобы не мешать. Как только она садится на пол, чтобы приготовить Дженгу для первой игры, гудки прекращаются.

«Привет, вы позвонили на личный телефон номер Гарри Стайлса. Если вы не ошиблись номером и не рекламируете какие-нибудь вещи, то говорите после сигнала»

Звучит длинный гудок и повисает тишина. Луи не уверен, что вообще хочет что-то говорить, поэтому десять секунд он молчит.

— Это была долгая пауза, но если ты ещё слушаешь, то спасибо, — якобы беззаботно начинает шатен. — Пока я был в палате у мамы, рассказал ей о тебе, а она слила информацию моим сёстрам. Одна из них уговорила позвонить тебе. Даже не знаю, чего я хочу…

Луи снова делает длинную паузу. Он уже не уверен, дослушает ли Гарри до конца. Он легко может решить, что пламенная речь закончена. Луи думал, что все нужные слова сами сгенерируются, но в реальности тебе необходимо продумать предложение сотню раз перед тем, как сказать его.

Луи мог бы извиниться. Мог бы пуститься в их воспоминания или надавить на жалость. Мог бы бросить трубку и отпустить ситуацию. Но вместо этого он говорит единственные слова, которые пахнут правдой.

— Я не хотел причинить тебе боль.

Он завершает вызов и присоединяется к сёстрам. Физзи и Лотти смотрят на него, сощурив глаза и пытаясь прочесть мысли. Завтра они достанут Луи с вопросами.

***

Луи не спит целую ночь после этого разговора, а днём едет навестить маму. Только вот он не учёл, что уснёт прямо рядом с её кроватью. Миссис Лоуренс не стала будить его, когда делала обход всех палат. Она только тихо сменила Джоанне кислородный баллон и ушла.

Шатен сидит в своём маленьком саду, только что воздвигнутом с помощью Гарри. Дерево больше не сыпется от прикосновений, солнце не сжигает его, а ручей даёт воду корням. Гарри пропадает из виду всего на секунду, и возвращается с маленькой лейкой и горшком в руках. Из него выглядывает живой цветок с широкими розовыми лепестками. Мужчина садится отдохнуть под дерево рядом с Луи, и его цветок мгновенно начинает вянуть. Его листья сжимаются, словно стареющая кожа, и становятся коричневыми. Гарри снова напрягается, отдавая растению всё своё внимание. Он поливает его и гладит, и вскоре лепестки словно воскресают, наливаясь розовым цветом. Гарри вновь пытается расслабиться, но ситуация повторяется снова и снова. Несколько раз. В конце концов, Луи не выдерживает и забирает горшок и лейку себе.

— Тебе нужно отдохнуть. Я о нём позабочусь.

Гарри не возражает и не сопротивляется. Он только откидывается назад всем телом, сливаясь с травой, которая радушно принимает его в свои объятия.

Сквозь сон Луи чувствует, как всё вокруг трясётся. Прямо в палате стоит беспокойный шум, которого ещё ни разу не было. Его охватывает ледяной страх, ноги немеют, а сознание уплывает куда-то прочь. Доктора суетятся, иногда случайно задевая стул шатена. Их стремительные быстрые речи невозможно разобрать, хоть все и стоят рядом с кроватью.

Нет. Нет. Нет. Только не это.

Луи не хочет окончательно просыпаться, потому что боится увидеть причину шума и подтвердить догадки. Встретиться со своим самым большим страхом лицом к лицу. Он хочет остаться в неведенье ещё хотя бы на пару секунд, лишь бы не окунаться в страдания.

Мягкая знакомая рука слабо касается его щеки. Она пахнет спичками. Луи резко раскрывает глаза, встречаясь со взглядом мамы. Кислородная маска по-прежнему на ней, но женщина улыбается. В ней всё ещё искрится жизнь.

— Просыпайся, милый, а то меня увезут вместе с тобой, — Джоанна ласково гладит сына по щеке.

— Что происходит?

Луи едва успевает оглядеться, как в палату заходит жизнерадостный врач с бумагами в руках. Он впервые его видит, но решает придержать все вопросы на потом.

— Джоанна Дикин. Пересадка сердца, — мужчина отмечает что-то в листке, широко улыбаясь. — Ваше новое сердце уже ждёт вас в операционной номер тринадцать.

Луи раскрывает рот, но из него не выходит никаких звуков. Может, он до сих пор спит?

Врач раздаёт поручения всем медсёстрам, и шатен успевает заметить на его бейджике пометку «частный». Джеймс Уайт. Он покидает палату также быстро, как и появился, оставляя после себя лёгкое приподнятое настроение.

Луи выпадает из ступора, замечая, что всё ещё сжимает руку Джоанны. Он поворачивается и видит на её лице благодарность и нескрываемую гордость.

— Удачи, мам. Всё будет хорошо, — он целует её перед тем, как медсёстры просят покинуть палату.

Луи выходит, чтобы не задерживать операцию ни на секунду больше, и сразу же бежит за молодым врачом.

— Извините! — зовёт он, и доктор оборачивается, завершая разговор с Миссис Лоуренс.

Луи пару секунд застревает, потому что не знает, как правильно задать вопрос и стоит ли его задавать вообще. Может быть, всё это лишь прекрасная ошибка и ей нужно только позволить случиться.

— Вы что-то хотели узнать? — вежливо интересуется мистер Уайт, чтобы как-то подтолкнуть собеседника.

— Мы ведь не оплатили операцию, — выпаливает Луи.

Ему кажется, что если врач сейчас действительно обнаружит ошибку и скажет отдать донорское сердце кому-то другому, то он не позволит ему. Вцепится в ноги, свяжет. Лишь бы протянуть время до того момента, когда остановить операцию будет уже поздно.

Вместо этого мужчина хмурится, перепроверяя листки в руках.