— Я знал. — Он бросил ключи на столик. — Всегда знал, что ты слишком хороша для меня.

— Аарон…

— Нет, я всё понимаю. — Он выставил перед собой руки. — Мне сегодня уйти?

— Аарон, прошу…

— Беда в том, Алана, что, кроме тебя, у меня больше ничего нет. Ты моё главное и единственное сокровище. И да, Патрик прав, я тряпка! Но таков уж я, детка. Знаю, я мог бы надрываться на трёх работах, чтобы ты имела всё, что пожелаешь. Тебе нужно было только попросить. Я бы сделал это ради тебя. Всё ради тебя.

— Я ищу другую работу. — Она мысленно выдохнула. Он не винил её. Он винил себя. — Только не уходи, Аарон. И денег мне не надо. Если ты будешь много работать, кто тогда будет всё ремонтировать в этой хибаре? Ты хороший, очень хороший человек, Аарон Хотчнер. И если ты попытаешься уйти, я сыграю с тобой в Пола Шелдона и Энни Уилкс.

— Даже слышать про маньяков не хочу! То есть мне не нужно собирать вещи? Я долбаный подкаблучник!

— Ты мой долбаный подкаблучник. Я не отдам тебя какой-нибудь глупой курице. Как думаешь, ты сможешь меня простить?

— Я слишком люблю тебя, детка. Иди ко мне.

Алана порывисто подскочила и крепко обняла его.

— Воу, полегче, милая! Не добивай пострадавшего!

— Что-то случилось? — Она обеспокоенно взглянула ему в глаза, а он подхватил её на руки и сел на диван.

— Я спугнул его, Алана. Того маньяка. Жаль, женщину не спас и сам огрёб. — Про голоса и приступ он решил не упоминать, чтобы не напугать её ещё сильнее.

— Господи! — Она в ужасе прикрыла рот ладонью. — Аарон, чем ты думал? Он мог тебя убить!

— Вот и фэбээровцы удивились — почему не убил?

— ФБР?

— Самые настоящие агенты. Интересно, в ФБР есть отдел анализа поведения? Они ведут себя и вопросы задают прямо как парни в моих снах. — В боку кольнуло, но сразу прошло.

— Не делай так больше, Аарон, — взмолилась Алана. — Не рискуй собой. Сделай это ради меня.

— Для тебя — всё, что угодно…

========== 6 ==========

И он простил её. Нет, правда, простил. Он жалел лишь о том, что не в силах по совету Патрика разбить нос Дагу Спайси. Пока не мог. И успокаивал себя мыслью, что как только его детка найдёт другую работу, непременно сделает это. Его грело понимание, что, несмотря на измену, Алана любит своего непутёвого подкаблучника со всеми его тараканами. Это было для него самым главным.

Узнав об их примирении, Патрик обозвал друга слабаком и размазнёй. Аарон с ним согласился, и они уселись смотреть, как один из братьев Винчестеров проигрывает в покер свою и без того недолгую жизнь.

И вроде всё устаканилось. Федералы его не донимали. Голосов он больше не слышал. Даже боль в правом боку сделалась какой-то ненавязчивой. И вообще его не покидало ощущение, будто всё идёт как надо. В последние полгода он чувствовал какое-то странное смятение из-за снов про своего двойника-агента. Точно не мог определить — бабочка он или философ? Но теперь картина его жизни становилась чётче с каждым днём. А сны меж тем делались красочнее и подробнее с каждой ночью и здорово на него влияли. Как-то ему приснилось, что на того Хотчнера напал тот самый маньяк, который позже убил его жену. Весь следующий день у него болел живот, словно это его несколько раз пырнули ножом. К счастью, и у него, и Аланы был выходной, и они до вечера провалялись в постели.

— Слушай, а что если тебе сходить к медиуму? — внезапно предложила она. — Я серьёзно, Аарон! — возмутилась Алана, когда он расхохотался. — Уж больно подозрительны эти твои сны. Я где-то читала, что у каждого человека есть близнец.

— Тогда зачем мне медиум, детка? — вновь рассмеялся он. — Давай я в следующий раз просто спрошу у федералов: нет ли у них в Бюро похожего на меня мужика? — Он приоткрыл окно и закурил. — Я ведь всё о нём знаю! Помню имена его подчинённых. Даже в курсе, что его мальчишка увлекается футболом и рисованием.

