Только теперь она поняла, что ей очень хочется пойти на дискотеку и потанцевать с Максимом. До этого просто не было времени задуматься. Посмотрев на спящих братьев, Люся начала одеваться, стараясь не нарушать тишины. Может, ещё успеет в школу, дискотека ещё не закончится? Быстро собравшись, Люся выскочила за дверь и побежала к школе. Музыка была слышна издалека. Значит, Люся успела. Она распахнула дверь и пробежала в актовый зал, не раздеваясь. В зале стоял полумрак, прыгали по стенам цветные зайчики и световые пятна цветомузыки. Люся остановилась у входа, стараясь рассмотреть, что происходит. Звучала нежная печальная мелодия. Парочки танцевали медленный танец. Люся оглядела сначала тех, кто стоял, прижавшись к стенам. Максима среди них не было. Переведя взгляд на танцующие пары, Люся увидела, что он танцует с Ритой из параллельного класса. Вот, Максим что-то прошептал Рите на ухо, она улыбнулась и, приблизив свои губы вплотную к уху Максима, ответила. Они оба засмеялись. Люся смотрела на эту танцующую парочку и не замечала ничего вокруг. Никита, друг Максима, оказывается, увидел, что пришла Люся и, вместе со своей партнёршей стал пробираться поближе в Максиму. Дотронулся до его плеча, привлекая внимание, и показал глазами в сторону замершей Люси. Максим оглянулся в сторону входа, дёрнул плечом и продолжил что-то нашёптывать Рите. Она тоже посмотрела в Люсину сторону и оба весело засмеялись.

Люся медленно повернулась и, почти ничего не видя перед собой, пошла к выходу. В ушах звенел смех Максима и Риты. Выйдя на улицу и натянув шапку, Люся побрела домой. Несколько раз она оборачивалась, ей почему-то казалось, что эта парочка идёт за ней и продолжает смеяться. Дома всё было тихо и спокойно. Братья мирно посапывали в своих кроватях, мамы ещё не было и, поглядев на часы, Люся с удивлением поняла, что прошло всего сорок минут. Сорок минут… Один урок… А ей казалось, что прошло несколько дней, в крайнем случае – несколько часов. Разве может жизнь рухнуть так быстро? Она села за стол на кухне. Удивительно, дома всё осталось по-прежнему… Люсе вдруг стало очень жалко себя и она заплакала, стараясь всхлипывать потише, чтобы не разбудить Серёжу с Ваней.

Она плакала, шёпотом приговаривая, что Максим – недостоин её слёз, что вот она умрёт, он тогда пожалеет, что так обидел её. От таких мыслей становилось совсем худо, и слёзы лились ещё сильней и горше. Потом Люся вспомнила, что отец болеет и лежит в больнице, что мама надрывается на двух работах, что в их семье такой сложный период и неизвестно, чем это всё окончится и заплакала с новыми силами.

Она не заметила, как открылась входная дверь, вошла мама, разделась и прошла на кухню. Только, когда на её голову легла лёгкая материнская рука, Люся поняла, что уже не одна. Подняв заплаканное лицо к матери, Люся спросила её срывающимся шёпотом:

– Мам, когда же всё это закончится?

– Потерпи, дочка, – мама, продолжала гладить Люсю по голове, прижав её к себе и приобняв другой рукой за плечи. – Это у тебя от усталости. Накопилось. Вот поплачешь, и станет легче.

– Я сегодня на вечере увидела, что Максим с другой девчонкой танцует, как будто, меня и нет на свете!

– Значит, это не твой человек… Он тебе и не нужен, раз не понимает, что с тобой происходит, не старается тебе помочь и утешить. Разве такой друг тебе нужен? Стоит ли о нём плакать? Ну, поплакала немножко – и хватит. Успокаивайся, дочка.

– Да-а-а! У нас всё так хорошо было до папиной болезни! А теперь у меня никогда времени на него нет!

– Люсенька, ты же знаешь, родная моя, что друзья познаются в беде. Вот было всё хорошо – Максим рядом был. А стало трудно – его и след простыл. Сама подумай, разве это друг? Разве такой парень тебе нужен? Он может при первой же неудаче тебя бросить, или подставить! Друзья так не должны поступать. А то, что тебе обидно и больно, так это правильно. Ты же думала, что у вас всё по-настоящему, а оказалось – вон как! Такая ситуация даром не проходит! Он может тебя и дальше обидеть, потому что будет чувствовать свою вину и то, что он не прав оказался. И от этого будет на тебя же нападать и делать из тебя виноватую. Так что будь готова и к такому повороту событий, солнышко моё.

