— А он собирается?

— Я вполне уверена, что он сказал «Нью-Йорк». Хотя, думаю, могло быть и «Джерси», — Эмма делает паузу, и Джейн представляет себе, как она характерно поводит плечами или задумчиво хмурит лоб. — Как бы там ни было, он собирается на поиски своего сына или что-то вроде того.

Джейн роняет банку с тунцом. Та громко ударяется о пол и почти закатывается под стеллаж. Джейн качает головой и приседает, чтобы подобрать её.

— Ты сказала «сына»?

— Да.

— У него… есть сын?

— Ага. Удивительно, правда?

Трясущимися пальцами Джейн удаётся бросить банку обратно в корзинку. Она поднимается, опираясь на полку с продуктами.

— Эмма? — говорит она.

— Да?

— Можно… Можно, я перезвоню тебе позже? Насчёт книги? Я посмотрю, есть ли что-то подходящее в библиотеке и потом… перезвоню тебе.

— Да, конечно. Поговорим позже.

Джейн едва удаётся попрощаться, прежде чем она захлопывает телефон, уставившись на него пустым взглядом.

Каким-то образом она умудряется добраться до дома (вспомнив большую часть списка запланированных покупок). Она кладёт охлаждённые продукты в холодильник, замороженные — в морозилку, а всё остальное оставляет в бумажном пакете на кухонной стойке.

Она бредёт по лестнице вниз и исследует небольшую секцию путешествий в библиотеке, вытаскивая по пути «Путеводитель по Нью-Йорку» и журнал «Топ-10 городов Соединённых Штатов».

(Сын.)

Она обматывает плечи летним шарфом и, не взяв с собой зонтик несмотря на угрозу дождя, идёт к пляжу. Она бродит по песку босиком, пока не начинают болеть ноги. Бросает ракушки в волны прибоя. Она снова и снова выводит своё имя «Джейн Френч» длинной веткой. Она сидит, скрестив ноги, и наблюдает, как накатывают волны и смывают буквы, оставляя лишь гладкий песок.

(Нью-Йорк.)

Когда собираются тучи, и на горизонте видны вспышки молний, она поднимается, достаёт телефон из кармана своей цветастой юбки и приглашает Румпа на ужин.

(Прощальный?)

Он соглашается.

***

Джейн перезванивает ему за час до ужина, чтобы сообщить две вещи: задняя дверь не заперта, а сама она будет в детском отделе библиотеки. Она говорит ему, что занимается перестановкой, и это не ложь — она разделяет книги на группы по году издания, вместо того, чтобы просто расставить их по алфавиту, а потом — на художественную и научную литературу. Но это и не вся правда.

Джейн ждёт в детской секции, среди иллюстрированных книг и разрисовок и миниатюрной мебели, испачканной акварельными красками, потому что там, наверху, она не может соединить в воображении дизайнерские костюмы и Кадиллак с потрёпанной книжицей «Клиффорд, большой рыжий пёс». Здесь же, внизу, где дети на одном листе бумаги рисуют космические корабли и динозавров и искренне верят в счастливые концовки, произойти может что угодно.

А ещё ей хочется испытать кресло-качалку.

(Оно неожиданно удобное.)

К тому времени, как появляется Румп, Джейн почти лежит поперёк голубого хиленького кресла, забросив ноги на подлокотник и свесив голову со спинки. Она опускает книжку «Стюарт Литтл» в мягкой обложке на пол и предпринимает попытку выпрямиться, пока приближается звук его шагов, но, оказывается, кресло-качалка не только удобное, но и коварное, и когда он выходит из-за угла, Джейн только раскачивается ещё сильнее. В поле её зрения появляются его ноги в серых брюках и ботинках, затем перед ними приземляется трость.

— Привет, — говорит она, чуть извиваясь в попытке дотянуться ногами до пола.

Когда она вытягивает шею, чтобы взглянуть на его лицо, он не может сдержать улыбки.

— Всё в порядке? — спрашивает он.

— В полном. А у тебя?

Румп поджимает губы, как будто раздумывая над ответом. Затем коротко кивает.

— Помощь нужна?

Она щурится и убирает с лица прядь волос.

— Я скажу, если понадобится.

Быстро оглядев комнату, Румп подходит ближе и вытаскивает крошечный пластиковый стул из-под такого же крошечного деревянного стола и, кривясь, садится на него.

