Едва переступив порог дома, Хьёлас ощутил странную расслабленность, согласованность, как будто после долгих метаний и перипетий всё стало, наконец, на свои места. И хотя умом он понимал, что ничего на самом деле не наладилось, и, стоит ему вернуться в школу, как целая череда трудностей будут ждать, пока он их решит, но не мог согнать с лица глупую счастливую улыбку. Потому что вот он – его дом. Здесь его семья, они – его цель, и с ними всё в порядке, а всё остальное – лишь средства.
- Где Лаэта? – спросил он у мамы.
- В оранжерее, где же ещё.
Лишь ступив на расширенный балкон, Хьёлас понял, о чём говорила Виора: здесь и правда настоящие джунгли. Парспан, уллата и чиз разраслись до невероятных размеров. Самые капризные растения, с которыми Донова едва справлялась и каждый раз твердила, что больше никогда за них не возьмётся, выглядели здоровыми и сильными, а некоторые даже зацвели, несмотря на недостаток солнечного света.
Сестру Хьёлас застал колдующей над пустующим пока что вазоном. Она дёрнулась, явно заметив его появление, но не бросилась в его объятья, пока не доплела поддерживающий контур.
- Привет, Хьёлас! Я так соскучилась!
Он не стал напоминать, что они виделись не далее как три дня назад в школьном лазарете, а лишь крепко её обнял.
- Я тоже соскучился, малышка. Покажешь, как тут твои успехи, пока мама приготовит обед?
Лаэта с удовольствием устроила Хьёласу экскурсию, отведя его в каждый уголок оранжереи, которую она уже совершенно искренне считала своей территорией. Она даже показала ему, как плетёт все необходимые для растений заклинания, и Хьёлас, проследив за её действиями, невольно восхитился: она действительно была в этом хороша, как будто ей не семь лет и она не сотворила своё первое заклинание менее несколько лун назад, а словно она многоопытный герболог, десятки лет практиковавший своё дело и отлично знающий все индивидуальные потребности растений. Это было удивительно.
Первые два дня дома несущественно отличались от времени, проведённого в школьном лазарете. Хьёлас много спал и быстро уставал, но, к счастью, большего от него не требовалось. Лишь один раз он просил маму отправить нунция мастеру Нэвиктусу, чтобы тот решил вопрос с банком, а всё остальное время он просто бродил по дому, вдыхая успокаивающие родные ароматы. Ему не хотелось ни гулять, ни общаться с кем-либо, ни даже читать. Он садился на стул посреди теплицы и наблюдал за работой Лаэты, которая время от времени отвлекалась, просто чтобы подойти к нему и обнять. Он помогал маме по хозяйству, но толку от него было мало.
На третий день, как и обещал целитель Модж, развеялся первый ограничивающий контур. Это произошло рано утром, когда Хьёлас ещё спал. Сквозь сон он почувствовал, как всколыхнулась сила – внутри него и снаружи, обнаруживая новый канал для взаимодействия. Хьёлас подскочил на кровати, потому что ему показалось, что он теряет контроль, но быстро успокоился и удовлетворённо усмехнулся. Он буквально чувствовал, как ускорилось восстановление силы –всего через пару часов он уже не будет такой бесполезной развалиной. Плести заклинания будет, пожалуй, ещё рано, но хоть физической бодрости прибавится…
Второй ограничивающий контур начал разваливаться вечером того же дня. Это не должно было произойти так быстро, но Хьёлас не беспокоился – чувствовал он себя хорошо и на редкость спокойно. Впрочем, он не стал испытывать свои силы, а терпеливо ждал пятого дня, когда, по мнению целителя Моджа, ему будет безопасно начинать плести самые простые заклинания.
В декадас вернулась Виора. Этот день должен был стать самым замечательным за последние три луны, и Хьёлас просто расслабился и наслаждался долгожданным отдыхом в кругу семьи. Ему казалось, что он переместился во времени на год назад; как будто и не было в его жизни ни старшей школы, ни лёгкого практикума, ни Кидо Бруна… Как будто он ещё даже не решил, будет ли учиться в старшей школе, а наверху, в кабинете, его ждёт недоделанный курсовой проект… И он ещё даже не предполагает, что ему вдруг удастся очистить довольно внушительный участок в Мёртвом Городе. И он ещё даже не знает о существовании…
- Астрид передавала тебе привет.
