«Вот оно как».
- Не хочу думать об этом сейчас, - сказал Хьёлас. – Что сделано, то сделано, менять показания я не буду, иначе возникнут вопросы, почему я учу Виору, если не до конца ей доверяю. И с какой стати прикрываю её, если подозреваю нарушение. В общем…
- Это всё ясно, - понимающе отозвался Чим. – Да ты не переживай, ты справишься…
- Угу. Только вот высплюсь.
И Хьёлас снова закрыл глаза. Какие-то странные воспоминания крутились у него в голове, что-то, что связывало его странное самочувствие с Энши Балеком. А потом он снова задремал, и даже не услышал, когда Чим вышел.
Вечером он кое-как вытащил себя из постели, чтобы явиться на поверку.
- О, смотрите-ка, обморочная леди пришла в себя! – воскликнул кто-то.
Хьёлас не без труда обернулся на голос и обнаружил Кидо Бруна, который глумливо ухмылялся. Вокруг него было слишком очевидное пустое пространство, как будто никто не хотел находиться рядом. Оно и неудивительно – этот парень убил их одноклассника и ранил куратора, все надеялись, что больше его не увидят. Но после повторного прохождения подготовительного курса ему всё-таки позволили вернуться.
- О, смотрите-ка, леди с недержанием тоже здесь, - огрызнулся Хьёлас.
С запозданием он подумал, что, наверное, стоило просто проигнорировать этого психа. Никому в классе нет дела до его слов…
- Ты такой храбрый, Апинго, как будто был не на лёгком практикуме а на спецкурсе боевой магии, - заметил Брун и многозначительно приподнял брови, как будто намекая на своё превосходство.
- А ты такой говорливый, как будто повторно проходил не подготовительный курс, а продвинутую рито…
- Строимся на поверку! – рявкнул вдруг Амри Торнгуд и демонстративно прошагал между Хьёласом и Бруном к своему месту в общем построении, словно ничего и не произошло. Другие ученики последовали его примеру, избегая смотреть на спорщиков. Брун противно ухмылялся. Он, видимо, чувствовал себя победителем уже потому, что староста перебил не его, а оппонента.
Амри уже стоял на своём месте, скрестив руки на груди, и мрачно смотрел на Хьёласа, как будто пытался передать некое послание без слов. Его содержание, впрочем, было довольно очевидным: «Просто заткнись».
Хьёлас занял своё обычное место в начале ряда и с неудовольствием обнаружил, что Брун встал рядом. А ведь действительно. В начале года между ними становился Балек, а когда он погиб, Брун несколько декад не появлялся в общежитии из-за отстранения, и Хьёлас как-то даже не задумывался, что он мог стоять рядом. Но теперь…
- Знаешь, пока ты был на практикуме, я стоял в ряду первым, - шёпотом сказал ему Брун, пока собирались другие их одноклассники. – Может статься, что скоро снова так будет. Если ты меня понимаешь.
Хьёлас не чувствовал в себе сил продолжать эту бессмысленную перебранку, но он понимал, что сам виноват. Не надо было и начинать.
- Ты же понимаешь, что после такой угрозы ты уже не сможешь сослаться на плохой самоконтроль? – сдержанно спросил он, стараясь больше не провоцировать этого психа.
- Какой ещё угрозы? – невинно переспросил Брун, пользуясь тем, что следующий после него в списке не спешил занять своё место в строю. – Ты что, Апинго, оговорить меня пытаешься?
Хьёлас подавил тяжёлый вздох и решил всё-таки промолчать. Раз уж по какой-то нелепой причине этого парня допустили к занятиям, лучше держаться от него подальше.
- Только попробуй сказать обо мне ещё какую-нибудь гадость, - продолжал шипеть Брун. – Я очень чувствительный, знаешь.
С оглядкой на то, что он первый налетел на Хьёласа, ситуация складывалась неприятная. К счастью, в общий рабочий зал вышел, наконец, мастер Гато, и Хьёласу не пришлось искать себе оправдания за молчание.
После поверки Хьёлас поспешил вернуться в свою комнату – у него уже снова начала кружиться голова от измождения. Он махнул Чиму, который явно собирался подойти и что-то спросить, и краем глаза заметил Торнгуда, о чём-то вполголоса повествующего мастеру Гато.
