Я бы сказала, что на Роба мои слова произвели самое правильное впечатление.

– Ты меня понял? – Я все еще улыбалась во весь рот.

– Д-да, – выдавил он.

– Пойдем, Зеб.

Толпа расступилась, и мы пошли к машине. Вся остановка продолжала пялиться на нас, пока мы не свернули за угол и Зеб наконец‐то смог выдохнуть.

– Это было самое крутое, что я когда‐либо наблюдал! Ты видела его лицо? Бесценное зрелище.

Он залился смехом и хлопнул себя по коленям. Я тоже засмеялась, впервые за сегодняшний день. На самом деле я чувствовала себя гораздо лучше, выпустив пар на бедного паренька.

– Черт возьми, Зэй, ты самая клевая сестра на свете.

– Спасибо. Только не говори «черт».

– Я слышал, ты тоже так говоришь.

Я вздохнула. Лицемерие – это совсем не круто.

– Ладно, тогда прощаю.

Мы улыбнулись друг другу, и я подумала, как же хорошо иметь рядом кого‐то родного.

БОЖЕ, ТОЛЬКО НЕ это. Очередной день поэзии. Я опустила голову на парту. Прошлой ночью мама попросила меня начать собирать вещи и снять все постеры со стен. Наш дом перестал быть нашим. Я не хотела там находиться, равно как и здесь. Я нигде не хотела быть. В тот момент я ненавидела всех и вся. Поэтому, когда пришел черед достать листочки и написать еще один стих, посвященный какому‐то определенному предмету, я выбрала жалкую, уродливую, квадратную картонную коробку. Миссис Уорфилд наверняка не поймет, за что такое проклятие пало на весь род коробок, но мне было на это наплевать. Закончив, я снова опустила голову на парту.

– Настало время для наших ежедневных анонимных чтений! – Миссис Уорфилд прямо‐таки сияла, произнося эти слова радостным голосом.

Моя голова продолжала лежать на парте, поскольку я была абсолютно уверена, что чушь, написанную мной вчера, она бы ни за что не выбрала. И все же я прислушалась, с интересом ожидая, чья же душа сегодня будет выставлена напоказ.

– «Грусть», – голос ее звучал столь тоскливо, что мурашки невольно пробежали по коже.

Я подняла голову и посмотрела на миссис Уорфилд так, будто не совсем поняла ее. Однако она продолжала, не зная, что внутри у меня ураган.

На душе была гроза, как у тучи в стихотворении. Я села ровно, аплодируя вместе со всеми. Это не могло быть простым совпадением. А может, я просто эгоистка, и это вообще не обо мне? Любой в «Пиктоне», помимо меня, мог пить детский сок, а я этого просто не замечала. Но что если это все‐таки обо мне? Я притворилась, будто ковыряюсь в сумке, лежавшей на полу, и тем временем исподволь оглядела весь класс. Звонок должен был вот-вот прозвенеть, так что все остальные тоже начали шуршать вещами и собираться. Большинство ребят я знаю еще со средней школы, кого‐то вообще аж со времен начальной. Да кто же это написал? Я посмотрела на последний ряд. Эмберли Брэй, спортсмен-бегун, крепко спал на своей парте. Джоэл Руддик с поднятым капюшоном и руками, сложенными на груди, тоже спал, только облокотившись головой о стену. Он новичок в «Пиктоне». Поговаривали, что он торгует наркотиками. Он перевелся к нам из «Хиллсайда» и никогда не распространялся о себе. Интересно, был ли он знаком с Уайли? Дурацкий Уайли. Рядом с ним сидел Джон, парень Лин. Нет, это точно не он.

Я продолжала блуждать взглядом по классу. Рауль тоже был в чирлидерской команде, но девушки его не интересовали, плюс ко всему он был известным болтуном и не умел хранить секреты. А может, это был Майк, мой напарник по лабораторным работам с прошлого года? Он милый, но все же не поэт, это уж точно. Анджело Гарсия? Мы с ним целовались в восьмом классе. Он шумный непоседа, и я не могла представить себе, чтобы у него хватило терпения написать стих, хотя… кто его знает? Стеснительный и спокойный Флинн Роджерс, который, мне кажется, играет в группе? Эллиот Филдс, темно-русый неотесанный брейк-дансер? Кроме шуток, он правда все время ходит в камуфляже и постоянно говорит о рыбалке, но танцует брейк круче всех, кого я видела. Трудно представить, чтобы он написал такое, но ведь всякое бывает?