(Мысль о том, что Румп может растить ребенка, кажется чуть более правдоподобной.)

Очень удачно, что она решила надеть джинсы вместо юбки. Она опирается одной рукой о пол и, чуть извиваясь, поднимается на ноги.

— Ты голоден? — спрашивает она.

За все месяцы знакомства с Румпом Джейн никогда не слышала, чтобы он признавался, что голоден. Обычно он отвечал «Можно и поесть», или «А ты?», или просто улыбался и переводил разговор на другую тему. Поэтому она удивляется, когда он, улыбаясь, говорит:

— Вообще-то, да.

— Хорошо, — говорит Джейн. — Как насчёт пиццы?

— Звучит замечательно.

Она подбирает «Стюарта Литтла» с пола и встаёт, направляясь к секции «Серии книг», чтобы поставить книгу на место.

— Я подумала, что мы могли бы приготовить её вместе. Не могу вспомнить, какую ты любишь больше всего.

Он бормочет что-то уклончивое — она не может толком разобрать, что именно.

— Я нашла рецепт пиццы с корочкой «По-Нью-Йоркски». Слышала, это лучший вариант…

— Я знаю, что Эмма сказала тебе.

Она отворачивается от полки, опуская руки по бокам.

— Что?

— Про Нью-Йорк.

— Откуда?

— Ты… намекать тонко у тебя не очень-то получается, — говорит Румп без злорадства.

— Что… ты имеешь в виду?

Он многозначительно обводит взглядом детскую секцию, два путеводителя по Нью-Йорку, которые она (случайно) оставила рядом с креслом-качалкой, затем снова смотрит на неё.

(Он не выглядит как человек, наслаждающийся победой. Он выглядит как человек, признающийся в преступлении, опустивший глаза в молчаливой покорности.)

Он говорит:

— Пицца «По-Нью-Йоркски».

Она сжимает кулаки на бёдрах и сожалеет, что одета не в юбку, потому что разговаривать всегда легче, если в руках можно сжать ткань.

— Точно.

— Я планировал уехать через три недели, — говорит он.

Требуется немалое усилие, чтобы отвести взгляд от пола. Она закусывает губу и смотрит на его лицо.

— Я… когда ты собирался сказать мне?

— Я ещё не решил, — его пальцы чуть смещаются на трости.

— Ты же собирался сказать мне?

Секунду он колеблется, затем отвечает:

— Вероятно, да.

— Вероятно.

Не это слово она хотела услышать.

Он открывает рот, но извинения она хочет слышать ещё меньше, чем «вероятно», поэтому она складывает руки на груди и перебивает его.

— Правда, что ты ищешь сына?

— Да.

— Насколько я понимаю, ты нечасто с ним видишься.

— У нас были разногласия… очень давно. Я хочу всё исправить, если смогу.

Ей очень неприятно спрашивать (ворошить сразу двух призраков), но любопытство копошится где-то на краю её сознания, ища ответы, которые может предоставить только Румп.

— А… Белль когда-то с ним встречалась?

Его губы складываются в едва заметную улыбку, как будто он может прогнать тоску крепким усилием воли. (Нет.)

— Я бы хотела поехать с тобой, — говорит она. (На его щеке подрагивает мускул.) — Но я знаю, что ты должен сделать это один.

Он подавлено опускает взгляд в пол, будто её слова ранят его ножом в спину.

Она подступает ближе и опускается на крошечный оранжевый стул напротив него. Кладёт руку ему на колено.

— Может быть, однажды я тоже смогу с ним познакомиться?

Он поднимает взгляд. Она видит в его глазах своё улыбающееся отражение.

— Я был бы этому рад.

— Расскажешь мне о нём?

Губы Румпа складываются в улыбку.

Его сына зовут Бэлфайр — судя по рассказу, он добрый, чуткий и смелый мальчик.

(Он унаследовал это от отца.)

========== Глава 31 ==========

Глава 31

Джейн почти заканчивает мыть посуду после завтрака, когда раздаётся звонок. Вытерев мокрые руки влажным полотенцем, она хватает телефон со стойки.

— Алло?

— Привет, это Эмма.

— Привет, Эмма. Что-то случилось?

— Ничего такого, просто я подумала, возможно, ты захочешь пойти сегодня волонтером в больницу вместе с Мэри Маргарет.