– Как ты? – спрашивает она и потирает уголки глаз.

– Как новенький, – отвечает Гектор; его голос звучит низко, а из-за того, что связки не набрали эластичность, он звучит еще и как-то звонко и остро.

– Ну и что вчера это было? – она падает плечом на дверной косяк и поджимает правую сторону рта, потому что это оказалось больнее, чем ожидалось.

Гектор заполняет легкие воздухом, который обогащен ионами железа из-за белков гемоглобина, которые повсюду тут раскиданы, выдыхает в зубы и со всей тяжестью состояния, в мыслях жалея себя, как бы с одолжением протискивается между Марией и дверной рамой, чтобы покинуть ванную. Он возвращается в комнату и за собой волочит стул, который стоял рядом с невысоким столиком для телефона и синих цветов, а она, будто дозорная, следует за ним. Гектор останавливается по центру, но не садится.

– Может, сначала перекусим? – говорит Гектор, не выпуская стул.

– Нет, – Мария взбирается на диван, подложив под себя ноги, и растягивает губы от неожиданного зева.

Гектор смотрит на оливковую обивку, разжимает пальцы и идет к окну.

– Хмм… хм-хм… хммм… – он напевает мелодию, которую обычно напевает в трех случаях: когда ему скучно, когда он удивлен и когда не знает что сказать; по характеру звука она напоминает вибрацию телефона, который лежит на постели. – Я не знаю, как это сказать, – он щурится от утреннего солнца и прикладывает кисть к надбровным дугам, чтобы создать приятный тенек для сетчатки.

– Так и скажи, Гектор.

– Так и сказать? – он поворачивается к Марии.

– Да, – она поднимает брови, которые видны между прорезей челки. – Так и скажи.

– Есть ощущение, что у тебя своя версия.

– Может и так, – говорит она и чавкает остатками сна во рту.

– Какая же?

– Думаю… – она собирается с мыслями, будто вспоминает заготовленную речь. – Думаю, после конференции вы пошли поужинать в ресторане. Ну, знаешь, поговорить о всяких деловых штуках.

– Деловых штуках?

– Да, деловых штуках. Не перебивай.

– Не буду.

– Деловых… деловых штуках… Ну вот, сбилась! Слушай теперь заново, – она потряхивает головой, раскидывая волосы по щекам. – После конференции вы пошли поужинать в ресторане, чтобы поговорить о всяких деловых штуках. И вдруг ты заметил блондинку с красной помадой, которая сидела одна. Весь ужин ты поглядывал на нее, а она то и дело поправляла назад два волосика, которые никак не хотели держаться за ее аккуратным ушком. Когда все наконец разошлись, ты подсел к ней и сказал что-нибудь вроде приличное, но очевидно намекающее на секс, типа: «Хочешь, я подержу твои волосы?» – а она похихикала и ответила: «Только после того, как я подержу твои». Ты, конечно, оценил ее настрой и предложил виски с колой, но она предпочла шампанское, чтобы показать, что она вообще-то не такая простая. Ты согласился, сделал заказ на самую дорогую позицию, чтобы показать, насколько ты хорош, и она повела тебя трахаться, даже не дождавшись, когда принесут бутылку, потому что важно было не выпить, а узнать что ты выберешь. Затем пришел ее муж, который вернулся раньше, чем она ожидала, и увидел, как она сосет твой член с кровати на четвереньках, пока ты поглаживаешь ее спину и сжимаешь ее мягкие волосы. Вы, конечно, не слышали, что он зашел, потому что включили Дэвида Боуи, если музыку ставила она, или оперу Шумана, если ставил ты, так что муж еще какое-то время молча наблюдал за тем, как она продолжала раз за разом погружать в глотку предмет чужого обихода и причмокивать слюнями. Ты взялся за ее волосы еще крепче, чтобы оттащить, а она, подумав, что это часть сценария, стала сосать еще усерднее. Ты встретился глазами с ее мужем и произнес: «Привет» – вернее: «Hello» – она подняла глаза на тебя, не выпуская член изо рта, затем наконец вытащила его, посмотрела назад… И вот тогда муж в ярости начал орать, а она, закрывая рот рукой, с ужасом смотрела на него и мечтала провалиться в другую квартиру. Ты стал одеваться, а он залез в шкаф, достал револьвер и выстрелил в тебя.

– Серьезно? – Гектор смеется и смотрит вниз, немного сгибаясь в сторону больного плеча. – Нет.

– Тогда что?.. Ограбление?

– Тоже нет.

– Как в тебе оказалась пуля, Гектор?

