- И как ты собираешься это сделать? – с искренним любопытством спросила Астрид.

- Пока не знаю. Но я уверен, что через некоторое время – возможно, даже не очень большое – я смогу дотянуться до вашего… до его уровня.

Улыбка Астрид едва заметно увяла, и Хьёлас мысленно выругал себя за эту оговорку. Он вообще не собирался поднимать эту тему – ведь Астрид держалась с ним, как с равным, хотя и не могла не осознавать существующей разницы в статусе. Но она не стала обижаться и развивать тему, а наоборот, помогла ему ненавязчиво «соскочить».

- Что ж, это будет, как минимум, интересно, - сказала она. – Когда мне ждать твою сестру?

Хьёлас рассмеялся от облегчения и от каламбура - обычно таким тоном люди спрашивают: «когда мне ждать вашего нунция?»

- Думаю, завтра, или, может, на днях. Смотря чем нас загрузят, - и он неосознанно поднял левую руку, и впервые за вечер вспомнил, что на ней висит плетение. Оно не разрушилось – удивительное везение для такой необычайной рассеянности! Но, с другой стороны, с чего бы ему разрушаться? Хьёлас чувствовал себя спокойным и умиротворённым рядом с Астрид, так что внутренний поток не возмущался. А поддерживать открытое плетение без специальной концентрации их научили ещё на первом курсе.

Хьёлас провёл Астрид до входа в девичье крыло, а сам со всех ног помчался к себе. Не то, чтобы его в тот момент сильно заботило соблюдение дисциплины – или вообще что-либо, кроме того, как тепло улыбнулась ему Астрид на прощание. Но если куратор откажет ему в праве выходить на прогулки в следующие дни – это будет совершенно неуместно.

Но как он ни торопился, а в общий рабочий зал класса Хьёлас ворвался, когда мастер Гато уже начал проверять присутствующих по списку. Увидев запыхавшегося взмыленного Хьёласа, он лишь покачал головой, вернулся к началу списка и сделал пометку. Комментариев, к счастью, не последовало.

Перед сном Хьёлас всё-таки почитал учебник, хотя сосредоточиться было весьма затруднительно – мысли то и дело соскальзывали в воспоминания о прошедшем вечере. Но отвлечься было необходимо: пусть Хьёласу и удавалось всё это время сохранять спокойствие, это было всё-таки его первое свидание! И как только он расслабится и снизит самоконтроль, он вполне может завалить задание мастера Тороша. Тем более что после бессонной прошлой ночи и напряжённого дня тело требовало полноценного отдыха. Поэтому Хьёлас отложил книгу и снова принялся медитировать, изо всех сил стараясь наполнить мысли созерцанием образа океана и звёздного неба.

Но отдохнуть как следует всё равно не удалось. Посреди ночи раздался громкий хлопок и шипение, переходящее в свист. А потом ещё раз, и ещё… Хьёлас подскочил от неожиданности, огляделся, и понял, что это было: вот как срабатывает сигналка мастера Тороша.

Где-то вдалеке слышались крики и ругань: ребята упрекали своего соседа за то, что он сорвался первый, а его сработавшая сигналка напугала их и они тоже утратили контроль. Дело, кажется, шло к потасовке, но уже вмешался мастер Гато и кто-то из дежурных практикантов-целителей. Хьёлас опустился на подушку и снова закрыл глаза. Это был первый раз, когда он искренне порадовался собственной замедленной реакции – он просто не успел как следует испугаться и не потерял контроль над собственным потоком.

После этого сигналки срабатывали регулярно, и каждый раз по цепной реакции – сразу несколько. И если поначалу это происходило от неожиданности и испуга, то потом – от раздражения. Хьёлас никогда не жаловался на внутреннюю дисциплину, но теперь он уже боялся засыпать. Однако ещё одна бессонная ночь плохо скажется на его работоспособности, так что придётся что-то придумывать. И Хьёлас снова погрузился в медитацию.

После очередного хлопка и шипения и эхом последовавшего за ним повтора в одной из соседних комнат раздался истошный вопль, грохот и снова крик. Мастер Гато пытался успокоить студентов, но, видимо, ситуация начала выходить из-под контроля – крики и грохот не прекращались. Как бы Хьёлас хотел запереть дверь и не слышать всего этого! Но им запретили запираться под угрозой отчисления – не иначе как чтобы каждый принял участие в этом ночном развлечении!

