Луи шумно выдохнул, смотря в потолок и спрашивая у небес, почему Зейн вообще его друг.

— Это. Не. Статья. Я же его не трахаю, идиот.

— Ты — придурок, Луи. Ты — придурок.

— Да-да, спасибо, Ваш голос очень важен для нас. Когда ты мне поможешь перевезти вещи?

После этого Зейн не затыкался ещё примерно полдня. У Томлинсона даже заболела голова от этого. Его друг собирался свести его с ума.

В один день, когда Энн уехала на работу в ночь, Луи снова пришлось остаться в доме Стайлсов. Гарри с Луи играли в правду или вызов, но вскоре игра стала просто правдой. Они делились своими секретиками, как какие-то девочки на пижамной вечеринке. Им не хватало только розовых пони и принцесс на обоях.

— Итак, Луи Томлинсон! — сказал Гарри, взяв в свои руки фонарик и подсвечивая им лицо снизу, чтобы казаться пугающим. — Твоё сердце занято?

— Да, — смущённо сказал Луи.

— Это Стэн, с которым я тогда видел тебя?

— Во-первых, это уже другой вопрос, а во-вторых, мы с ним больше не вместе, — он выхватил у Гарри фонарик и подсветил своё лицо. — Что на счёт твоего сердца, малыш?

Гарри густо покраснел, но всё же кивнул.

— Вау, сердце нашего юного мистера Стайлса занято! — Луи даже зааплодировал. — Поделишься кем?

— Нет. Это единственное, что я тебе не скажу. Наверное.

— Ну, ладно-ладно. Это девочка? Она старше тебя?

— Нет, не девочка. Да, он старше.

— Он знает?

Гарри помотал головой, пряча глаза.

— Почему же, Хаз? Ты ведь такой очаровательный. Ты должен сказать ему. Уверен, что он тебя не оттолкнёт.

— Ты не понимаешь, Лу.

Игра незапланированно закончилась. Фонарик погас, и друзья оказались в почти полной темноте.

— Ты можешь рассказать мне что угодно, — заверил Луи и притянул к себе Гарри. Тот уткнулся ему в шею.

— Что ты делал, когда влюбился, Лу? — его дыхание в районе ключиц вызывало мурашки.

— Я…я просто сказал ей об этом. Ну, как сказал… Я поцеловал её в щёку, потому что был маленьким, и она всё поняла.

— Так просто?

— Да. Понимаешь, Хаз, сейчас это твоя первая любовь. Потом будут новые влюблённости, и тебе лучше научиться признаваться в своих чувствах, чтобы дальше быть смелее с теми, кого ты полюбишь.

Какое-то время стояла тишина, и Луи даже показалось, что Гарри заснул, но, видимо, он просто очень надолго задумался, потому что через пять минут щёку Луи обожгло чужое дыхание, а затем и пухлые шершавые детские губы. Он мог поклясться, что буквально слышал стук сердца Стайлса. И тогда Луи понял, что Гарри влюблён в него.

Ну ничего, он просто ребёнок. Это пройдёт.

====== 13/28 – 16/31 ======

Комментарий к 13/28 – 16/31 мне жаль за эту НЦу, правда.

ой, это что? спойлер? тсссс...

Луи был безмерно счастлив разрыву отношений со Стэном, но ему было двадцать восемь и у него были некоторые потребности. В этом был один единственный минус расставания — отсутствие постоянного партнёра. Даже если Томлинсон уже давно признал самую настоящую влюблённость в Гарри, то трогать его он не имел права, ведь ему было всего тринадцать. Сначала Луи приходилось посещать разные клубы, просто чтобы найти первого встречного для секса, а утром свалить. Но в череде случайных романов он никогда не начинал новые отношения, хотя много девушек и парней откровенно намекали ему на это. За год он устал от всего и начал перебиваться только своей рукой и пальцами. Сказать, что этого было мало, это не сказать ничего. Наверное, из-за всего этого, когда они с Зейном накурились, то зашли немного дальше, чем можно друзьям, и переспали прямо на полу кухни.

Губы друга находились на его шее, а руки крепко прижимали к стене. Луи тихо постанывал, а одурманенный марихуаной мозг ничего не понимал и просто считал это забавным. Тело ныло от длительного отсутствия близости, поэтому сейчас оно мгновенно реагировало и на поцелуи, и на руки на бёдрах, и даже на дыхание Зейна.

Потом Луи помнит только отрывки: звук открывающейся упаковки презервативов, запах смазки, боль в своей заднице, чужие зубы на плече и скрип холодного паркета от трения конечностей по нему. Тогда наступил один из самых сильных оргазмов, а затем ещё один. И тьма.

