- Когда? – спрашивает она.

- Отлично! – говорит он и хлопает в ладоши. (В конце концов, она его любимый пациент с амнезией.) Он собирает карты со стола и открывает картотеку, чтобы сложить их внутрь. – Так уж случилось, что прямо сейчас я свободен. Позволь мне только немного прибраться. Я поведу.

Она говорит, что это звучит неплохо (хотя на самом деле всё далеко не так), и ждёт снаружи, пока Вэйл убирается и переодевается. Он выходит через минуту, на нём бледно-лиловая рубашка и чёрный галстук, чёрный блейзер переброшен через плечо, в руке крепко зажаты ключи от машины.

Поэтому она вооружается всей своей храбростью и самой победной из своих улыбок и следует за Вэйлом на парковку, чтобы изменить свою жизнь.

Комментарий к Глава 15

Перевод главы выполнен Etan.

========== Глава 16 ==========

Глава 16

Рыхлый гравий хрустит под шинами серебристого Кэмри Виктора, когда автомобиль съезжает на обочину дороги.

Оранжевые блики рисуют полосы на чёрном асфальте, и она рада, что погода солнечная (потому что темнота и дождь несут с собой пули и крики), но часть её сознания мечтает, чтобы было темно (потому что в темноте она хотя бы могла спрятаться от терпеливого изучающего взгляда Вэйла).

- Ты готова? – спрашивает он.

(Нет. Совершенно не готова. Даже отдалённо.)

- Да, - говорит она.

- Это поможет, – Вэйл постукивает пальцами по рулю и смотрит на неё (будто хочет положить руку ей на плечо, будто она его друг и в то же время сулящий славу психологический эксперимент), – поверь мне.

- Ты уже это говорил.

- И это всё ещё правда.

Она улыбается ему, и он улыбается в ответ (хотя его улыбка нетерпелива, а её – слаба и неуверенна).

- Ладно, - говорит он так, будто вопрос решён, - я подожду тебя снаружи.

Она следует за ним через минуту (потому что Кэмри тесен, а её ремень безопасности слишком туг, и даже с открытыми окнами она чувствует, что стены давят на неё). Она не может сидеть здесь вечно, и даже асфальтовый ночной кошмар лучше, чем медленное удушение.

Вынув из кармана, она надевает солнцезащитные очки, и они с Вэйлом идут к черте.

Пять шагов. Десять шагов.

- Так это произошло именно здесь? – спрашивает Вэйл.

Она не знает, где точно. (Не помнит участок тротуара, на котором лежала, а дождь давно смыл следы её крови.) Весь асфальт выглядит одинаково – сухо и безобидно в лучах высоко стоящего солнца.

- Да, - говорит она.

- Это всё ещё пугает тебя?

Она пожимает плечами. Дорога покрыта трещинами и гравием – как и любая другая дорога, но во рту пересохло, а ладони вспотели, поэтому она кивает.

- Да.

- Расскажи мне, что ты помнишь.

Она уже рассказывала (по крайней мере, она так думает), но разговор – это лучше, чем тишина, поэтому она начинает сначала.

- Я упала вперёд, - говорит она, - в объятия мужчины. Это первое, что я помню. Он так сильно схватил меня за плечи, пытаясь удержать, что у меня остались синяки. Мы опустились на тротуар. Моё плечо было ранено, а в ладони врезались камушки.

Он ободрительно кивает и мягко кладёт руку ей на плечо. (Она вздрагивает, но ни он, ни она не отстраняются.)

Она сцепляет фрагменты оборванных предложений в слабой попытке описать дезориентацию, охватившую её после рождения в хаосе, посреди криков и боли. Вспышка пурпурной магии и огненный шар. (В прошлый раз она об этом не упоминала, но Вэйл не выглядит удивлённым, поэтому он должен знать). Она говорит о пирате, о шерифе, о долгом пути в больницу с раной, которая не болела и не кровоточила, о мыслях, наполненных лишь обрывками воспоминаний о психбольнице и дожде. Об ужасе, что так и не оставил её. Об ужасе, что разъедает сознание каждый день, вынуждая заполнять разум мыслями о счастье, а адресную книгу – именами друзей, и бодрствовать по ночам, занимаясь выпечкой куриных пирогов и бананового хлеба, вместо того, чтобы спать. В конце концов поток слов пересыхает.

