Он сам не заметил, как задремал. Сон его был поверхностным и беспокойным, полным грязной воды и невидимых во тьме бронетальцев, тесных лабиринтов и запертых дверей. Хьёлас проснулся от острой боли – что-то укусило его за бровь! Он вскочил и ударом отбросил невидимую тварь, которая была совсем небольшой – с два его кулака. Хьёлас понял, что она просто каким-то образом подобралась к единственному открытому участку его тела – руки и ноги были скрыты тёплой зимней одеждой, голова накрыта капюшоном, рот и нос он спрятал в сгибе локтя, чтобы согревать самого себя дыханием, а вот лоб и часть щеки были на поверхности и привлекли мелкого хищника.

Что это за мерзость и откуда взялась?! Как осмелилась им поживиться?! Редко какая тварь в Йоголе осмелится напасть на человека первой – все они чувствуют, кто сильнее. Но здесь – не Йоголь. Здесь Мёртвый Город. Твари другие, и правила у них тоже другие. Хьёлас стёр кровь с брови и тяжело вздохнул.

Ему начало казаться, что он видит во тьме какое-то движение, хотя это, конечно же, было невозможно. Может, он просто ослеп? Хьёлас смежил веки и снова их открыл – ничего не изменилось. Так и с ума сойти недолго… надо вернуться туда, где есть хоть крупица света. Туда мелкие твари, возможно, побоятся лезть…

Но, прежде чем двигаться, Хьёлас попробовал ещё раз форсировать дверь. Но она не сдвинулась ни на четверть дюйма, и не было причины ожидать, что это изменится в ближайшее время. Разве что снова обратиться к ядру и попытаться сорвать блок и смести дверь стихийным всплеском… но нет, не факт, что это сработает. Хьёлас помнил, чем закончилась его предыдущая попытка сделать это рядом с Сердцем Пустоты…

Он медленно и неохотно снова начал спускаться к воде, прихватив с собой найденный прут. Теперь ему предстояло идти против течения, и, кажется, оно стало сильнее. Или это из-за усталости? Хьёлас не знал, старался не думать об этом, просто идти.

Ему было жаль маму и сестёр, которые наверняка места себе не находят и подозревают, что произошло худшее. Вряд ли мастер Нэвиктус или Чим пытаются их утешить, они заняты более важным делом: ищут его в Мёртвом Городе. А вот леди Алайша наверняка с мамой. А может и нет, может, все они здесь, совсем рядом, он просто не знает об этом… Из всего этого следовала только одна мысль, которую Хьёлас отчаянно гнал от себя. Не потому, что она была неверной, а потому, что она просто подразумевала возможность альтернативы… но глупо было избегать смотреть правде в глаза.

«Я не имею права сдохнуть здесь».

Надо искать другие пути. Пойти в другом направлении, против течения, пусть даже это временно будет направлением к Сердцу Пустоты. Но надо выбраться, любой ценой, с любыми травмами. Целители всё исправят – кроме смерти.

Хьёлас не знал, сколько он уже бредёт. Ему казалось, что в прошлый раз путь был короче, и грешным делом заподозрил, что заблудился… Но это было невозможно, он всё время шёл касаясь левой рукой стены, а теперь он придерживается правой… значит, рано или поздно он доберётся до ступеньки и поворота, а потом, ещё через некоторое время, до места спуска.

Мёртвый Город… кто знает, какие тайны древних прячутся в этих жутких подземельях? Кто знает, не могут ли они постоянно меняться? Может, Хьёлас ошибся, и это не строение вовсе, а чрево гранитного червя… фу, глупости. Шагай и не думай, болван космический.

Наконец, вот она, ступень. Кажется, стала выше. Скользко, трудно взобраться… Хьёлас уже не мог так легко отогнать тревожные мысли. Он не мог понять то же это место, где он шёл ранее, или нет. Всё казалось другим, но Хьёлас старался мыслить логически. «Я знаю твёрдо: я не пропускал проходов и свернул только один раз, - говорил он себе. – А сейчас я сомневаюсь из-за субъективных ощущений, которые могут быть связаны с чем угодно: усталостью, течением, страхом… так чему я должен верить – твёрдой логике или собственной панике?» И он продолжал шагать.