— Но он не обязательно живёт одновременно с тобой, — возразила она. — Вернее, он может быть старше тебя и уже на пенсии или младше и только учится. Где их там на агентов учат?

— В том-то и дело, что нет. Если припомнить сны и расставить их в правильном порядке, то сначала он пользовался мобильной «раскладушкой», а после перешёл на смартфон. Это как будто… не знаю, параллельная вселенная!

— Вот об этом я и твержу. Почему бы не сходить к медиуму? — Она торжествующе хлопнула в ладоши, а он сообразил, что оговорился и попался. — Давай сходим, Аарон. Может, и боли твои разъяснятся, — веско прибавила Алана, и тут уж он не нашёлся, что ей возразить.

У всякой уважающей себя суеверной женщины обязательно водится в кругу знакомых прорицатель, или гадалка, или колдун. Имелся такой и у Аланы. Молодцеватый бойкий выходец с Гаити весьма гордился оливково-чёрной кожей и предками, которые, по его словам, через одного числились в шаманах Вуду или поклонялись Орише. И хотя Эва Тэлус не шаманил и не занимался «кормлением священных камней», что-то в нём всё-таки было, что заставляло знакомых прислушиваться к его советам. Денег Эва принципиально не брал, поскольку любил повторять, что контактов с демонами не имеет, да и ориша никогда на него не сходила, а значит, ничего сверхъестественного он не делает и сил особых не прикладывает — стало быть, и платить не за что. Хотя от бутылки хорошего гаитянского рома ещё ни разу не отказался. Как и от забористой травки. Вообще, Эва был добряк с вечной улыбкой блаженного, и быстрее всего его можно было найти в парке, где он с друзьями, но чаще один играл на маленьких барабанах.

— Здорово, растаман. — Алана присела на скамеечку рядом с бойко отбивающим ритм Эвой.

— Сколько раз я должен повторить тебе, женщина, что я не верю в Джа? У меня даже дредов нет. — Эва выразительно погладил лысую, как колено, голову.

— Зато все в курсе, как сильно ты любишь забить косячок, — вставил Аарон.

— Ты вдыхаешь никотин. Я — траву. У каждого свой способ отвлечься от реальности. Например, сон. — философски проронил Эва. — Бывает, спишь и спишь, а как проснуться, не знаешь. Или не хочешь. Но реальность вокруг тебя никуда не исчезает, и однажды ты всё равно просыпаешься. Вопрос лишь: просыпаешься ли ты в той реальности, в которой заснул?

Пространный монолог сбил Аарона с толку и запутал. Слова Эвы оказались слишком сложными для понимания, и Аарон счёл за благо промолчать.

— Эва, нужен твой совет. — Алана наскоро пересказала историю со снами. — Как думаешь, что происходит? Я беспокоюсь за Аарона.

Эва задумался, автоматически отбивая ритм и напевая что-то на родном наречии. Проходившая мимо парочка остановилась, послушала, поснимала на смартфоны необычного музыканта, а затем мужчина опустил в стоявшую у ног Эвы коробку пятьдесят долларов. Гаитянец благодарно улыбнулся.

— Эва!

— Я часто думаю, что такое бытие, женщина. И что есть реальность. Вот на этой бумажке написано «пятьдесят долларов» и она реальна для нас троих, но если я сделаю так, — с этими словами он убрал купюру в карман, — для вас она перестанет быть реальностью. Теперь она реальна лишь для меня, и вы двое не сможете доказать обратного.

— А если попроще? — попросил Аарон.

— Перед тобой две очевидных реальности. Лучше спроси себя: кто ты на самом деле?

— Но я знаю, кто я! — возразил ему донельзя изумлённый Аарон.

— Тогда ты мудрейший из мудрых, — немедленно последовал ответ. — И мой совет тебе без надобности.

— Эва, будь человеком, подскажи, как Аарону избавиться от этих снов! — взмолилась Алана. — Они его доконают!

— Я не знаю, что привело их, так же, как твой мужчина не знает, что происходит в той реальности, женщина…

— А что, если он, ну, который вымышленный Хотчнер из моих снов, прямо сейчас умирает? — припомнив голоса, крики про скорую и просьбы к Хотчнеру держаться, осторожно спросил Аарон. — Ведь тогда останется только моя реальность. Если он умрёт.