– Понимаешь, – он опирается на подоконник, но бросает эту затею с покривившимся лицом и становится рядом, грея спину фотонами солнца, – я работаю в одном нелегальном бизнесе.

– И это не консалтинг?

– Консалтинг только на бумагах.

– То есть ты врал?

– Детка, да. Но это… это не та ложь, когда ты обманываешь, чтобы получить выгодные условия. Это та ложь, когда ты защищаешь любимого человека, понимаешь?

– Что за бред?

– Детка, это правда. Я не рассказывал только потому, что не хотел впутывать тебя в эти грязные дела.

– И все же впутал, когда явился весь в крови.

– Дело не в этом. Я хотел рассказать и раньше, просто не знал как и когда.

– То ты говоришь, что не хотел рассказывать, то говоришь, что хотел.

– Сначала не хотел, но потом решил, что ты должна знать.

– Как мило с твоей стороны, – она слышит из коридора скрипы тележки: время уборки номеров.

Мария встает, берет продолговатую бумажку со столика с цветами, открывает дверь, вешает на ручку, закрывает и возвращается на диван.

– Ну и что за грязные дела?

– Тебе вряд ли это понравится.

– Продаешь наркотики?

– Нет.

– Тогда что за дела? – взгляд Марии тяжелеет. – Говори уже, ну!

– Это дела… связанные с устранением людей.

– В каком смысле устранением?

– Я устраняю тех, кто мешает.

– Ты работаешь в какой-то секретной службе? – Мария немного смущается, когда говорит «секретной службе», потому что думает, что выглядит глупо.

– Да, – Гектор кивает. – Пожалуй, что так.

– Ты работаешь на правительство?

– Нет. Скорее, я фрилансер.

– И что конкретно ты делаешь?

– Я же сказал, устраняю людей.

– Блин, Гектор, что значит устраняешь?

– Ты и правда не понимаешь? Я их убиваю.

– Я не ослышалась? – Мария берет соседнюю подушку и обнимает, как игрушку.

– Откуда ж мне знать?

– То есть ты убиваешь людей?

– Лучше устраняю.

– Лучше придумай что-нибудь получше.

– Зачем бы я стал такое придумывать?

– Гектор, если это шутка, то она идиотская.

– Ну загляни под раковину.

– И что я там найду?

– Ну увидишь.

Мария многозначительно смотрит на Гектора, затем встает, чуть подгибая колени, – из-за того, что в ногах застоялась кровь, – и идет в ванную. Раздается короткий крик.

– Гектор, что это?! – кричит Мария из ванной.

– Это итальянская… – не закончив, Гектор повторяет громче: – Это итальянская Беретта!

– Он твой? – Мария появляется в комнате.

– Понимаю, не просто такое узнать, – Гектор осторожно садится на пол у окна, используя для этого все силы; он опирается на ребристую поверхность обоев.

– Не просто узнать? – говорит она, а затем повторяет так, словно Гектор глуховат: – Не просто узнать?! – Мария убирает взгляд куда-то на розетку, потом на колени Гектора, потом на темно-оранжевую сумку, потом куда-то в стену, потом куда-то в пол, потом снова на розетку и через пару секунд складывает ладони у рта. – Господи… – она снова смотрит на Гектора. – Скажи, что это не правда, Гектор? Я-я не верю, нет. Пусть это будет шуткой, Гектор, – приняв молчание Гектора за отрицательный ответ, она продолжает: – Господи, что?! Ты… ты серьезно, Гектор? Ты, – (пауза), – говоришь мне, – (снова пауза), – что ты киллер?

– Да, – покачивая головой, отвечает Гектор.

– Вот же черт тебя дери! – она хватается за голову. – Ты охренел, Гектор? Ну и как прикажешь на это реагировать?

– Ну, можем перекусить и все обсу…

– Перекусить?! Сдурел, что ли? Говоришь мне, что убиваешь людей, а потом предлага…

– Детка, пожалуйста, не шуми, нас…

– Да иди ты к черту! Я буду орать так громко, как захочу, ясно тебе?! Я верила, что у тебя дела и переговоры, а ты, придурок, дырявил живых людей! Почему ты сразу не рассказал? Гектор, я же всегда говорила тебе правду! Всегда! Я рассказывала тебе вещи, которые не рассказывала никому больше! Зачем ты… да что… да как ты вообще… ты… ты хоть представляешь, как сложно найти того, кому можно доверять?! Представляешь, как часто меня обманывали всякие уроды?! И вот наконец я встретила кого-то особенного, а он… а он убийца! Как замечательно! – она внимательно вглыдывается в его зрачки, уделяя каждому по полсекунды снова и снова, а тот невинно смотрит на нее снизу. – Ты хоть представляешь, каково это?!