Глава 3

Когда мы, наконец, приземлились, Грейс ожидала нас в аэропорту. Это была самая ужасная посадка в моей жизни, и я никогда больше не собиралась этого повторять. Я бы в первую очередь поехала автостопом. Я как раз говорила Блейку об этом, когда мы увидели Грейс.

— Бабуля! — закричала Пи, бросившись к ней.

— Мне нужно в туалет.

— Надо было сходить в самолете, — напомнил мне Блейк.

— Я говорила тебе, что не стану этого делать.

— Нет. Я имел в виду после посадки, до того, как покинула самолет.

— Ох, дурачок, почему ты не сказал об этом раньше? — пожаловалась я, сжав ноги, чтобы не описаться.

— Мы сейчас вернемся. Макайла хочет в туалет, — крикнул Блейк своей маме, разворачиваясь к лестнице. Слава Богу.

Присутствие Блейка прямо у двери туалета привело к очередным страстным поцелуям. На этот раз было чуть горячее. Мое тело было зажато между ним и холодной дверью туалета, мои ноги стали ватными, а сердце бешено колотилось. Я ощутила его руки на своей коже под кофтой и застонала. Моя голова двигалась в унисон с нашими языками, и я в очередной раз забыла обо всем, кроме Блейка. То, как я чувствовала себя в его руках, так и должна ощущаться любовь. Я не многое знала о парнях и отношениях, но я точно знала одно. Это не было чем-то обыденным. Это было что-то особенное, и я это понимала.

— Черт, — прохрипел он у моего уха, когда скользнул рукой между моих ног. Я пыталась остановить его, но не очень рьяно. Вместо этого я застонала.

— Блейк, пожалуйста, перестань, — взмолилась я, прерывисто дыша. Он, также как и я, знал, что может заставить меня кончить в считанные секунды.

— Я спущусь через минуту, я должен избавиться от этого, — сказал он, произнося непристойности мне в губы. Его пальцы медленно скользнули вверх по моей щелочке, и он отступил. Я быстро вывернулась из его рук и умчалась от него прочь. Господи. Боже. Этот огонь нужно потушить. Быстро.

Я села впереди, с Блейком, а Грейс ехала на заднем сидении с Пи, которая без умолку болтала. Она рассказала ей все о нашем путешествии, которое длилось месяц, включая то, как она ходила по-большому в лесу.

Я покраснела, когда она сдала меня, рассказав, что я тоже это делала. Пи лишь захихикала, когда я сказала ей, что у нее длинный язык. Мои пальцы коснулись руки Блейка между сиденьями, и мы постоянно встречались взглядами. Слава Богу, Грейс на это тоже обратила внимание.

Не успели мы зайти в дом, как она заявила, что забирает Пи в гости к своей подруге Пэт. Они строили платформу для парада цветов, чтобы это ни было. Пи была невероятно взволнована, когда Грейс сказала ей, что та сможет ехать наверху платформы во время парада. Она осчастливила Пи этим летом.

— Ты уезжаешь? Мы только приехали, — возмутилась я.

Грейс потянула меня на кухню, когда Блейк и Пи понесли наши вещи в две свободные спальни.

— Вы, двое, разве не провели вчерашнюю ночь вместе?

— Да, а что?

— Напряжение между вами двумя настолько нелепо.

— Это так заметно? — улыбнулась я. — Мы этим не занимались. У меня вчера вроде как был нервный срыв. О многих вещах стало известно за последние несколько дней.

— Мы поговорим об этом позже, иди, позаботься о моем сыне; мы вернемся около семи. Я запланировала просмотр фильма и домашнюю пиццу для нас. — Грейс широко улыбнулась и крепко обняла меня. — Я так рада, что вы здесь, и надеюсь, что вы решите остаться. Это прекрасно, если подумать, вся семья Блейка живет здесь, в Нэшвилле.

— Я знаю, но у Пи есть родня в Нью-Йорке тоже. Я хочу, чтобы она общалась с ними.

— Да, нам нужно поговорить об этом за бутылочкой вина. Я знала это. Я знала, что та мерзкая женщина не может быть мамой Пи.

— Бог мой, правда?

Блейк стоял в коридоре, а я стояла около двери, провожая его маму и Пи.

— Тащи свою задницу сюда. Сию же секунду, — приказал Блейк, указывая на пол. Черт возьми.

Он уже был возбужден.

