- Если я правильно понимаю, речь о «Комплексных плетениях?» - Хьёлас притворился, что припоминает, какую книгу тогда брал, чтобы хоть в этом вопросе не ссылаться на слова мастера Гато. – Я хотел внимательнее почитать о механизме постановки щита. Я не очень хорошо справлялся с курсом практической боевой магии, и надеялся, что если внимательнее изучу рекомендации к плетению, найду лазейку, которая поможет мне плести щит быстрее, - он лишь вскользь продумал эту отговорку, пока шёл сюда, но ложь получалась, вроде бы, складной. – Но в те дни… признаюсь, я был более рассеян, чем обычно, - он нахмурился и чуть напряг плечи, стараясь выглядеть как можно более искренним, но не перегибать палку. – Очень много всего навалилось, я собирался уезжать в изолятор, и беспокоился о том, как моя семья справится без меня… Не помню, что и как было в тот вечер. Но я мог напутать с расписанием и обнаружить, что мне срочно надо подготовить другое эссе.

Хьёлас умолк, но ректор не торопился задавать следующий вопрос. Он продолжал таращиться на студента, словно под его взглядом правда сама собой выходила наружу. Пауза слишком затягивалась, и Хьёлас решился продолжить:

- Я не могу сказать точно, действительно ли моя книга была у Астрид – для этого мне надо бы, как минимум, проверить книжную полку и удостовериться, что моего экземпляра нет. Но если это действительно так… мне правда жаль, что я дал вам повод сомневаться в Астрид. Уверен, она не стала бы нарушать правила и читать книгу, а отдала бы её мне при следующей встрече.

Ректор многозначительно хмыкнул и снова ничего не сказал, но Хьёлас знал, о чём тот подумал. Благонадёжная девочка сразу же отдала бы книгу мастерам. А раз она этого не сделала, значит, либо сама собиралась изучать запрещённую литературу, либо пыталась прикрыть его, Хьёласа, халатность, что тоже является нарушением, пусть и не таким серьёзным. И пусть сам он уверен, что никакой книги во время прогулки не забывал, он не мог быть уверен, что в деле не замешана Виора. И раз так… Астрид действительно удачно всё придумала, чтобы списать инцидент на рассеянность.

- Ты же понимаешь, что тебе это с рук не сойдёт? – вкрадчиво спросил Пар Яусс. – Случайность или нет, но это подстрекательство к нарушению. Плюс, репутация Астрид Кароги работает против неё – и против тебя, Апинго.

Хьёлас не стал уточнять, о какой репутации речь, а лишь повинно склонил голову, пытаясь понять, намекает ли ректор на какое-то альтернативное решение конфликта, или ему только послышалось. Но на всякий случай он сказал:

- Да, я всё понимаю, и готов понести ответственность за свою забывчивость. Если я могу чем-то загладить свою вину…

- Да, да, об этом ты узнаешь, - почему-то с досадой сказал ректор, как будто услышал не то, чего ожидал.

Снова повисла пауза, и Хьёлас не мог понять, закончен разговор или нет. Ректор ничего не сказал, но снова уставился в какие-то документы.

- У вас есть ко мне ещё какие-то вопросы, или я могу идти? – вежливо спросил Хьёлас.

Не поднимая головы, Пар Яусс сделал небрежный жест рукой: выметайся, мол. Повторного разрешения не потребовалось, и Хьёлас направился к выходу.

Лишь оказавшись в приёмной и закрыв за собой дверь, он осознал, как же сильно ему не хватало воздуха последние пять минут. Он жадно вдохнул, молекулы кислорода весёлой стайкой проникли в его кровь, разбежались по организму, впились в истощённый кислородным голоданием мозг…

И наступила тьма.

- Эй, Апинго, ты чего это? А ну-ка, парень, веди себя прилично! Давай, давай, подъём!

Хьёлас чувствовал, как кто-то ощутимо хлопает его по щекам, трясёт, как прохладная вода льётся ему на макушку, лоб и щёки. Он увидел лицо своего куратора и ещё какого смутно знакомого парня, но никак не мог понять, где находится и что произошло.

- Иди-ка сюда, присядь. Вот, выпей воды. Ну что, получше? Что случилось, Апинго?

