- Ты же его знаешь, - ядовито напомнил Грег. – Самый занудный и самый потрясающий девственник книголюб. Вряд ли я когда-нибудь встречу кого-то, с кем мне было бы так легко, но я плохо поступил с ним, Лайза. Как бы я хотел все исправить…
- Будь мужиком! – она взмахнула рукой, просыпав пепел на платье. – Уверена, он ждет тебя. Больше скажу – он нуждается в тебе. Запомни на будущее, Григорие Грэй, у Нормана Вотана никого нет, кроме его единственного друга, и это ты. Если ты сейчас уйдешь, он погибнет, преданный самыми близкими, и некому будет указать ему дорогу обратно.
Затушив самокрутку, Лайза вскочила и, прежде чем он успел остановить ее, исчезла в глубине леса, оставив Грега в одиночестве.
- Эй, откуда тебе известно мое имя?! - крикнул он вслед.
Но было поздно. В тени деревьев коротко мелькнула алая искра корсета, и все стихло, только ветер гулял в ветвях.
Он знал, что ему должно быть больно, очень больно. Но тело молчало. Наверное, из-за морфина. Стоило признать, опиат прекрасно блокировал физическую боль, но оказался совершенно бессилен против душевных мук. Безразлично созерцая потолок, Вотан не чувствовал ничего и в тоже время испытывал невыносимую боль, от которой его не защитил бы ни один наркотик.
Морриса умерла… Он должен был сделать все, чтобы защитить свою сестру, но она погибла. Спасибо, хоть не от его рук. Он никогда бы не смог закончить страшную игру с диббуком, убив сестру, даже после всей грязи, что демон показал ему напоследок. Кабы не Грэй, лежать бы сейчас Вотану на прозекторском столе, а не в палате.
«Я не сумел уберечь ее, и мне остается лишь надеяться, что я спас его, - прикрыв глаза, отсутствующе размышлял Вотан. – Но если я ошибся, он вернется и добьет меня. Пусть так, я больше не боюсь смерти. Жизнь оказалась гораздо страшнее, чем я мог предполагать…»
Над ухом раздалось тихое хрипловатое покашливание заядлого курильщика. Разлепив тяжелые веки, Вотан увидел рядом с постелью сонного, помятого мужчину в дешевом, на размер больше, чем нужно, костюме. В руках он держал блокнот и замусоленную ручку.
- Я детектив Лэнс, местная полиция. Слышал, вам лучше? Поверьте, я не стал бы беспокоить вас без нужды…
- Оставьте никчемные любезности, детектив. Я в них не нуждаюсь, - сипло прервал его Вотан. – Давайте перейдем к сути вашего визита. Я приехал, чтобы навестить сестру, и она напала на меня. Предупреждая ваш вопрос, нет, мне не известен мотив, побудивший ее сделать это. Я защищался, как умел. Не хотел причинить ей вред и поплатился. То, что я здесь – моя вина.
- Понятно, - Лэнс бегло записывал. – А как быть с мистером Грэем?
- Мы же друзья. Должно быть, он пошел меня искать.
- Мне не дает покоя вопрос: откуда у нее взялся чертов кинжал?
- Стилет, - поправил его Вотан. – Это был мой стилет.
- Название не имеет значения. Меня интересует, как он попал к ней.
- Полагаю, Морриса отобрала его, когда я был без сознания.
- Допустим, но кто из вас двоих убил мисс Нэйлс, мистер Вотан? Вы или мистер Грэй?
- Я больше не скажу ни слова без адвоката.
- Это ваше право. Вот только вряд ли вам понадобится адвокат, - задумчиво отозвался полицейский. – Если сложить ваш рассказ с тем, что сохранилось в памяти мистера Грэя, дело не дойдет до суда. Вернее, дойдет, но без вашего активного участия. Думаю, во всем виноваты местный персонал с главным врачом – распустили своих чертовых нариков. Странно, что подобное не случилось раньше… Не стану вас дольше беспокоить. Поправляйтесь.
- Один вопрос, детектив, - Вотан попытался приподняться, но это ему не удалось. – Хотите убедить меня, что мы – я и Грэй – невиновны?
