— Ты ведь довольно близок с Блейком? — спросила я. Разговаривать о Блейке было безопаснее, чем говорить об этих коробках. Иначе, я бы расплакалась.

— Можно мне чашечку кофе? — спросил Барри, кивая в сторону полупустого кофейника.

— Да, наливай, — кивнула я в том же направлении.

— Когда Дженни и Блейку было по пятнадцать, мы с Конли Коустом напились в стельку и ударили по рукам, обещая друг другу, что, если что-нибудь случится, мы не останемся в стороне. Я бы позаботился о его семье, если бы его не стало, и он пообещал то же самое. Я всегда чувствовал себя обязанным Блейку.

— Он стал твоим генеральным директором, потому что ты чувствовал, как будто был должен ему, или потому что он заслужил эту должность?

— И то и другое. После смерти его отца он стал вести себя немного деструктивно.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не знаю, как много знаешь ты.

— Неважно. Расскажи мне. Дженни была и моей семьей тоже.

Казалось, Барри удерживал мой напряженный взгляд несколько минут. — Ты идеальное сочетание их обеих — ты такая красивая. Иногда у тебя такое же выражение лица, какое было у Дженни. Я знаю, что это звучит нелепо, потому что ты никогда ее не встречала, но это правда.

— Блейк тоже говорит мне это, — я слегка улыбнулась.

— И Пи тоже. Господи, иногда мне кажется, что она — это еще одна Дженни. Я бы луну достал с небес ради нее.

— Да, она оказывает на людей такое влияние.

— Благодаря тебе. Думаю, я хотел не обращать внимания на эту сторону жизни Блейка. То есть, как бы я не ненавидел его за то, что Фарра забеременела, я понимал. И Сара тоже. Она тоже не могла его ненавидеть. Ему было очень больно, и мы полагали, что, таким образом, он избавлялся от этой боли. Я ни разу не подумал о том, что она может быть моей внучкой. Ни разу, — объяснил он.

— Хочешь посидеть снаружи? У меня нет стульев. — Какого черта? Я не хотела этого делать, но опять же сделала. Мне хотелось услышать об этом, хотелось услышать другую точку зрения.

— С удовольствием.

— Ты сказал, что Блейк стал вести себя немного деструктивно. Что это значит?

— Он был зол. На всех. Я делал все возможное, чтобы поддерживать его интерес к миру бизнеса. Думаю, это единственное, что сдерживало его от безумств. Его очень интересовал мой бизнес, поэтому пока я отвлекал его новыми проектами, он был в порядке. Он когда-нибудь рассказывал тебе, как поймал моего предыдущего генерального директора на воровстве? Он украл у меня более пятисот тысяч долларов, прежде чем Блейк вывел его на чистую воду.

— Нет, я этого не знала, — я удивленно подняла брови, глядя на него поверх края моей кружки.

— Да, он это сделал. Блейк сделал для компании очень много. Это он настоял, чтобы в каждом ресторане каждого гостиничного комплекса, которым мы владели, стояло фортепиано. Наши отели стали приносить целое состояние. Сеть отелей «Зазен Ризортс» имела лист бронирования на три недели вперед. Только очень важные персоны могли заполучить столик в моих ресторанах.

— Как Тони Ролингс и Дрю Келли, — уточнила я.

— Откуда тебе вообще известно, кто это?

— Блейк рассказывал мне о том, как они пугали твоих гостей в костюме снеговика.

— А, да. Я был готов убить обоих в тот день. Дрю Келли был вне себя от бешенства.

— Думаю, ему пришлось подождать, пока он не попал в свой номер, — я засмеялась.

— Дрю Келли не ждет. Дрю Келли живет по своим собственным правилам, но некоторые из других гостей остановили меня, чтобы рассказать, как им было весело и, как Блейк с Дженни порадовали их. Уверен, и мистер Келли согласился бы с этим, если бы его жена так не визжала.

— О, так это она визжала, — подразнила я. Он засмеялся, и это было... было приятно. — До тех пор, пока они не усвоили свой урок. Так ведь?

— Да, если бы это было так. Дженни было мало. Она отправилась на улицу и спряталась за мусорным баком. К счастью для них с Блейком, я знал того полицейского.

— Это же не противозаконно переодеваться и пугать людей.

