Хьёласа мутило, у него дрожали руки, пока он читал о содержании этих экспериментов. Для него не было секретом, что в мире существует много мужчин, готовых использовать в своих целях бедственное положение некоторых женщин. Поэтому он всегда больше всего боялся оставить маму и сестёр без собственной опеки – кто знает, кто тогда встретился бы на их пути? Однако самим женщинам Лавис, судя по всему, не вредил. Он лишь пытался установить свой «фильтр» в сочетании с неким барьером, внутри структуры развивающейся жизни. Не дать ядру связаться с физическим телом. Препятствовать появлению сознания. Дать системе развиться, но не позволить установиться связям между элементами… Странно, но некоторые из его «подопытных» всё-таки рождались. Один из них и привлёк к себе внимание властей. И вот тогда-то работе Лависа, к счастью, пришёл конец.
Дочитав отчёт, Хьёлас решил сделать небольшой перерыв. Он достал из рюкзака бутерброды, прихваченные в трапезной во время завтрака, но ему кусок в горло не лез. Он знал, но не верил до конца в существование подобной мерзости. Какой человек может решиться на подобное? Во что верил Юнге Лавис, как собирался использовать результаты своих исследований? Или он был зацикленным психом, неспособным на прогнозирование результата собственных действий? Нет, маловероятно. Ведь формулы и механизмы действительно очень сложные, без полной осознанности собственных действий к ним и приступать нет смысла, это даже Хьёласу было понятно.
Но, тем не менее, несмотря на то, во что превратился Юнге Лавис и как закончилась его жизнь, плетение, изобретённое им, «фильтр Лависа», нашло своё место в магическом искусстве. Хьёлас даже обнаружил среди справочных выкладок копию страницы из общедоступной энциклопедии – без подробной инструкции, впрочем.
Группа из Института Лёгких Практик нашла «фильтру» другое применение, хотя и не более благородное. Они укрепили его дополнительными барьерами, подвязали к иллюзорному ядру, и растянули фильтр на все пространства, а не только на физическое. Это помогло им обойти естественное стродство, буквально вклиниться во внутреннюю структуру человека… и похитить его настоящее ядро.
Вэнантика нового поколения – поймать ядро в ловушку так, чтобы жертва ничего не заметила.
А ведь это могло сработать, - подумал Хьёлас, читая разъяснения отца, которые тот оставил для Миссии Иропп. – Подмена ядра на иллюзорную болванку может быть замечена только при критических расходах энергии – когда ядро начинает активно стягивать силу либо делиться ею с одним из тел. Многие ли в своей жизни получают травмы настолько серьёзные, что без поддержки ядра не справиться? Сам человек заметит подмену, только если освоит погружения, а таких не так уж много. «Я ведь и сам в прошлом году испытал на себе работу поддельного ядра, - вспомнил Хьёлас. – Похожая техника используется при создании двойников».
Что ещё забавнее – этот проект вполне мог стать законным. В Йоголе достаточно людей, чья сила простаивает зря. Начиная с преступников на пожизненном заключении – зачем им магия? А с удовлетворением повседневных потребностей искусственное ядро справится ничуть не хуже настоящего. Да и женщины наверняка почувствовали бы себя лучше, если бы их врождённое могущество не простаивало зря, ограниченное ущербными законами, а оказалось бы в распоряжении достойного доверия мужчины. Хьёлас невольно задумался, насколько проще всё было бы, если бы Лаэту можно было просто освободить от излишка силы. Но это вопрос, впрочем, спорный, и нет смысла даже рассуждать об этом в контексте того, чем всё обернулось восемь лет назад.
Одной из последних записей в дневнике Абсалона был список предполагаемых участников проекта, спонсоров, и просто заинтересованных лиц. Теперь перечень был не таким уж и большим – на протяжении предыдущих страниц Абсалон подробно отчитывался о наблюдении за каждым из подозреваемых, указывая, по какой причине убирал их из списка или, наоборот, подтверждал причастность. Хьёлас невольно отметил, что имя Дета Юхосса больше в записях не появлялось ни разу. Интересно, почему? Не мог же отец просто пропустить его по невнимательности?
