Так прошло ещё несколько дней. Вскоре мастер Китола понял, что Хьёлас застрял, и ещё некоторое время убеждал отложить это упражнение на потом, а пока что заняться другими, которые тоже необходимо освоить, чтобы считать курс освоенным. Хьёлас согласился на компромисс – первую половину дня он продолжал тренировать осознанность, после обеда же выполнял упражнения, которые предлагал ему Эмсат. И вот тут дела шли на удивление гладко. После устного объяснения сплетать информационный поток на лёгком уровне оказалось достаточно легко. Так же как и ориентироваться в пространстве, сопоставлять пространство лёгкого эфира с объектами физической реальности, находить собственное тело, а потом и другие предметы. При ближайшем рассмотрении каждый, даже самый мельчайший поток лёгкого пространства обретал смысл.

Почти каждый предмет имеет отражение в лёгком эфире – проекцию. «Смысловая тень» - как описывали её в учебниках. Вещи, которые много лет выполняют свою функцию, имеют более отчётливую проекцию, недавно созданные предметы могут вовсе её не иметь. Люди и другие живые существа обладают проекцией настолько плотной и сложной, что она сама уже фактически является телом – но в другом плане реальности. У каждого человека есть три тела – физическое, легкоэфирное и тяжелоэфирное. Ядро объединяет их, существует одновременно в трёх планах. Сознание, исконно привязанное к физическому телу, при должной тренировке может концентрироваться и в лёгком, и в тяжёлом эфире.

При погружении сознания в легкоэфирное тело можно манипулировать лёгким пространством так же, как и физическим.

Хьёлас торжествовал: насколько тяжело ему давались плетения на основном уровне, настолько легко он манипулировал лёгкими потоками – но только после того, как начинал осознавать себя. А с этим у него по-прежнему были трудности. Мастер Китола искренне восхищался его умением сконцентрироваться и придать потокам строго нужную форму, но в то же время честно предупреждал, что заблокирует Хьёласа, по меньшей мере, временно, если он в ближайшие две луны не научится осознавать себя сразу после погружения. Но пока что Хьёласу на это требовалось, как минимум, несколько минут.

У других студентов дела обстояли по-разному: у кого лучше, у кого хуже. Клед вообще не мог себя контролировать, и после стычки с Хьёласом стал ещё более агрессивным и то и дело норовил задеть кого-нибудь ещё. Но теперь Мейто был готов, и не давал ему задирать других студентов.

Никой Сереал справлялся лучше других, и уже в конце следующей декады, если не будет проколов, мастер Китола обещал отпустить его обратно в школу. У Асана Корво тоже были проблемы с контролем – и осознание, и плетения, получались у него через раз, но тут, ничем, кроме постоянной практики, помочь было нельзя. Разве что неосознанных погружений во сне у него не случалось, и тут у него было серьёзное преимущество перед Хьёласом.

У Рурта Опекадда же возникла самая серьёзная, по мнению мастера Китолы, проблема: он так и не нашёл компромисс с самим собой и не научился полностью возвращаться из лёгкого эфира. Почувствовав вкус свободы и безмятежности, он не хотел возвращаться в реальный мир. Жизнь стала ему в тягость, и никакие уговоры и убеждения не помогали. Мастер Китола не торопился его блокировать и отправлять обратно в школу – надеялся, что он всё-таки возьмётся за ум и приложит волевое усилие, чтобы найти приемлемую точку опоры в реальном мире. Но не было похоже, что Рурт старался – он проводил в погружении всё доступное ему время и возвращался, только когда мастер и ассистент вместе его вытаскивали. Он прекрасно справлялся со всеми заданиями на плетение и контроль, но какой в этом смысл, если он потеряется, едва останется без присмотра?

- Хьёлас, старайся сосредоточиться на физических ощущениях, когда засыпаешь, - уже в который раз советовал ему Эмсат. – Почувствуй мягкость подушки и одеяла, свежесть воздуха… сосредоточься на них. Вспомни… хм… - он смущённо прокашлялся и заметно покраснел, но всё же продолжил: - Вспомни какие-нибудь… хм… приятные физические ощущения. Постарайся увидеть во сне не лёгкий эфир, а что-нибудь из твоей прежней жизни, что тебе было приятно.

