Одним из самых известных описаний Московского царства XVI века является сочинение австрийского дипломата, офицера, писателя, барона Сигизмунда фон Герберштейна (Siegmund von Herberstein). Он в качестве посла Габсбургов дважды приезжал в Московию: в 1517 и 1526 годы. Умный и наблюдательный, Герберштейн всегда подмечал массу деталей и черт, присущих разным странам и народам, которых он посещал в составе дипломатических миссий и посольств. Не стала исключением и Московия. Ее он изучал внимательно и придирчиво, собирал информацию, вел дневники, запоминал рассказы приставленного к нему русского переводчика Дмитрия Герасимова, знакомился с тем, что было известно о Московии ранее, в частности, с трактатом Иоганна Фабри «Религия московитов». Опираясь на него, но более всего на свои непосредственные впечатления от увиденного на Руси, Сигизмунд Герберштейн создал свое описание Московии – «Записки о московитских делах» («Rerum Moscoviticarum Commentrii»), которые прославили его на века. Впервые они были изданы в 1549 году в Вене, а затем, переведенные с латыни на другие языки, опубликованы в 1550 году в Венеции, в 1607 году в Лондоне и других городах. Согласно антикварному каталогу 1899 года библиотеки русского чрезвычайного посланника при Баварском дворе, тайного советника Д. П. Северина, известно десять раритетных изданий «Записок о московитских делах» Герберштейна[38], но вполне возможно, что их имеется и больше.
В России сочинение Герберштейна было введено в научный оборот членом Императорской Петербургской Академии наук Ф. П. Аделунгом, посвятившим Герберштейну и его посещению Московии отдельную большую книгу, написанную, правда, по-немецки[39]. На ее основе в 1857 году была скомпилирована обзорная статья, вошедшая в первый выпуск студенческого сборника Петербургского университета. Наконец, полностью на русском языке «Записки» Герберштейна вышли в 1866 году в переводе И. Анонимова и с латинского базельского издания 1556 года[40]. С этого времени «Записки» стали активно использоваться в отечественной литературе разных жанров и направлений и до сих пор являются одним из ключевых источников по истории Московского государства, его географии, политике, управления, судебной системы, культуры[41].
Необычным историческим документом о Московии середины XVI века был Отчет английского моряка, «кормчего плавания» Ричарда Ченслера «о путешествии по Руси, обработанный с его слов Климентом Адамсом», который затем лег в основу «Книги о великом и могущественном царе Руси и князе Московском»[42]. На Альбионе это сочинение, рассказывавшее о том, как в 1553 году капитан Ричард Ченслер из-за шторма вместо Индии и Китая попал в Московию и как 30 мая 1554 года встречался с Иваном Грозным, вызвало большой интерес и послужило началом к завязыванию тесных англо-русских отношений. Не помешал даже поразивший Ченслера контраст между «живущими в роскоши властителями и бесправным, нищим народом – “диким”, “варварским”, “лживым”, “хитрым”, но вместе с тем сильным и бесстрашным, похожим на “молодого коня, еще не знающего своих сил”»[43]. Как писал про англичан Карамзин, «все говорили о России как о вновь открытой земле; хотели знать ее любопытную Историю, Географию, и немедленно составилось общество купцов для торговли с нею»[44]. Это лондонское общество в феврале 1555 года получило название торговой «Московской компании».
Венецианское издание «Записок о московитских делах» Герберштейна 1550 года.
В октябре 1555 года Ченслер (вместе с Георгом Киллингворсом) вновь посетил Москву уже в качестве английского посла «с челобитьем и с прошением о всяком добре», был принят царем и в июне 1556 года отпущен на родину вместе с четырьмя богато нагруженными кораблями и с ответным русским посольством во главе с государевым посланником Осипом Непеею Вологжанином. И хотя по дороге в Англию их постигло кораблекрушение, в ходе которого Ченслер погиб, а Непея, лишась всего, оказался у берегов Шотландии, такая взаимная дипломатия принесла успех обеим сторонам. Московия торжествовала, ведь О. Г. Непея в Лондоне «сидел в церкви на возвышенном месте близ Королевы. Нигде не оказывалось такой чести Русскому имени», так что Непея смог возвратиться домой на английском корабле и «Королева послала к Царю самые лучшие произведения Английских суконных фабрик, блестящий доспех, льва и львицу», а еще «ремесленников, рудокопов и Медиков, в числе коих был искусный Доктор Стэндиш»[45].