С этими словами мама нагнулась и поцеловала сидящую дочь в лоб. Затем потянула её вверх, поднимая с табуретки, и потормошила за плечи.

– Иди, умывайся холодненькой водичкой. Вода все плохие мысли уносит. А в воскресенье мы с тобой в церковь сходим. Молебен папе о здравии закажем, причастимся. Мне после причастия всегда легче становится. Постоим, службу послушаем. Это успокаивает и позволяет мысли в порядок привести. А нам с тобой это так сейчас нужно. Правда?

– Правда, – Люся, всё ещё всхлипывая, пошла умываться холодной водой. Из зеркала над раковиной на неё смотрело не лицо, а какой-то опухший блин. – Я не буду больше плакать, – сказала Люся своему отражению. – Вон, мама не плачет, и я не буду. Ну и фиг с ним, с Максимом! Подумаешь! Принц датский нашёлся!

Уже две недели Ника летала, как на крыльях. Даже мамино постоянное ворчание проходило мимо, не задевая и не обижая. Она его просто не замечала, как не замечала ничего вокруг, кроме переполнявших её собственных мечтаний и мыслей.

В феврале она часто виделась с Кириллом на улице. Он приехал на каникулы и ходил то в магазин за продуктами, то гулять, то в кафе с друзьями. Поэтому Ника могла изредка с ним встречаться на улице, здороваться, мило улыбаться. А Кирилл останавливался и всегда спрашивал, как идут дела. Однажды Ника набралась смелости и напросилась с ним в магазин, когда он спешил в ближайший супермаркет. Пришлось придумать, что её тоже послали за сметаной. Хорошо, что в кармане нашлась необходимая сумма, которую мама давала на школьные обеды, а Ника вот уже несколько дней в столовую не ходила. Разве возможно думать о еде, когда думается только о НЁМ. В тот раз они вместе шли из магазина, и Ника, не раз прокручивавшая разговор с Кириллом в голове во время бессонных ночных мечтаний, наконец смогла расспросить его и о сессии, которую он сдавал совсем недавно, и о родителях, и о фильмах, которые он посмотрел в кинотеатре 3Д. Кирилл с удовольствием рассказывал о трудностях изучаемых предметов, о преподавателях, придирающихся к каждой мелкой ошибке и занижающих оценки, о киношных новинках. С интересом смотрел на Нику, расспрашивал об учителях, которые ведут у неё уроки. Вспоминал забавные случаи из своей школьной жизни.

В общем, поход в магазин был сказочно похож на самое настоящее свидание. Но крылья у Ники выросли за спиной совсем по другому поводу. Накануне замечательного праздника 8 Марта, когда она возвращалась со школьной дискотеки, организованной мальчишками в честь всех представительниц прекрасного пола, на перекрестке недалеко от своего дома она встретила Кирилла. Он вышел из тёмного переулка справа от светофора, размахивая слегка поникшим букетом тюльпанов. Остановился, задумчиво огляделся по сторонам. Казалось, что он не совсем понимает, где сейчас находится. В этот момент он заметил Нику. Ей, уже несколько мгновений наблюдавшей за поведением Кирилла и даже замершей на месте от сладкого предчувствия какого-то чуда, показалось, что её специально здесь дожидались. Кирилл потряс головой, словно прогоняя навязчивые мысли или видения, широко улыбнулся и шагнул навстречу Нике.

– Ника, привет! Как хорошо, что я тебя встретил! Поздравляю тебя с праздником 8 Марта! Вот, – он протянул девушке слегка увядший букет, – это тебе.

– Мне? – Ника смотрела на Кирилла и старалась даже не моргать, чтобы не пропустить ни одного волшебного мига. – Эти цветы – мне? Ты не шутишь?

– Нет, не шучу. Я дарю эти цветы самой прекрасной юной девушке на свете. А это – только ты!

Ника недоверчиво взяла протянутые ей тюльпаны и опустила голову, разглядывая цветы. Нежно-розовые лепестки отливали серебром в свете уличных фонарей и казались сказочно-прекрасными. Всё ещё не веря своему счастью, Ника покачала головой и опять посмотрела на Кирилла, слегка наклонив голову и пытаясь заглянуть ему прямо в глаза, которые так часто снились ей в последнее время.