Хьёлас понял намёк и изо всех сил постарался не смутиться. Да, в этом, пожалуй, был смысл. Ему так понравилось погружаться в эмоциональную эйфорию, что он вообще начал забывать, что и физическая реальность может доставлять удовольствия. Вспомнить… или, точнее, вообразить, потому что с леди, от которой он желал получить этот дар, у них ещё ничего такого не было. И нескоро ещё будет, уж точно не до свадьбы, если она вообще когда-нибудь состоится…

Нет, это были неправильные мысли, и этой ночью Хьёласу снова не было суждено преуспеть. Но зато следующей, когда он всё же заставил себя перестать думать о препятствиях, а лишь о своей мечте, он впервые проспал всю ночь без единого погружения в лёгкий эфир.

Подходила к концу вторая луна работы в изоляторе. Хьёлас немного нервничал из-за отсутствия новостей из дома, и честно сказал мастеру Китоле, что предпочёл бы быть заблокированным, чем оставить семью наедине с возможными проблемами. После этого преподаватель связался с мастером Нэвиктусом, справился о последних новостях и передал Хьёласу, что всё в порядке, ему не о чем беспокоиться. Не то, чтобы Хьёлас сразу успокоился, но сосредоточиться на учёбе ему стало легче.

- Слушай, я вот никак не могу понять, в какой момент ты теряешь контроль, - сказал ему перед очередной тренировкой Эмсат. – Я наблюдаю за тобой, вроде, всё в порядке, погрузился, замер ненадолго… а потом вдруг начинаешь суетиться и сердиться из-за того, что что-то упустил.

- Я сам не понимаю, - признался Хьёлас. – Просто в какой-то момент… я как будто просыпаюсь, словно до этого спал, хотя я не помню, чтоб я засыпал! То есть я не теряю контроль, его как будто и вовсе нет!

- Хм, - нахмурился Эмсат и задумчиво потёр пальцем висок. – Кстати, это может сработать.

- Что именно? – заинтересованно, но без особой надежды спросил Хьёлас. За последние две декады они перепробовали столько новых способов, что он уже не верил, что удастся найти индивидуальный подход к решению проблемы.

- Попробуй специально утратить контроль, - сказал Эмсат. – При погружении, или прямо там, в лёгком эфире. Сорви себя с катушек, а потом снова восстановись. Может, если ты поймёшь, как это происходит, сможешь лучше контролировать процесс?

Хьёлас недоверчиво пожал плечами, но решил попытаться. Хуже уже точно быть не могло.

Он погрузился в лёгкий эфир, как обычно, ненадолго утратив связь со своей личностью, а когда сориентировался в новом пространстве, дождался отмашки от Эмсата и попытался отдаться на произвол стихии, которой являлось его собственное подсознание.

Вот только с преднамеренной утратой контроля тоже возникли проблемы. Хьёлас тщетно пытался расслабиться, отвлечься от рабочего процесса и просто отдохнуть. Да, в лёгком эфире любое действие было для него развлечением, вот только инстинкт самосохранения в нём был слишком силён, и окончательно утратить связь с объективной реальностью ему так и не удалось. Он даже попытался пойти на крайние меры – пробудить в себе воспоминания о самом первом погружении, о той лёгкости и безмятежности, которые ещё не были замутнены угрозой смерти. Но даже так ему удалось лишь испытать чуть более острую эйфорию, да последующее возвращение оказалось сущей пыткой, но утратить контроль ему так и не удалось.

Эмсат же, несмотря на ещё один бесплодный тренировочный день, пребывал в прекрасном настроении.

- Вот, кажется, и твой ключ к успеху, - сказал он Хьёласу, когда они спускались в трапезную на ужин. – В следующий раз, когда будешь погружаться, просто дай себе установку во что бы то ни стало утратить контроль при переходе. И не восстанавливать его как можно дольше.

- Очень смешно, - равнодушно отозвался Хьёлас.

- Нет, я серьёзно, - заверил его Эмсат, широко ухмыляясь. – Весь день ты пытался сорвать самому себе башню, и у тебя ничего не получилось. Значит, в этом вопросе ты сам на себя влияешь противоположным способом…