Я продолжала перебирать. Брент Додж, бейсболист с детским лицом, флиртующий с Джанной из команды по степу? Не думаю. Еще был парень-скейтер, Таро Хаттори, который внимательно смотрел аниме на телефоне. У него определенно была творческая жилка. А еще он был симпатичный в своих джинсах-дудочках и с длинной челкой, закрывавшей добрую половину лица. Я внимательно посмотрела на него, но он не обратил на это внимания. Спокойный и загадочный. Хм, он вполне мог быть автором стихотворения.

Пока я разглядывала всех, мой взгляд вновь столкнулся со взглядом Дина. У меня сложилось впечатление, что он наблюдал за мной и ждал, пока я дойду до него. Наши взгляды встретились, отчего я смутилась и слабо улыбнулась ему. Он улыбнулся гораздо шире, заговорщически. Я поспешила отвести взгляд, сердце забилось. Когда прозвенел звонок, я снова рванула прочь из класса быстрее всех. Я не знала, как быть с этим странным чувством. Должна признать, оно было приятным, и все же… это было не то, чего я хотела в тот момент.

Легкая паранойя закралась в мою душу, пока я пила сок за ланчем. Глазами я стреляла во все углы столовой, пытаясь найти кого‐то из моего класса по английскому, кто наблюдал за мной, или хотя бы другого человека с такой же пачкой в руках. Мое особое внимание было приковано к столику Дина и его друзей-спортсменов, но, готова поклясться, он и головы не повернул в мою сторону. И другого такого сока не видно.

– Ты в порядке? – поинтересовалась Моника.

– Да.

Я решила поделиться с девчонками своими наблюдениями.

– Вы же в курсе, что я пью такой каждый день? – Я показала им свой сок, и все трое ответили мне кивком.

Затем я поведала об уроке английского. Моника заулыбалась улыбкой Чеширского Кота, а Кензи наклонилась ко мне через стол, и я увидела, как ее карие глаза игриво поблескивали.

– Перечисли всех парней, которые ходят с тобой на английский, – сказала она.

Я перечислила.

– А когда она закончила читать, Дин был единственным, кто смотрел на меня.

Они обе уставились в его сторону.

– Не смотрите на него! – шикнула я на них.

Хихикая, они повернулись обратно.

– Дин чертовски сексуален, – сказала Моника, оживившись.

Я украдкой еще раз посмотрела на него через ее плечо, кивнув, что согласна с ней.

– Я люблю загадки, – настал черед Кензи. – Давай приглядимся, кто еще из твоего класса сейчас здесь, в столовой.

Мы втроем вперились взглядом в шумную толпу и принялись считать. Девять из двенадцати парней-натуралов из моего класса в данный момент были здесь, но никто из них не бросал в нашу сторону подозрительных взглядов. Что ж, это будет не так уж просто.

– А может, это девушка, – вдруг произнесла Моника, задумчиво приподняв бровь, на что я пожала плечами.

– Вот это будет неожиданный поворот! – Кензи залилась смехом.

Я принялась жевать сырную палочку. Кто бы ни оказался автором того стиха, я была ему благодарна, поскольку это единственное, что отвлекло меня от событий этой ужасной недели. Парень или девушка, мне хотелось обнять автора.

Кензи, сидевшая напротив меня, внезапно уткнулась в свой недоеденный салат тако. Мы с Моникой обернулись и увидели, как в нашу сторону направлялась компания Сьерры, Мики и Рауля. Я оцепенела. Сьерра и Мика были самыми популярными девчонками в «Пиктоне». Отец Сьерры был владельцем огромного автосалона по Первому шоссе, а родители Мики работали в Пентагоне. Обе они жили в одном районе с Кензи. Вдруг мне вспомнилось, что Рауль тоже ходил вместе со мной на английский, так что я как можно незаметнее положила пакет сока себе на колени под стол. Мне не хотелось, чтобы он думал, что стих был именно обо мне.