Отправление Иваном Грозным посла Непеи в Англию, гибель Ченслера во время кораблекрушения и прибытие Непеи в Лондон к королю Филиппу. Миниатюра XVI в. Синодальный список Никоновской летописи XVI века. Л. 308. Отдел рукописей Государственного исторического музея.
Политическая победа сопровождалась экономической пользой: была дана привилегия «безо всяких пошлин торговати» как английским, так и русским купцам, в Московии появились ценные специалисты – «многие дохтора и злату и сребру искатели и делатари и иные многие мастера…», а Англия получила в подарок от Ивана Грозного Двор в Москве с каменным домом у церкви Св. Максима на Варварке[46]. По случаю успеха «британской эпопеи» русские художники создали красочную миниатюру, которая иллюстрировала разные ее этапы: отправление царем Иваном Васильевичем посла Осипа Непеи в Англию, гибель у берегов Шотландии во время кораблекрушения Ричарда Ченслера, прибытие Непеи в Лондон и встреча его с королевой. Миниатюра была размещена в Никоновской летописи – крупнейшем памятнике отечественного летописания XVI века, став ее ценным дополнением и украшением.
Высоко оценивали установление связей с Московией и англичане. Как не без гордости писал в 1682 году мыслитель и поэт Джон Мильтон (John Milton) в своих «Brief History of Moscovia» (в русском переводе «Московия Джона Мильтона»), «открытие России со стороны Северного океана было впервые сделано изо всех известных нам народов англичанами, и могло бы казаться подвигом почти геройским, если бы предприятие это было внушено более высоким побуждением, чем чрезмерная любовь корысти и торговли»[47]. Подробно перечисляя и кратко описывая все известные ему визиты англичан в Московию, начиная с «первого открытия России с северо-востока в 1553 году» Ричардом Ченслером, продолжая посещением Москвы Антоном Дженкинсоном в 1561, 1566 и 1571 годы и заканчивая описанием «первых Английских посольств и приемов их при Русском Дворе до 1604 года», Мильтон утверждал, что именно благодаря этим первопроходцам «отважное путешествие» в Россию «сделалось обыкновенным морским переездом»[48]. Сочинение Мильтона основывалось на «письменных свидетельствах разных очевидцев», коих было свыше двух десятков: «Рассказ Ричарда Ченслера», «Разные путешествия Дженкинсона», «Дневник Сэра Гега Уилоби», «Два письма г-на Генриха Лена», «Дневник Посланника Рандольфа», «Бумаги г-на Гаклюйта» и другие.
Интерес иностранцев к Московскому государству и стремление великих князей Руси к расширению внешнеполитических связей способствовало возрастанию международного обмена, который сопровождался, с одной стороны, тем, что все больше русских людей стало бывать за границей, например купцов, в 1567 году посланных Иваном IV в Англию, а с другой стороны, увеличением притока западных специалистов на Русь – военных, оружейных и пушечных мастеров, рудокопов и мастеров плавильного дела, лекарей и аптекарей, мастеров бархатного и кожевенного дела, ювелиров и мастеров золотого дела, музыкантов и так далее. Как отмечал Карамзин, «искусства европейские с удивительною легкостию переселялись к нам; ибо Иоанн и Василий, по внушению истинно великого ума, деятельно старались присвоить оные России, не имея ни предрассудков суеверия, ни боязливости, ни упрямства, и мы, послушные воле Государей, рано выучились уважать сии плоды гражданского образования… Одним словом, Россия и в XVI веке следовала правилу: “Хорошее от всякого хорошо” и никогда не была вторым Китаем в отношении к иноземцам»[49].
