Прочь от искр, к точке опоры. Жалко их оставлять, неприятно. Тяжесть такая противная, ни вздохнуть, ни пошевелиться…
- Молодец, вот так. Вдох, Хьёлас. Давай, глубоко вдохни. Чувствуешь воздух? Чувствуешь своё тело?
Он медленно моргнул. Первым, что он увидел, был мастер Эршдет Китола. То есть Хьёлас знал имя этого человека, вот только далеко не сразу вспомнил, почему он здесь, рядом, и так небрежно и неприятно похлопывает его по щеке.
- Прекратите, - попросил он, заплетающимся языком и вдруг почувствовал, что его тошнит. От этой неестественно огромной и неповоротливой штуки у него во рту.
- Ты отлично справился, Хьёлас, - сказал мастер Китола, оставляя его лицо в покое. – Теперь давай, поднимайся, тебе надо отдохнуть.
Хьёлас хотел было возразить, что для того, чтобы отдохнуть, ему вовсе не надо подниматься, а просто вернуться к тем искрам, но с каждым мгновением он всё чётче понимал, что происходит. Вот только удовлетворения от своего первого успеха он не ощущал.
Эмсат чуть ли не силой заставил его подняться и повёл к выходу из зала. Хьёлас чувствовал, каким неприятным, неповоротливым и неуютным стало его тело. Как чужой, плохо сидящий костюм. Или одежда, из которой он вырос, но по какой-то нелепой причине вынужден продолжать её носить.
- Отпусти, - потребовал Хьёлас, отстраняясь от Эмсата, который всё ещё его придерживал за локоть.
- Хьёлас, сосредоточься на том, зачем ты здесь, - сказал мастер Китола. – Ты обучаешься лёгкой магии, чтобы стать компетентным магом и обеспечить всё самое лучшее своей семье, помнишь?
«Да, и ради того, чтобы когда-нибудь подняться на уровень, достаточный, чтобы претендовать на Астрид, - раздражённо подумал Хьёлас. – Так я думал раньше, когда не понимал истинной природы вещей. Но теперь-то я знаю, что физический мир – всего лишь видимость, хрупкая оболочка, маска, скрывающая прекрасную и удивительную суть реальности, не ограниченной тремя измерениями, а намного, намного более многогранной…»
Но Хьёлас уже вспоминал лекции мастера Карлеша, когда тот рассказывал, что вся ценность слоёв – в их совокупности. Выбор только одного ограничивает человека, лишает его смысла. Существовать на уровне самой магии, может, и приятно, но злоупотребление грозит полной потерей личности. «Буду ли я наслаждаться этой эйфорией, если это буду уже не я? – задал Хьёлас себе тот вопрос, которым мастер Карлеш рекомендовал подводить итог погружения, чтобы облегчить чувство потери. – Может, и буду. Может, это всё ложь – о том, что можно потерять себя. Известно ведь, что некоторые маги декадами не выходят из этого состояния, и ничего с ними не делается…»
Хьёлас тяжело вздохнул и потёр ладонями лицо. Пальцы его были очень холодными и заметно дрожали. Он всё ещё чувствовал некоторую тяжесть и слабость, но жуткое отвращение к собственному телу каким-то образом исчезло. Он снова был собой, хотя уже и не таким, как раньше. Хьёлас бросил взгляд на часы, чтобы понять, сколько продлилось его первое погружение. Странно – судя по времени, ужин был всего два часа назад. С учётом того, что прежде чем «исчезнуть» он довольно долго сосредотачивался и уговаривал себя отключить предохранители…
Может, прошли сутки, или даже больше? Но нет, Клед Шабар и его ассистент всё так же лежали без движения, другие студенты тоже сидели на тех же местах.
- Ты погрузился не полностью, - негромко объяснил мастер Китола, явно удовлетворённый тем, что Хьёлас начал оглядываться, пытаться сориентироваться в реальности.
- Так бывает? – озадаченно переспросил он.
- Да. И чего-то подобного я от тебя, пожалуй, ожидал. Ты слишком осторожный, чтобы вот так вот сразу нырнуть в неведомое, каким бы прекрасным оно ни было. Но начало положено, и в следующий раз тебе будет легче погрузиться. Вопрос в том, осмелишься ли ты нырнуть полностью. И сможешь ли потом выплыть. Теперь ты уже приблизительно знаешь, с чем тебе придётся иметь дело.
