Pull all my strings, whatever brings you joy.

Дергай за ниточки, для тебя — всё что угодно.

========== 6. ==========

And you could keep praying but nobody’s safe from the end.

Not you, not me, not anyone.

А ты можешь продолжать молиться, но от финала никто не спасется.

Ни ты, ни я, ни кто-либо другой.

Первое, что слышит Луи ранним утром — весёлый детский визг, разлетевшийся по всему особняку. А, может быть, и по всему Лондону. Поговорить со Стайлсом, чтобы Оливия свободно передвигалась по дому, уже не кажется шатену такой прекрасной идеей. Масла в огонь подливает дикая головная боль. Подарок от вчерашнего виски. Когда кажется, что хуже быть уже не может, Луи вспоминает про поцелуй и резко раскрывает глаза. Солнечный свет тут же бьёт в самую глубину головы, отзываясь новой волной боли. Он стонет от ситуации, но также одновременно прибывает в шоке, только с закрытыми глазами.

Он хотел поцеловать Гарри. Гарри его остановил и поцеловал сам. Виски — дерьмовый напиток. Вернее, он настолько хорош, что ты ненавидишь себя после него. И почему вообще голова болит так сильно? Луи нет даже тридцати.

Он берёт телефон и обнаруживает сообщение от Лотти. Плюс одно адское ощущение с утра. Жизнь невероятно щедра на гадости сегодня.

«Я знаю, что ты на задании и получишь зарплату, только когда всё закончится. Но прошу, узнай, можно ли получить деньги сейчас. Нам с девочками очень нужно знать, какая у нас есть сумма и сколько не хватает. Позвони, как только сможешь. Лотти ххх».

Луи набирает сестру сразу же, несмотря на боль. И хоть лишние звуки только ухудшают ситуацию, он всё равно рад, когда трубку поднимают.

— Алло?

— Привет, Физзи. Позови Лотти, она мне писала ночью.

— Она здесь, я поставлю на громкую связь, — Луи слышит, как кто-то громко сморкается на том конце. — Сколько у тебя денег?

Это спрашивает уже Лотти. Судя по тому, как она произносит согласные буквы и постоянно шмыгает, у неё заложен нос.

— Что случилось?

— Дэн не вернулся с работы. Он бросил нас, — с раздражением говорит Физзи. — Мы рассказали ему про маму, и он просто не приехал больше. Снял половину денег со счёта, что, к сожалению, считается законным, потому что он совершеннолетний член семьи.

Как бы дерьмово не звучало всё, что она только что сказала, Луи только закатывает глаза от всей драматичности. Это не в первый раз, поэтому он не чувствует никакой паники или беспокойства.

— Не страшно, — успокаивает шатен и перекатывается на кровати к тумбочке, чтобы достать таблетки от головы. Иначе он просто сойдёт с ума. — Мой отец тоже бросил нас с мамой. Я тогда был очень маленьким, но мама справилась. А сейчас ситуация намного лучше, потому что она не одна.

— Л-луи, на н-нас останется чет-четверо детей. Нам придётся взять их к с-себе, — паникует Лотти, снова сморкаясь.

Шатен наливает воду из-под крана, чтобы запить таблетку. Ему лень идти вниз, да и вообще, кто об этом узнает? Его сейчас больше волнует разговор по телефону, потому что внезапно внутри Луи что-то неприятно перевернулось.

— О чём ты говоришь?

— Нам вы-выставили счёт в б-больнице. М-мы не покрываем даже п-половины.

— Какой счёт? — терпеливо спрашивает Луи, хотя и чувствует приступ агрессии, из-за того, что никто ему не может сказать ничего определённого. — Физзи прошу, объясни внятно. Я почти не разбираю, что говорит Лотти.

— Страховка мамы не покрывает её лечения. Всё написано в карте, и я не запомнила лекарства и диагноз, только суть. Лечение какое-то дорогое и зарубежное. Плюс деньги на пересадку и восстановление.

Луи несказанно рад, что Физзи по характеру менее сентиментальна и поэтому умеет мыслить в экстренных ситуациях. Благодаря этому она спокойно может объяснить всё внятным языком. Но, тем не менее, паника берёт верх, и он практически срывается.

— Какую пересадку, чёрт возьми? Скажите уже, что с мамой?

