И всё же он не был уверен, что готов вернуться к обычной жизни, вернуться в школу. Ему нужно было больше времени, чтобы вся история улеглась в голове, чтобы развеялись неприятные воспоминания об «уроках» то ли с Дамиром, то ли со вселившимся в него Другим. Поэтому Хьёлас связался с мастером Китолой, который нёс за него ответственность во время каникул, и попросил разрешения остаться дома ещё на декаду. Тот, как ни странно, не возражал.

Следующие дни вся семья провела в Мёртвом Городе. Парспан быстро пошёл в рост – кажется, это было любимое растение Лаэты. Хьёлас освободил из древнего плена ещё несколько метров участка, и они приступили к их обработке. Это была изматывающая работа, но приятная. Хьёлас так уставал, что у него не оставалось времени на сомнения и терзания. Он хорошо спал по ночам и с удовольствием проводил дни, работая с семьёй, читая учебники за следующий семестр и обмениваясь сообщениями с Чимом и Астрид.

А потом он получил нунция, которого совершенно не ожидал.

«Доброго времени, иондо Хьёлас. Это Эргор Падаракис. Я обещал тебе навести справки об Адвине Арди, и я это сделал. Он действительно находится сейчас в Убежище Гион под другим именем. Я не назову его тебе, скажу лишь, что этот человек ведёт честный образ жизни, стал уважаемым жрецом Протектората и помогает людям. Поэтому, пожалуйста, если можешь, не тревожь больше его старое имя.

Он, однако, узнал о том, что ты его разыскивал. Твоя фамилия оказалась ему знакома, и он попросил передать тебе послание. Он сказал, что не знает подробностей о произошедшем в дни Щедрой Луны года 8217 и кто убил твоего отца, но думает, что это как-то связано с человеком по имени Сонджи Мукка. Над ним собирались провести показательный эксперимент для спонсоров проекта. В день, когда эта операция была запланирована, исследовательская группа распалась – некоторые сочли, что это выходит уже за все допустимые рамки, и не захотели с этим связываться. Адвин был одним из этих людей, и он не знает, что было дальше.

Удачи тебе, иондо Хьёлас. Пожалуйста, соблюдай осторожность. И если тебе понадобится дружеская помощь или совет – знай, что ты всегда можешь ко мне обратиться».

Хьёлас нервно зашагал по комнате.

Сонджи Мукка! «С.М.»! Инициалы, которые были на двух последних отцовских картах, которые он не успел прокомментировать! Теперь никаких сомнений в том, что это напрямую связано с причиной его гибели. Но как? Кто такой этот Сонджи, и какого рода эксперимент над ним провели?

«Спасибо вам, атар, - отправил ответного нунция Хьёлас. – Вы мне очень помогли. – И, помедлив немного, добавил: - И тогда, и сейчас».

Он не мог спокойно усидеть на месте, хотел как можно скорее узнать, разобраться, что же тогда произошло. Он сразу же направился в легационный реестр – где начинать искать данные, если не там?

Однако его снова ожидало разочарование. Человек с таким именем никогда не регистрировался ни на Ацокке, ни в Медео. Снова выдуманное имя? Или он из другого кантона?

Нет, если бы имя было ненастоящим, Адвин не назвал бы его Хьёласу – какой в этом смысл? Значит, он просто не местный. Придя к такому выводу, Хьёлас отправился в архив, чтобы найти копии общих регистрационных книг Йоголя. Да, поиски займут некоторое время… знать бы хотя бы сколько лет было этому Сонджи Мукке…

Можно предположить, что он был ребёнком – барьер Лависа был приспособлен именно под их структуру ядра и магии. И пусть эта незаконная исследовательская группа пыталась применить его к взрослым, начать они могли с младенца – как с более лёгкого объекта. Впрочем, в дни Страстной Луны года 8217 у него уже было имя… не слишком сужает круг, но всё же.

Хьёлас решил начать с той даты, которой было помечено письмо отца и двигаться назад во времени. Он листал страницы регистрационной книги, сканируя страницы лёгким поисковым намерением. Тысячи, десятки тысяч записей о рождениях и смертях во всех кантонах. День 25 Щедрой Луны. Утро того же дня. Ночь. Вечер 24… Как же медленно!