Хьёлас таращился на мастера Гато и никак не мог взять в толк, что произошло. Кажется, он грохнулся в банальный обморок. И с чего бы? Только из-за духоты в кабинете ректора? Да если об этом узнают одноклассники, насмешки будут преследовать его следующие три года! Впрочем, было бы куда хуже, если бы он свалился прямо там, в кабинете. Он попытался пошевелиться, но мышцы были словно ватные, а конечности будто налились свинцом. Хотелось отдохнуть, расслабиться хоть ненадолго… но приёмная ректора явно была не самым подходящим местом для этого.

- Так, Апинго, ты идти сможешь? – спросил мастер Гато. – Давай, отведу тебя в лечебницу. Что вообще с тобой такое?

- Не надо в лечебницу, я в порядке, - пробормотал Хьёлас, не пытаясь, впрочем, подняться. Он чувствовал, что силы возвращаются к нему, но слишком медленно. – Просто было душно, и я…

- Борлаш! – раздался требовательный окрик из кабинета, и секретарь поспешил на зов, бросив на Хьёласа последний встревоженный взгляд.

- Так что всё-таки случилось? – в очередной раз спросил куратор, когда они остались в приёмной одни. – Вы, вроде, разговаривали не так долго. Что ректор сказал такого, что повергло тебя в такое состояние?

- Дело… дело не в нём, - смущённо сказал Хьёлас. – Мне кажется… всё прошло довольно неплохо. Но воздух… там, в кабинете, действительно очень душно.

Мастер Гато глядел на него с недоверием, но возразить не торопился. Через несколько секунд он выпрямился и снова спросил:

- Идти сможешь? Отведу тебя в общежитие, пусть хоть стажёр-целитель на тебя взглянет…

Хьёлас неуверенно поднялся. Голова слегка закружилась, но он устоял, а потом направился к выходу.

Хьёлас не помнил, как добрался до общежития, но, вроде бы, мастеру Гато не пришлось его тащить. Следующее, что он осознал, это то, что он спит на своей кровати, а в его комнату зашёл Мейс Парада, один из закреплённых за их группой стажёров-целителей. Он проводил диагностику, задавал какие-то дежурные вопросы, а Хьёлас думал только о том, чтобы его оставили в покое и дали выспаться. Потом явился Эмсат Квато, которому сообщили о внезапном недомогании его подопечного. Но поскольку погружаться в лёгкий эфир Хьёлас не собирался, то проблема была явно не по его части.

Вскоре после ужина, который Хьёлас благополучно пропустил, явился Чим.

- Привет, дружище. Рад тебя видеть, - неуверенно сказал он, оглядывая Хьёласа придирчивым взглядом.

- Угу, я тоже, - заплетающимся языком отозвался тот и попытался приподняться на подушке. – Как тут у вас?

- Так себе новости, - неохотно сказал Чим. – О Чилли Милгрэме слышал уже?

- Нет, - озадаченно отозвался Хьёлас. – Кто такой Чилли Милгрэм?

Чим досадливо закатил глаза, но объяснил.

- Наш однокурсник. Был. Убился, когда попытался сам себе вылечить головную боль.

- Очень жаль.

Хьёлас бессильно опустился на подушку и повернулся на бок, так, чтобы видеть Чима.

- Я не успел с ним познакомиться, - сказал он. – И теперь уже шанса не будет. Грустно всё это.

Он действительно так думал, но, сказать по правде, в тот момент вообще вся жизнь представала перед ним в сумрачных оттенках. Он чувствовал такую всеобъемлющую усталость, что не хотелось вообще ничего – ни продолжать обучение, ни работать в Мёртвом Городе, ни заступаться за Виору или Астрид… хотелось завернуться в одеяло и спать, спать…

- А ты чего расклеился, друг? – донёсся до него, будто сквозь толщу ваты, голос Чима. – Мастер Гато сказал мне по секрету, что тебе тяжело дался разговор с ректором. Что, всё так плохо?

- Не знаю, - ответил Хьёлас. – Он не озвучил мне своё решение. Думаю, так или иначе, но мне сообщат, какие будут последствия.

- Но что ты ему сказал?

Хьёлас вздохнул и пересказал другу, как всё было. Говорить было тяжело, но отсылать Чима не хотелось. Выслушав, друг некоторое время молчал, а потом осторожно сказал:

- Ты ведь всё равно разберёшься, что к чему, так что я скажу, что знаю, вдруг тебе это ещё пригодится. Виора ни при чём, абсолютно точно. Мы с ней общались после того случая пару раз, и мы поняли, что ты можешь прийти к такому предположению… вот только не знали, как вовремя тебе об этом сообщить и не подставиться. Книга не твоя. Астрид тебя оговорила.