Хьёлас задумчиво кивнул. Даже от одного воспоминания о силе его начала грызть тоска по идеальному, а ведь он даже не погрузился полностью, только краем глаза, так сказать, заглянул в лёгкий эфир.
- Я хотел бы на сегодня закончить, - сказал он.
- Конечно, - отозвался мастер Китола. – Ты можешь даже сделать перерыв на пару дней, чтобы понять, готов ли ты к продолжению курса.
Хьёлас снова кивнул и покинул рабочий зал. Эмсат следовал за ним, чуть отстав, и навязываться явно не собирался. Вот и славно.
Вернувшись в свою комнату, Хьёлас нацарапал на листке надпись «Держитесь подальше» и прицепил её к двери снаружи. Услышав эту формулировку от Эмсата впервые, он подумал, что такую грубость можно бы и смягчить, но теперь понял, что именно эта фраза идеально отражает его нынешнее отношение к любому возможному общению.
Хьёлас понимал, что и ассистент, и, возможно, мастер, наблюдают за лёгким фоном в его комнате, на случай, если он вдруг решит погрузиться. Но Хьёлас не собирался, хотя искушение было велико. Его разум раскачивался из крайности в крайность: он то хотел как можно скорее снова ощутить это невероятное чувство лёгкости и совершенства, избавившись от опостылевшей физической оболочки, то, наоборот, клялся себе, что больше никогда и ни за что не сделает это, потому что не имеет права теряться – сёстры и мама нуждаются в нём, да и Астрид…
А что “Астрид”? У неё и так есть всё, что ей нужно – с таким-то папочкой. И столько усилий надо приложить, столько времени потратить, только ради призрачного шанса быть с ней. А лёгкий эфир – вот он, рядом, приветливый и доступный, ждёт тебя, как покинутый дом, чтобы заключить в объятья и подарить все возможные блага.
Хьёлас тряхнул головой и заставил себя дышать глубже, хотя лёгкие резало неприятным воздухом. Вот уж у кого нет и быть не может проблем с дыханием – так это у Астрид. Должно быть, её лёгкие как-то иначе устроены… И тут Хьёлас понял. Она дышала лёгкими потоками! Это всё объясняло!
Он тут же одёрнул себя, оценив явную абсурдность предположения. Что это вообще должно значить – дышать лёгкими потоками? Бред какой-то… но именно такое ощущение складывалось от её ритма, от её улыбки. Её тонких нежных губ…
Хьёлас невольно улыбнулся. Закрыл глаза, поджал губы, вспоминая, чуть сжал ладони, как будто в них сейчас были тонкие ласковые пальцы Астрид. Как же он соскучился!
Он залился краской, хотя и был в комнате один. Вот ведь болван влюблённый!
Хьёлас сам не заметил, как окончательно вернулся в реальность, стал прежним собой, для которого мир ещё не разделился на два несовместимых уровня бытия. Теперь не реальность, а погружение казалось ему сном: счастливым, волшебным, но всё же сном.
Хьёлас вздохнул и задумался. «Вернуться» к себе было задачей довольно сложной, и это притом, что он даже не полностью погрузился в лёгкий эфир. Что же будет с ним после первого полноценного опыта? С этой мыслью он уснул, рассудительно полагая, что всё выяснится в своё время.
Вольный Выдох пребывал в состоянии безусловного счастья. Он был силён, любопытен и свободен – никаких обязательств ни перед кем, никаких потребностей. Весь мир – одна сплошная возможность, и ощущать всё это было так прекрасно, так удивительно, что Вольный Выдох медленно закружился на месте, преследуя одновременно две цели: накрыть всё вокруг мимолётным вниманием и подарить непринуждённое дружеское объятье миру.
Потом он неторопливо двинулся вперёд. Или в сторону – это как посмотреть, - но он просто начал перемещаться, без какой-либо конкретной цели, просто чтобы понять, везде ли мир такой удивительный, как здесь, или, может, где-то есть что-то не менее интересное.
Мир был нов и удивителен. Как и любое новорожденное существо, Вольный Выдох изучал окружающую реальность воодушевлённо, хоть и несколько бестолково. Он обнаруживал вокруг странные комки, обрывки и сгустки: настроения, намерения, просто импульсы, ещё не утратившие своей силы. Он изучал их, рассматривал, ощупывал и отбрасывал, чтобы посмотреть на реакцию, а потом снова двигался вперёд, к новому, интересному…