Спать, просто спать. Не думать ни об Астрид, ни о Бруне, ни о том, как он узнал о том, что произошло в кабинете ректора…
Утром Хьёлас чувствовал себя ещё не идеально, но уже достаточно хорошо, чтобы попытаться проанализировать собственное самочувствие. Физическая слабость была следствием не болезни, а магического истощения. Его потоки уже частично восстановились, но вот вопрос: как они исчезли? Накануне Хьёлас не использовал сложных формул и даже не тренировался. Он чувствовал себя вполне нормально, пока не побывал на приёме у ректора. Но там он резко начал терять силу, как будто в кабинете находилось Сердце Пустоты, или какая-то структура, создающая магический вакуум. Но ведь это же невозможно? Как сам ректор находится в своём кабинете? И другие мастера ничего не замечают?
Хьёлас неторопливо одевался, продолжая рассуждать о произошедшем. Единственное, на что он вчера обратил внимание – жуткая духота в кабинете. Может, он непроизвольно израсходовал силу на то, чтобы не упасть в обморок прямо там? Что ж, это вполне возможно. Механизм давно всем известный и уже не единожды проверенный: когда исчерпываются физические ресурсы организма, на поддержание жизни начинает уходить магия. Но если и её не хватит, чтобы дождаться помощи, наступает разрушение ядра и смерть. Странно только, что магия начала расходоваться раньше, чем полностью истощились физические силы. Или тут сыграло свою роль то, что Хьёлас во что бы то ни стало хотел сохранить лицо перед ректором?
Он вышел в общий рабочий зал, чтобы там дожидаться утренней поверки, и очередное неприятное воспоминание окончательно испортило ему настроение. Давешняя перепалка с Кидо Бруном вспоминалась смутно, как давний сон, но в том, что она действительно состоялась, сомневаться не приходилось. Ох, ну зачем надо было реагировать на эту глупую провокацию?!
Хьёлас вздохнул и занял один из свободных столов. Учебники и конспекты он с собой не брал – ещё будет возможность вернуться за ними до завтрака. Но зато прихватил ежедневник. Надо спланировать дела. Связаться с семьёй. Подтянуть учебные хвосты. М-да…
Как ждал он возвращения! Сколько всего собирался сделать в первый же день! А в итоге даже нунциев не принял и с мамой не связался. И всё ещё не хочется ничего делать. Только спать. Но надо, надо!
Хьёлас решительно открыл собственное расписание. Практические занятия ему сегодня точно не по плечу, так что лучше даже не пытаться. Конечно, если мастер Хенк узнает, что он уже вернулся в школу, но пропускает занятия, Хьёласу придётся быть убедительным в своих объяснениях и не упоминать этот странный упадок сил. «Или же, - подумал Хьёлас и сам немного испугался этой мысли, - ну её к провальщикам, эту боевую магию».
Даже всерьёз размышляя об этом, Хьёлас оставался спокоен, и это удивляло его. Он не ожидал, что такое решение дастся ему легко. Он ведь собирался освоить все курсы старшей школы! И что теперь, из-за минутной слабости откажется от этой цели? Нет, нельзя принимать решения в таком состоянии. А вот пропустить ещё одно практическое занятие будет разумным решением.
Почти без колебаний Хьёлас вычеркнул также практику по стихиям – с мастером Фалвестом, в случае чего, будет легко договориться. А вот на целительство он собирался пойти. Отчасти потому, что надеялся проконсультироваться в непринуждённой обстановке с мастером о своём состоянии. Раз уж стажёры ничем толком помочь не смогли…
- Как дела, Апинго?
Мастер Криир Гато явился в общий рабочий зал и занял один из свободных столов, перебирая какие-то документы.
- Хорошо, - отозвался Хьёлас и решил прояснить интересующий его вопрос сразу, не откладывая на потом: - Мастер Гато, я смогу отправиться домой в декадас?
Куратор поглядел на него немного озадаченно, но отвечать не спешил.
- Смотря как ты будешь справляться, - сказал он. – Если Эмсат Квато сдаст по тебе удовлетворительный отчёт, и если ты сохранишь сигналку, по меньшей мере, пять дней…