Поразмыслив, он пришёл к выводу, что мастер Торош, скорее всего, не случайно выбрал именно шумовой тип сигналки, а именно с расчётом на ту ситуацию, которая как раз и складывается. Вот разве что не совсем ясно, зачем давать задание повышенной сложности на втором занятии. Возможно, было бы даже полезно утратить над собой контроль, чтобы заполучить негативное подкрепление на бессознательном уровне… Ну да ладно. Хьёлас отбросил рассуждения о подоплёке заданий мастера Тороша и сосредоточился на том, чтобы абстрагироваться от звуков и уснуть.

- Апинго, какого хрена! – раздался вопль прямо у него над ухом.

Он подскочил на кровати, едва не ударив лбом в лицо мастера Гато. Потом скосил глаза на будильник, и в груди противно заныло – он проспал и пропустил утреннюю поверку.

- Простите, - сказал он ровным голосом, стараясь сохранить остатки собственного достоинства, одновременно выравнивая силу, подаваемую на плетение. Чувство стыда за нарушение дисциплины смешалось с самодовольством из-за того, что ему всё-таки удалось удержать контроль над потоками. Впрочем, он при этом утратил контроль над окружающей действительностью, так что цель нельзя считать достигнутой.

- Давай, бегом на завтрак! – скомандовал мастер Гато, покидая спальню Хьёласа. Куратор явно хотел добавить что-то ещё, но махнул рукой.

Так начался третий день учёбы в старшей школе.

Чим ждал Хьёласа в общем рабочем зале. Он выглядел бледным и уставшим, но довольным – значит, контроль над сигналкой не упустил.

- Да ты ещё и выспаться умудрился! – завистливо сказал он Хьёласу, когда тот бегом выбежал из спальни. – Я всю ночь не спал, думал – рехнусь с этими бабахами и воплями.

- А кто орал? – полюбопытствовал Хьёлас.

- Кидо Брун. Да и почти все потом подключились, - устало сказал Чим. – Ещё человек семь или восемь держат плетения… но до занятия ещё есть время, верно?

Днём было проще, чем ночью – не надо было бояться собственных бессознательных реакций. Другие, впрочем, могли с Хьёласом не согласиться – выспаться прошлой ночью не сумел почти никто. Настроение портилось ещё и потому, что все понимали: раз они не справились с заданием, сегодня упражнение придётся повторить. Хьёлас же предвкушал получение своевременного зачёта. Но не тут-то было.

- Тем, кто упустил контроль – плюс один балл к зачёту, - сообщил мастер Торош в самом начале занятия. – Можете пару дней отдохнуть, но потом вам придётся попытаться ещё раз. Тем, кто ещё держит – продолжайте. И не вздумайте притвориться, что сорвались случайно – это очень легко проверить.

Хьёлас тяжело вздохнул. Не то, чтобы плетение ему мешало, но оно постоянно маячило у него в голове, как важное незаконченное дело, не давая полностью углубиться в другие дела.

Мастер давал им очень сложные задания – намного более изощрённые, чем всё то, что они плели в средней школе, хотя это были не новые плетения, а давно им знакомые, просто в неожиданных сочетаниях или в новой форме.

- Поднимите песок, придайте ему форму куклы, - объяснял мастер очередное задание через четыре дня. Только три человека в классе ещё удерживали его исходную сигналку, Хьёлас в том числе. Остальные уже обзавелись новыми или даже сменили несколько – таким, впрочем, мастер Торош снижал балы за зачёт и угрожал продлением курса. – Но так, чтобы песчинки не касались друг друга. А потом создайте внутри куклы яркий источник зелёного света. Начинайте!

Прежде чем приступить к заданию, Хьёлас решил сплести простой щит – и не он один. Все прекрасно помнили, к каким последствиям может привести случайное соприкосновение сеточного плетения и иллюзии, и никто не хотел испытывать их на себе, даже несмотря на то, что в классе присутствовали несколько стажёров-целителей и ассистентов, которые прошли стандартную подготовку во время своей учёбы в старшей школе.