В повисшей тишине раздаётся похожий на радиопомехи звук хрустящего под шинами гравия.

Чёрный автомобиль подъезжает к черте… с другой стороны.

Она смотрит на автомобиль. Тонированные стекла не дают разглядеть лицо водителя.

- Кто это? Доктор Хоппер? - (она едва ли в это верит.)

- Если я скажу тебе, то испорчу сюрприз.

- Виктор, пожалуйста, - говорит она, нервно улыбаясь, чтобы скрыть внезапный приступ паники, - что происходит?

- Всё хорошо, Джейн. Не о чем волноваться, – его голос звучит холодно и безразлично, а его рука на её плече кажется такой же тяжёлой, как шар Атласа.

Дверца машины открывается, и выходит женщина. (Её невозможно не узнать. Невозможно не узнать красные губы и тёмные волосы. Выражение жестокого удовольствия на лице и глаза, такие же чёрные, как и её блузка).

Реджина Миллс переступает черту Сторибрука, засунув руки в карманы брюк и улыбаясь.

- Здравствуйте, мисс Френч.

Некоторое время Джейн способна только смотреть. Воздух кажется слишком жидким (как в тех статьях, что она читала в National Geographic об Эвересте и Чилийских горах), как будто уровень кислорода слишком низок, и мозг постепенно начинает голодать. Она тяжело сглатывает и глубоко вздыхает; начинает кружиться голова. Она пытается отступить, но рука Вэйла крепче сжимается на её плече.

- Что вам нужно? – она смотрит на Реджину и поворачивается к Вэйлу, – Что происходит? Зачем ты это делаешь?

- Дорогая, ты задаёшь очень много вопросов, - улыбается Вэйл сквозь сжатые губы. Что-то сверкает в его глазах. – Пойдём с нами, и, возможно, мы на некоторые даже ответим.

Она отшатывается. Его пальцы крепко вжимаются в её тело между плечом и шеей.

- Нет, - говорит она.

Реджина достаёт руки из карманов.

- К сожалению для вас, это не было предложением.

(Джейн слышала голос Реджины только сквозь стальную дверь и в ночных кошмарах, но вряд ли она когда-нибудь сможет забыть его.) Лёгкое движение запястья Реджины (пальцы растопырены, а на губах жестокая усмешка) – и ноги Джейн связаны. Невидимые верёвки оплетают запястья, связывают руки. Часть Джейн хочет сбежать, но другая часть знает это ощущение, знает, что попытки тщетны (знает, что остаётся только выжидать, пока не представится подходящая возможность). Она вырывается, но магия Реджины поднимает её над землей так, что только босые кончики пальцев в открытых туфлях царапают тротуар, и ей остаётся только смотреть на Реджину так грозно, как только получается сквозь застилающие глаза слёзы.

Реджина и Вэйл достигают черты, таща за собой Джейн. Каждые несколько шагов она старается выпутаться, извиваясь в верёвках, но путы не поддаются (она лишь случайно ударяется головой о плечо так сильно, что начинает звенеть в ушах).

Реджина останавливается у самой черты. Она медленно опускает руку - и ступни Джейн касаются тротуара. Вэйл, однако, не останавливается. Он даже не замедляет шаг. Он просто переступает черту и… изменяется.

Это происходит мгновенно: образ Вэйла распадается (будто скинутый плащ или отброшенная газета), и шагать продолжает женщина. Лишние дюймы роста растворяются в мгновение ока, линии сглаживаются, а манеры изменяются. Светлые волосы превращаются в каштаново-рыжие.

Женщина поворачивается на каблуках; её лицо сверкает блестящими чёрными глазами и улыбкой, которая могла бы охладить даже поверхность солнца. У Джейн нет никаких сомнений по поводу личности этой женщины.

Это ночной кошмар. (Это происходит на самом деле.)

Она спит. (Она в сознании.)

- Кора, - говорит Джейн, едва слыша собственный голос за глухим стуком сердца.

Кора складывает руки на груди (красная комбинация выглядывает из-под чёрного блейзера) и улыбается ещё шире.

Джейн переводит взгляд с Реджины на Кору и обратно (и сходство между ними просто поразительное, несмотря на то, что у Реджины темные волосы).

- Что вам от меня надо?

Кора беззаботно смеётся и наклоняет голову, заставляя Джейн чувствовать себя ребёнком.