Я прищурилась и сняла свою кофту через голову,

— Думаешь, ты тут командуешь? — спросила я, расстегивая пуговицу на своих шортах. Я сделала шаг к нему.

— У меня слюнки текут.

— Правда? — спросила я, опуская вниз молнию и придерживая края. Я наблюдала, как его глаза двинулись к кусочку черного шелка.

— Да. Ты можешь командовать. Думаю, мне нравится, когда ты командуешь.

Дерьмо. У меня замечательно получалось, пока он не сказал это. За долю секунды я из уверенной превратилась в трусишку. Вот что я имела в виду, говоря, что это что-то особенное. Блейк почувствовал мое внезапное смущение и обнял меня. Черт. Я хотела сделать все до конца. Я хотела снять перед ним всю одежду, соблазнительно подходя к нему.

Одним щелчком мой лифчик оказался у него в руках. Мы безостановочно целовались, пока он шел назад в нашу спальню. Я почти не помню, как разделась. Я уверена, что сняла шорты, пока Блейк поцелуями толкнул меня на кровать. Я помню, как посмотрела вниз на его эрегированный член и раздвинула ноги. Я закатила глаза, когда он резко и глубоко вошел в меня. Что-то между мычанием и эротическим стоном сорвалось с моих губ в его губы. Наши тела и души стали одним целым, наши бедра поддерживали идеальный ритм, а наши языки посвящали себя друг другу.

— Ох, черт, детка, — застонал Блейк, скользя в меня и обратно.

— Быстрее, — выдохнула я, отвернувшись, чтобы он не смотрел на меня. Клянусь, я почувствовала, как он стал еще тверже. Его губы опустились на мою шею, а его руки сжали мою задницу. О, черт. О, блин. Новый угол проникновения и сильное давление на мой клитор, все, что было нужно. Это началось в моих сжавшихся пальцах и проследовало выше по ногам, прямо к моей крайне чувствительной жемчужине. Я впилась ногтями ему в спину, пока взлетала все выше и выше. Как только я достигла вершины, обратного пути не было. Толчки Блейка были глубокими и быстрыми. Волны оргазма прокатились по моему телу. Мои внутренние мышцы сжимали его член, пока он не толкнулся в меня еще один раз. Мы взорвались в едином оргазме. Эротические звуки и то, как наши тела слились в единое целое, лишь обострило те чувства, которые я боялась испытывать.

— Я люблю тебя, — выдохнул Блейк, зарываясь в моих волосах.

— Я тоже тебя люблю, Блейк, — ответила я. Я действительно любила Блейка. Я так сильно его любила, что у меня болело сердце.

— Пойдем. Примем душ, — сказал он, поднимая меня на ноги.

— Вместе?

— Да. Вместе. Пойдем.

Блейк не оставил мне выбора. Я наблюдала, как его голая задница направилась по коридору в ванную комнату.

Это тоже было сложно для меня. Мне было неудобно разгуливать обнаженной перед Блейком. Я не знала, будет ли когда-нибудь по-другому.

Я стояла перед Блейком, лицом к стене. Горячая вода лилась на мои волосы, выпрямляя мои локоны своей тяжестью.

— Я никогда не видела его таким раньше, — призналась я, обращаясь к серой плитке.

— Каким?

— Ты знаешь. Когда он не возбужден.

Я почувствовала спиной, как он усмехнулся,

— Ты имеешь в виду вялый?

— Ага.

— Повернись.

— Нет. Я не могу.

— Нет, можешь. Повернись. — Мне просто нужно было высказаться. Блейк развернул меня за плечи и поцеловал в губы, — посмотри вниз.

Я захихикала,

— Я не могу сейчас. Из-за тебя это слишком неловко.

— Ладно, я тоже посмотрю, если ты посмотришь.

Я снова хихикнула, Господи, я любила его.

— Уверена, что ты так и сделаешь.

— Посмотри вниз.

Я уперла руки в бока и посмотрела вниз,

— Он не симпатичный, — сказала я, качая головой.

— Он и не должен быть симпатичным. Он мужественный.

— Он уродливый.

— Это не так. Пять минут назад ты не считала его уродливым.

— Да, но он так не болтался с твоими шарами.

— Ты не можешь называть мой член уродливым.

— Но он такой.

— Возьми свои слова обратно.

— Я хочу его потрогать.

— Валяй, — сказал Блейк с ухмылкой. Он оперся руками о стены и прижал свои бедра ко мне. Он поцеловал кончик моего носа, и снова толкнулся бедрами.