Хьёлас вздрогнул от неожиданности и нахмурился – Виора как будто прочитала его мысли и подгадала подходящий момент. Но это было просто совпадение.
- Она не обиделась, что я с ней не связался? – осторожно спросил Хьёлас.
- Она не идиотка, всё понимает, - фыркнула Виора, как будто это предположение оскорбило её лично. Подумав, она добавила: – Кстати, она просила передать, что была бы рада увидеться. Она уверена, что сможет вырваться из школы в следующий декадас.
Хьёлас удивлённо поднял брови. Неужели Астрид готова рискнуть ради встречи с ним? Ведь она не сможет честно сказать, куда направляется, ей придётся лгать. И если правда всплывёт, и информация дойдёт до её отца…
Хьёлас даже предположить не мог, чем это грозит им обоим. Но странное желание проверить, как далеко готова зайти Астрид, продолжало досаждать ему ещё некоторое время, хотя в итоге он решил обойтись без экспериментов.
Он не знал, как долго продлятся эти странные каникулы, необходимые для полного силового и эмоционального восстановления. Из школы его отпустили бессрочно, тщательно заблокировав доступ в лёгкий эфир и навесив полдюжины ограничивающих контуров, чтобы он не навредил себе и окружающим, если вдруг потеряет контроль. Однако мастер Криир Гато вполне прозрачно намекнул, что не рекомендует ему прохлаждаться больше полутора декад – Хьёлас и так потерял довольно много времени, плюс ему ещё придётся повторно пройти подготовительный курс, как положено после такой травмы. С другой стороны, куратор вполне допускал, что Хьёлас решит отдохнуть до конца семестра, а в начале следующего начнёт всё сначала – спокойно и без суеты.
Сам Хьёлас ещё не решил, как поступит. Он гнал от себя эти рассуждения, потому что от них веяло болью и беспокойством, а ему так хотелось отдохнуть, отвлечься! Он даже подумал, грешным делом, сменить школу – слишком уж много неприятных ассоциаций у него теперь с Небесными Пирамидами. Но и хороших воспоминаний достаточно. И вообще это лучшая школа Ацокки…
Хьёлас вздохнул. Он чувствовал, что этот декадас - последний день расслабленности и безмятежного отдыха, который он может себе позволить. Завтра Виора полетит в школу, и для всех, кроме него, начнутся будни. Если он не вернётся в строй завтра, то когда? Потом будет ещё сложнее.
- Ты чего погрустнел? – осторожно спросила сестра, отвлекая его от мыслей. – Ты что, не хочешь больше общаться с Астрид?
- Хочу, - заверил её Хьёлас. – Но мне не хочется, чтобы она нарушала правила. У нас с ней и так всё как-то странно получается… незаконно что ли. Я не хочу усугублять, иначе…
Он замялся, не в силах подобрать правильное слово.
- Это будет казаться несерьёзным? – подсказала Виора.
Хьёлас поглядел на неё удивлённо – не ожидал, что сестра окажется настолько проницательной.
- Да, что-то вроде. Я пока не знаю, насколько всё серьёзно для Астрид, но мне бы хотелось сделать всё настолько правильно, насколько это возможно.
- Хм. Для неё это… - Виора замялась, не договорив. – А почему ты у неё не спросишь?
Хьёлас пожал плечами. Было странно обсуждать свои личные дела с Виорой, он как-то никогда не предполагал, что это будет её касаться. Но раз уж так получилось, что она некоторое время была посредницей между ними и в курсе кое-каких дел…
- Не представлялось случая, - неохотно сказал он. – У нас всё так… напряжённо было, неоднозначно… Из-за её отца, и ещё из-за этой истории с книгой. Ты же… ты знаешь, за что её отчислили из Воздушного Пузыря Хлоука? – Виора кивнула. – Ну вот, и это тоже. А вообще… вы же с ней сдружились, да?
Виора резко выпрямилась на диване и подняла ладони в капитулирующем жесте.
- Нет уж! – твёрдо заявила она, будто догадавшись о его намерениях расспросить её о позиции Астрид. – Не буду я тебе передавать то, чем она со мной поделилась по-дружески. Давай, сам решай свои дела!