Когда впереди замаячили серые отблески, он сначала принял это за обман зрения. Он уже не в первый раз видел странное – то ему мерещились жёлтые огоньки, то странные тени, которые исчезали, стоило моргнуть и перевести взгляд чуть в сторону. Но мерцание не исчезло, и стало более отчётливым, когда он приблизился. Грязная вода под спуском отражала голубое небо – ясное, весеннее. Солнца из этой точки не было видно, но, поглядев наверх, Хьёлас увидел отчётливую границу тени в верхней части колодца. Судя по ней, солнце было высоко – время шло к полудню.

Хьёлас вздохнул. Он проспал дольше, чем ему казалось. Он пропустил собственный праздник и не вернулся в школу. Объявили ли его в розыск? Кто и как будет его искать? И будет ли вообще?

Последняя мысль была странной, но отогнать её почему-то было не так легко, как панические домыслы о чудовищах во тьме. Что, если всё это время Хьёлас надеялся на пустышку? Он ждал, что мастер Нэвиктус поможет ему, но что, если наставник – теперь уже бывший – просто не стал заморачиваться этим? Ладно, если отбросить его возможные корыстные мотивы, он мог просто подумать, что Хьёласу захотелось уединения и он сам скрылся от общества. Или он мог подумать, что Хьёлас огорчился из-за Астрид, которую не отпустили к нему в гости, и уединился, чтобы страдать. Или он мог искать Хьёласа не в том месте – ведь какая угроза первая приходит в голову? Кидо Брун. Конечно, если что-то произойдёт, в первую очередь допрашивать будут его…

Но может быть и так, что мастер Нэвиктус счёл исчезновение Хьёласа удачным стечением обстоятельств. Они не успели переоформить документы, и все права наставника остаются при нём – так же как и доверенности и все финансовые поручения… Интересно, распространятся ли они на те хранилища, к которым сам Хьёлас получил доступ всего пару дней назад?

«Болван, - не слишком убедительно выругал себя Хьёлас. – Мы это уже проходили».

Но все эти мысли, сколь бы абсурдными они ни были, подводили его только к одному, вполне справедливому умозаключению. «Единственный, кому ты можешь доверять на самом деле – ты сам». И, логически проистекающая из этого истина – «За всё, что с тобой происходит, ты тоже отвечаешь только сам».

Это была тяжёлая мысль, неприятная. После того, как она окончательно сформировалась, в тоннеле стало как будто ещё холоднее. В груди у Хьёласа заныло, и он обхватил руками плечи, чтобы хоть немного согреться.

«Какие у меня варианты? – думал он. – Я могу продолжить исследование этих тоннелей, но шансы невелики. Могу ли я действовать более эффективно?»

Он огляделся и увидел прут, который притащил с собой из глубин. Он был недостаточно длинным, чтобы заклинить его между стен колодца и использовать в качестве перекладины. Можно попробовать выдалбливать им что-то вроде ступеней, но это займёт много времени и отнимет много сил, которых и так почти нет. Варианты, варианты…

Чем блуждать по тоннелям, можно попробовать погрузиться в лёгкий эфир и прощупать окружающее пространство оттуда, не теряя физических сил. Но у этого плана есть два существенных недостатка. Во-первых, эфирные пространства в Мёртвом Городе были неблагоприятными – сам Хьёлас этого не проверял, но это было знание из разряда общеизвестных – как одна из характеристик этих мест. Но насколько неблагоприятными? Может, сюда не рекомендуют погружаться при наличии выбора, а в экстремальной ситуации, вот как сейчас, сгодится? Во-вторых, чтобы исследовать местность хоть на мало-мальски приличном расстоянии, придётся погрузиться полностью – просто взгляда в эфир будет недостаточно. А Хьёлас никогда не погружался сам вне школы, и прекрасно осознавал, с какого рода трудностями он может столкнуться. Непредвиденные потоки, помехи, ограниченный обзор… Конечно, если постоянно «придерживаться» за собственное тело, риски уменьшатся, но и дальность исследования будет ограничена.

Можно снова отправиться в пешую разведку, но тело слишком ослабло. Ему нужны вода, лечение, пища и тепло. Вот и ещё один аргумент против погружения в лёгкий эфир – возвращаться будет тяжело. Но выбора, похоже, нет.