— Она умрёт, если не сделать пересадку сердца, — Физзи говорит это так внезапно, как будто скидывает на Луи кирпич весом в тонну. Другого объяснения, почему он вдруг теряет равновесие и пытается сползти на пол, просто нет. Земля под ним шатается, но он продолжает слушать.

— Те деньги, что мы собрали, хватает на временное поддержание сердца в норме, пока до нас дойдёт очередь. Чтобы пройти без неё, нам нужна такая же сумма. Столько же на трансплантацию. Мы могли бы сразу пройти без очереди, но в таком случае нам не хватает на пересадку, понимаешь? Нам нужно знать, сколько у тебя есть денег сейчас. Так мы поймём, возможно ли сделать всё быстрее или нам придётся тянуть время и потом пытаться взять кредиты.

Луи слышит сестру сквозь какой-то туман и шум. Её слова медленно долетают до мозга и с трудом перевариваются. Будто эти мысли отравлены, и организм хочет от них избавиться. Словно он говорит «ты подсунул мне что-то отвратительное, и я отказываюсь принимать это».

Луи — журналист и сталкивался со страшными вещами, но он никогда ещё не стоял перед фактом, что его собственная мать так легко смертна. Одна только мысль в сто раз ужаснее, чем всё, что шатен пережил до этого на работе. Строго говоря, там были мелкие неприятности.

— Луи? Ты слышишь?

— Да, — машинально отвечает шатен, пытаясь собрать себя обратно. — Я спрошу у Гарри, можно ли получить деньги сейчас. Напишу позже.

Он кладёт трубку, не дожидаясь ответа от сестёр. Он знает, что ему не хватит, ведь он проработал всего три месяца. На самом деле даже меньше. Его счёт в банке тоже не спасёт ситуацию. Луи считает свою работу одной их тех, где нужно жить одним днём, поэтому накопленных средств у него будет не больше пары тысяч фунтов.

Внезапно Луи вырывает из мыслей новый детский визг. Внизу Гарри играет с Оливией, ведь она определённо взволнованна, что её мир вышел за пределы комнаты. И её нельзя винить в этом. Она всю жизнь провела практически в клетке.

Сегодня у Луи выходной. Он должен только приготовить поесть. До завтрака остаётся всего полчаса, поэтому шатен встаёт и направляется вниз, готовый к нападению со стороны Оливии. Так и происходит. Его нога едва опускается с последней ступеньки на пол первого этажа, как девочка радостно прыгает на него, цепляясь за шею. Луи реагирует невероятно быстро, чтобы предотвратить падение Оливии и избежать угрозы потянуть себе мышцу.

— Луи! — пищит девочка. — Мы сегодня вечером идём гулять! Спасибо! — она целует шатена в щёку и ещё сильнее обнимает его.

— Пожалуйста, Лив. Как ты себя чувствуешь?

Девочка не успевает ничего ответить, потому что Гарри тянет её на себя и сажает к себе на плечи.

— Намного лучше, чем вчера, — мужчина отвечает за Оливию, которая хватается за его волосы, чтобы не упасть. Только он, кажется, совершенно этого не замечает. — Я решил дать лекарство перед сном, и пятна на щеках уже уменьшились.

— Ты выпустил её, — немного гордо говорит Луи.

— Да. Теперь она до обеда может ходить по всему дому. Потом занимается с тобой и играет, пока я работаю. А после того, как солнце сядет, у неё есть час на прогулку, — Гарри кружит Оливию в разные стороны, а затем аккуратно ставит её на пол, и она убегает в гостиную.

— Ты выглядишь крайне воодушевлённым.

Гарри смущается и пытается сдержать свою улыбку, но не выходит.

— Да что с тобой такое, Стайлс! — наиграно возмущаясь, говорит Луи и толкает мужчину в плечо. — Это что у тебя там? Улыбка?

Луи тянется к ямочке, но в ту же секунду ему кажется, что так он будет слишком близко к губам Гарри и резко отдёргивает руку, так и не успев затронуть щёку. Только сделав это, он понимает, насколько странно это выглядело.

— Что такое? — хмурится Стайлс, прогоняя ямочку.

Ради всего святого, верни её на место!

— Я… — Луи судорожно пытается придумать хоть какое-то логическое объяснение своему странному действию, и на ум ничего не приходит. Да что с его мозгом? Он как будто выходит покурить каждый раз, когда Гарри задаёт вопрос.