В камыше, тростнике, доходящем до плеч,
В зыбком песке у белоснежного горла –
Заблудиться, поникнуть и лечь.
Близость сна – воистину блаженная участь,
Удел – недоступный богам.
Пребудет вовек лишь редчайший дар синевы
в рощах влажных небес, да у глаз,
Да в струящихся венах лилейных.
И опять – шелест воздуха смять,
В тростники погрузиться, в высохший лес,
где, рукою нашарив непросохшую землю,
Молвим: скоро лету конец.
Провисли комариные стаи, лампа блещет в углу,
Расположенье планет в грозном ободе тьмы
птицам лжет, уходящим кругами.
Где же мы будем, скажи, когда сожгут
крыло мотылька
и пыльцу по ветру пустят?
Что споем, когда легкой стопой
сладость почуем мертвого тела?
Движенье планет исказилось,
Из звездных колодцев отравленный ветер
слепые пьет времена.
В пересохший тростник, в опаленный камыш
погрузиться нам суждено, созерцая
бред тишайший стрекоз на слюде…
Где будем мы, когда кончится лето?