Утром Луи проснулся на полу с головой Зейна на груди. Рядом валялся погасший недокуренный косяк, использованный презерватив, баночка лубриканта и одежда. Он в панике огляделся и понял, что они лежат голые буквально посреди квартиры.

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

— Зейн, вставай, твою мать! — Луи начал толкать своего друга.

Малик только пробурчал что-то невнятное и продолжил спать, перевернувшись на другой бок.

— Клянусь, я сейчас тебя убью! — паниковал Томлинсон, пиная его ещё сильнее.

— Пошёл нахер, Луи!

— Ты пошёл нахер! Мы, блять, трахались сегодня ночью!

В секунду, когда эти слова покинули рот Томлинсона, Зейн мгновенно принял сидячее положение и сразу же оценил взглядом ситуацию. Прошло где-то полторы минуты прежде, чем он заговорил.

— Ну, ты ж не залетишь. Успокойся.

— Мой друг трахнул меня и говорит мне успокоиться! Ты серьёзно?

— Бро, поверь, мне тоже сейчас пиздец как неловко, но что случилось, то случилось, да?

Луи смотрел на Зейна, открыв рот от удивления. Какого хрена он так спокоен? Друзья не трахаются посреди кухни. Это ведь ненормально.

— Окей, хорошо. Проясню всё. Да, ты всё ещё любишь Гарри. Да, мы всё ещё друзья, и ничего не изменится в наших отношениях. Да, это было круто. Да, мы просто забудем это, скрепив уговор молчания клятвой на мизинчиках.

Зейн протянул свой мизинец. Сперва Луи смотрел на него, как на идиота, а потом с самым серьёзным взглядом схватил палец друга своим.

Это ведь определённо им поможет.

Это было неловко и до ужаса странно, но Луи бы соврал, если бы сказал, что не был рад, потому что он сам уже понял, что стал довольно нервным. Увы, понял он это в неподходящей ситуации с Гарри, которому необходима была помощь с литературой.

— Луи? О чём «Маленький принц»? У нас сочинение о том, почему дети и взрослые по-разному воспринимают его. Нужно мнение взрослого, а ты взрослый. Расскажи мне.

— Думаю, всё дело в том, что дети видят в этом только сказку.

— А разве это не сказка?

— Не перебивай меня, Гарри, — сказал Луи, почувствовав, как где-то в груди разгорается огонь. Он закрыл глаза, выдохнул и поспешил скорее потушить свой необоснованный гнев.

— П-прости…

— Дети, когда читают, например, о розе, видят в этом только одушевлённый цветок, за которым ухаживает маленький принц. Когда читают о путешествиях по планетам, то в силу своей детской развитой фантазии они действительно видят как принц перелетает с одной на другую. Ясно?

— Да, — кивнул Гарри. — А ты как представляешь? Разве не точно так же?

— Нет. Я уже вижу метафоры писателя и понимаю, что путешествия по планетам – это фактически просто обычные дома разных людей, а отношения маленького принца к розе – это описание настоящей любви и не только к цветам. Экзюпери создал гениальное произведение, хотя бы потому что это можно читать в разном возрасте, и каждый раз оно по-своему прекрасно.

— А что насчёт лиса?

— Я ведь уже объяснил, и ты сказал, что всё понял. Иди и пиши своё сочинение, — сказал Томлинсон, но его резкость в этот раз вышла наружу.

— Луи, но ведь лис это не метафора? — не унимался Гарри. — Это ведь и так и так отношение к домашним животным, верно?

— Я сказал тебе идти и писать своё сочинение! Думай своей головой! — Луи повысил голос и сразу же пожалел об этом, увидев, как мальчик отступил на пару шагов, а в глазах появились слёзы. Он не был плаксой и мог противостоять любому…кроме Луи. — Гарри, я…

— Мы в ответе за тех, кого приручили, Лу, — обиженно сказал мальчик и, увернувшись от чужих рук, убежал к себе в комнату.

«Чёрт», — подумал Томлинсон, ощутив себя полнейшей сволочью. Он никогда не позволял себе кричать или хотя бы повышать голос на Гарри, а сейчас он сделал это из-за напряжения, что росло в нём уже около года. А самое главное, что ему попало ни за что. Это как минимум несправедливо. Поэтому Луи и пошёл наверх к Гарри. Он любил этого мальчика и пойдёт за ним, даже если придётся топтать свою гордость. Он лежал, свернувшись в позе эмбриона на своей громадной кровати, а его плечи содрогались раз за разом.