— Нет, но, если прогуливаешь школу достаточное количество раз, это всплывает наружу.

Я снова засмеялась, зная, что Дженни подбила Блейка на это.

— Значит, Блейк начал работать на тебя сразу после смерти его отца?

— Да, практически. Он также допил весь алкоголь в домашнем баре Конли.

— Серьезно? Как долго это продолжалось?

— Недолго. В марте Дженни заболела. Он изменился в один момент, прямо в тот день, когда узнал. У Блейка с Дженни были чувства друг к другу с первого дня, как я увидел их вместе, я понял, что они всегда будут вместе. Блейк был потрясающим пианистом, моя Дженни была потрясающей пианисткой, и когда их двоих сажали перед клавишами, творилась магия.

— Он все еще играл после этого?

— Играл, но его игра изменилась. Блейк больше не исполнял «Шепот Сары». Своей игрой он выражал ненависть и злобу. Его игра была красивой, но очень темной.

— Что, например?

— То, что он сам сочинял. Если он не работал со мной, он сидел за фортепиано с нотной тетрадью.

— Или с Дженни, — предположила я.

— Нет, тогда нет. Они разошлись на пару месяцев. Думаю, Блейк был с любой, которая была не против.

— Серьезно? Они расстались? — не-е-е-ет, плакало мое сердце, сокрушаясь над историей любви, в которую мне так хотелось верить. Блейк не мог так с ней поступить, он бы не стал.

— Думаю, это было взаимно. Дженни тоже встретила кого-то, с кем хотела развлекаться. Блейк был не против, но, когда Дженни поехала на экскурсию в колледж, и там ее сопровождал симпатичный первокурсник, ей захотелось принять его предложение о свидании. Блейк пришел в ярость. Он не хотел, чтобы она виделась с кем-нибудь еще.

— Но он же встречался с другими?

— Я слышал много ссор, — Барри пожал плечами. — Слышал много криков, раздававшихся за ее дверью. Я знаю ее претензии, но я никогда не спрашивал его напрямую.

— Почему? Я имею в виду, она была твоей дочерью. Он делал ей больно.

— Я смотрел на это по-другому. Я видел две вещи: Блейк обладал большим энтузиазмом, он не боялся работать по многу часов. Отношения между ними испортились настолько, что они не могли находиться в одной комнате, не начав ссориться. И второе, я понимал, как сильно он запал Дженни в душу. Все, что она делала, это оставалась в своей комнате и плакала или спала, это было так не похоже на нее. С самого рождения она была егозой. Уверен, твоя мама рассказывала тебе о Дженни.

Я чуть не ляпнула, что причиной ее сонливости была болезнь, но сдержалась. По опыту я знала, что вы не думаете о таких вещах. Я ни на мгновение не задумалась, что моя мама заболела, когда внезапно она стала слишком уставать, чтобы ходить на концерты. Она работала полный рабочий день медсестрой и играла в симфоническом оркестре, конечно же, она уставала. И я понимала, что депрессия могла увести её в том же направлении.

— Это был Райан? Тем парнем из колледжа был Райан?

— Да. Блейк ненавидел меня за то, что я нанял его.

— Зачем ты это сделал?

— Я считал его хорошим малым. Я знал, что он любил Дженни, он смотрел на нее такими же глазами, как и Блейк.

— Я уверена, все прошло хорошо.

— Проблема была в том, что Дженни не вспоминала прошлое, — Барри снова пожал плечами. — Даже, когда они пытались быть упрямыми, они пристально наблюдали друг за другом.

— Как это? Что ты имеешь в виду?

— Много чего. Блейк привел какую-то девушку, Тристу, на день рождения своей мамы, а Дженни привела Райана. Весь вечер они только и делали, что метали молнии друг в друга. Сара и Грейс заставили их сыграть пьесу, которую Блейк с Дженни написали вместе, и она произвела неизгладимое впечатление на всех присутствующих. Я совсем не шучу, Микки. У всех мурашки по коже побежали от их игры. Они играли друг для друга. Их глаза были закрыты, а пальцы разговаривали. На последней ноте Дженни умчалась наверх, и Блейк побежал за ней. Конечно, их матерям, всюду сующим свои носы, пришлось попросить спутников Блейка и Дженни уйти. Райан оказался достаточно милым, чтобы проводить спутницу Блейка домой.