Многие имена были Хьёласу знакомы. Ферп Карога, по мнению Абсалона, был не только одним из спонсоров, но и помогал улаживать проблемы с властями, если таковые возникали. Ретет Аницен в то время был смотрителем большой ветви на Хлоуке и ещё одним неофициальным куратором проекта. Улиб Ваура, предположительно, руководил группой в течение нескольких лет, но в начале Страстной Луны года восемьдесят два шестнадцать его заменил Йорис Машеджи. Тогда же в группе произошёл серьёзный раскол – во всяком случае, другого обьяснения произошедшему Абсалон не нашёл. Несколько человек пропали без вести – среди них Хейн Кируда, Адвин Арди и Лот Санкари. Ещё двое были найдены убитыми неподалёку от Тени Врат в Ко-Арм-Оуне. Всё было обставлено так, как будто они повздорили и в состоянии аффекта убили друг друга. Гардианы даже нашли где-то свидетеля, который утверждал, что эти двое были в конфликте из-за женщины.
Велсур Арганиф в то время был председателем научного совета Института, и, судя по всему, прикрывал группу перед руководством и другими праздно любопытствующими. Его двоюродный племянник Каад Трумен работал в службе безопасности, и «оказался не таким глупым, как притворялся. Доставил нам массу хлопот, и, кажется, что-то всё-таки заподозрил».
Дальше было несколько бессвязных примечаний о попытках найти пропавших членов группы, и на этом записи в дневнике заканчивались. Однако между пустыми страницами Хьёлас нашёл ещё две карты, небрежно сложенные вчетверо. Похоже, Абсалон собирался ещё поработать с ними, но не успел.
На одной из них был, очевидно, Мёртвый Город, хотя район Хьёлас опознать не смог. Схематичное изображение руин, мёртвых парков, спусков в подземелье… и одна единственная отметка: «С.М.».
Что изображено на второй Хьёлас так и не понял. Странные неровные линии на верхней и правой части листа, несколько идеограмм «Туда», расположенных так, как обычно обозначают направления потоков. И снова единственная отметка с теми же буквами – «С.М.».
Хьёлас нахмурился. Он ещё раз просмотрел все имена из последнего списка – никого с такими инициалами не было. И в предыдущих записях тоже. Может, неправильно расшифрованы символы? Нет, ошибки быть не может. Или это не имя? Обозначение места? Но почему на разных картах?
Хьёлас ворочал их так и эдак, но странные линии на краю второго листа никак не совпадали с изображениями ландшафта на первой. Ничего похожего. Не говоря уже о том, что никаких потоков в Мёртвом Городе быть не может – даже если что и появится, Сердца Пустоты живо поглотят всю их силу… Может, это не поток? Но что тогда?
Хьёлас вздохнул и начал пересматривать все записи и выкладки в поисках дополнительных подсказок. Странно, что отец не написал подробнее. Возможно, он собирался, но не успел? Значит, он узнал это в один из последних дней. Может ли быть такое, что именно в этом Абсалон, по его собственному выражению, «облажался»? Но странно, что он успел написать письмо Хьёласу, но не поработать над отчётом… Разве что отчёт должен был оказаться действительно длинным… но это не серьёзно.
Единственное объяснение, которое приходило в голову, заключалось в том, что отец действительно не хотел, чтобы Хьёлас в это лез. Возможно, он подозревал, что сын не совладает с любопытством и перестраховался на этот случай. Но почему тогда он не уничтожил все документы? Или сразу не передал их в Миссию? Может, всё, что здесь описано, даже близко не так опасно и отвратительно, как то, что скрывается за буквами «С.М.»? У Хьёласа по спине пробежали ледяные мурашки, когда он попытался вообразить, что может быть хуже всей этой незаконной грязи. Что-то вроде экспериментов Юнге Лависа?
Хьёлас облокотился на стол и обхватил голову руками. Что там могло произойти? Как его отец осмелился использовать двойников, зная, с кем имеет дело? Наверняка эти ребята, которые потратили кучу часов на изучение связей между ядром, сознанием и тремя телами, знали, как помешать его восстановлению. А отец, если верить мастеру Нэвиктусу, ещё и сам организовал создание филактерии из собственного ядра, если спасение окажется невозможным… очень странно.