- Я верю своим глазам и заключению ее лечащего врача, мистер Вотан. Желаете знать правду? Вы выглядите препаршиво, и ваш приятель – не лучше. Думаю, когда станут известны данные экспертизы, они бесспорно докажут факт самообороны. Если водитель насмерть сбивает человека из-за дефекта сборки автомобиля, никто не судит его. Если доктор проморгал психоз, с чего бы вам отвечать за смерть психопатки? И вот что я скажу вам, Вотан – не берите на себя чужих грехов. Это вредно для здоровья.
Вновь пожелав ему скорейшего выздоровления, Лэнс спрятал блокнот в карман и собрался уходить, но в дверях обернулся:
- Да, совсем забыл. Ваш приятель спросил, можно ли ему уехать, и я не стал его задерживать. Хорош друг, нечего сказать…
Итак, Грэй ушел. Такого поворота следовало ожидать, но Вотан все равно чувствовал тоску. Никогда не искавший и не понимавший ни любви, ни дружбы, он сожалел, что придется возвращаться в пустой дом. Туда, где его никто не ждал и никто не беспокоился, жив ли он. Вкупе с тем, что Вотан узнал о себе, это было вдвойне болезненно. Лишь теперь он осознал, что перемены, связанные с появлением Грэя в его доме, оказались к лучшему. Жаль, знание пришло к нему слишком поздно, хотя втайне Вотану хотелось верить, что он ошибается и Грэй всего лишь отлучился ненадолго.
Постепенно боль в теле возвращалась, и Вотан понял, что действие морфина заканчивается, но не спешил звать медсестру. Он хотел прочувствовать свою боль, а еще надеялся, что она заглушит ту, другую, боль бесконечных потерь, когда остаешься один на один со своим будущим, которого не желал и которое не волен изменить.
Бесконечно усталый и запутавшийся, он пробовал заснуть, однако стоило прикрыть глаза – и он видел Моррису. Точно такую, как в день своего совершеннолетия – юную красавицу, которая подарила ему стилет. Лукавую девушку, окутанную ароматом белой розы. И если раньше Вотан мечтал забыть тот день, то теперь он желал запомнить ее именно такой, сохранить в памяти светлый образ, не оскверненный язвами зависимостей и страстей. Он хотел запомнить сестру без уродливых шрамов на предплечьях и полного ненависти взгляда одержимой.
Наверное, в какой-то момент он все-таки отключился, поскольку, открыв глаза, обнаружил, что за окном темно. В палате царил полумрак, было по-прежнему больно, но Вотан чувствовал себя много лучше. По крайней мере, острая боль прошла. Только в груди, там, куда пришелся самый сильный удар, немного тянуло. Пустой желудок сводило легкими спазмами, но от мысли, чем его накормят, Вотана начало подташнивать.
Он осторожно подтянулся на постели повыше, кривясь от боли, и вдруг замер, услышав тихое:
- Наконец-то. Я уже замучился прятаться от медсестер!
Он в то же мгновение узнал этот голос и слабо улыбнулся. Как приятно иногда ошибаться…
- Привет, - Вотан вновь попытался сесть, и у него почти получилось.
Грэй стоял у окна, созерцая сумерки, но поворачиваться не спешил.
- Мне сказали, ты уехал. Грэй, все в порядке?
- Я ни хрена не вижу. Очки разбились, вместе с телефоном, - по-прежнему не оборачиваясь, глухо отозвался тот. – И я почти уехал, точнее сбежал. Аурика расстаралась.
- Значит, я успел, - Вотан не стал сдерживать вздох облегчения. – Если, конечно, ты не вернулся, чтобы закончить.
Грэй невесело и понимающе усмехнулся.
- Я знал, что ты скажешь нечто подобное. Не стоило мне возвращаться. Я только хотел отдать ключи. У меня полно знакомых. Попрошу кого-нибудь забрать мои вещи.
А вот это был удар ниже пояса.
- Грэй… Грэй, посмотри на меня. Я не хотел тебя оскорбить. Мне нужно было убедиться, что все в порядке, что я успел. Прости мне мою подозрительность.
В ответ раздался истерический смешок.
- Ты никогда не перестанешь меня удивлять, Вотан. Только послушай себя, идиот! Совсем спятил? Я убил твою сестру. Едва не прикончил тебя самого. И ты просишь у меня прощения?!