Хьёласу повезло на второй день поисков. Сонджи Мукка погиб в 24 день Щедрой Луны года 8217 в возрасте пятнадцати лет. Он родился и жил в кантоне Амо, на кайфаре Лисан. Больше подробностей о нём и его смерти в общем архиве не было, но Хьёлас чувствовал, что встал на след. Недолго думая, он отправился на Лисан, чтобы посетить их местный архив.

Он не был уверен, в какой именно момент должен остановиться, чтобы не влезть опять в неприятности. Он жаждал знать правду, но не знал, что будет с ней делать, если докопается до сути. Он даже не отчитался Эладису Ма о результатах поездки. Просто потому, что не был до конца уверен в его мотивах. Действительно ли он хотел разобраться в старом деле и наказать виновных, или же надеялся, что Хьёлас найдёт старого свидетеля и сдаст его – и тогда последний след преступления будет устранён? Он утверждал, что подождёт, пока Хьёлас сам во всём разберётся, но что ему помешало проследить за его действиями после возвращения из Убежища Гион? Что ж, если так, Хьёлас всё равно ничего не может изменить. И «сдать» тоже никого не может, так как не знает нового имени Адвина Арди. А если они попытаются надавить на Эргора Падаракиса… что ж, сами виноваты.

Хьёлас не был раньше на Лисане, поэтому ему пришлось повозиться, чтобы найти здание архива. Но усилия его были вознаграждены сполна. Он обнаружил не только некролог, но и несколько скандальных статей о смертности в учебных заведениях. Тема и так больная для многих, а тут ещё и спорная ситуация, можно ли винить в произошедшем школу…

Сонджи Мукка был сиротой и до пятнадцати лет жил в приюте. Он поступил в старшую школу Арлог и проучился там чуть больше года, прежде чем погиб при невыясненных обстоятельствах. В день его смерти на Лисане был объявлен «День Молчания» из-за тяжёлого потока, идущего по дуге с востока и на юг прямо через кайфар. Основную часть потока успел перехватить покровитель кантона – Амо, но остаточные линии всё равно были довольно сильными.

Сонджи Мукка зачем-то покинул школу, несмотря на запрет куратора и все принятые меры изоляции, и отправился на юг, в неопределённое место посреди океана. Это был последний раз, когда школьные детекторы определили его местоположение по амулетам. Больше никаких следов обнаружить не удалось – всё было сметено остаточным потоком. Никто не знал, зачем Сонджи отправился туда, и что именно стало причиной смерти.

Высказывалось предположение о том, что Сонджи таким странным способом покончил с собой, но нашлось немало свидетелей, которые утверждали, что Сонджи не был склонен к суициду. Да, у него, как и у всех развивающихся магов, бывали перепады настроения и «тяжёлые» дни, но он по натуре не был одним из тех, кто бежит от проблем. Он был бойцом, упрямым, неглупым, амбициозным. Кое-кто даже говорил, что он пытается примкнуть к клану Вирд, но они отвергли его несколько раз подряд. Тогда он начал готовиться к службе в корпусе рейнджеров…

Дальше Хьёлас читать не стал. Хватит и того, что он уже узнал – океан, тяжёлый поток, исчезновение.

Отцовская карта, которую он никак не мог понять, обрела смысл.

Хьёлас судорожно вздохнул – вот оно. На одной карте – место преступления, на другой – наверняка улики. Если это был “показательный эксперимент для спонсоров проекта”, это значит, что там могли присутствовать и Ферп Карога, и Велсур Арганиф, и великие знают, кто ещё. День тоже был явно выбран не случайно - следы тяжелого потока смели бы все возможные следы незаконных плетений. Единственное, что могло бы их разоблачить - свидетель, и Абсалон, судя по всему, им стал. И если они об этом узнали… это объясняет почти всё. А чтобы и Хьёлас мог разобраться в деталях, всё, что ему нужно сделать - добраться до нужного места в Мёртвом Городе и увидеть, в какой форме отец сохранил свои воспоминания.

Вернувшись домой, Хьелас первым делом изучил те самые карты. Да, так и есть. Теперь, когда он знал, что искать, странная линия на краю первой карты хорошо совпадала с линией берега вокруг Лисана, а идеограммы «Туда» определяли направление остаточного потока.