Той ночью ему спалось ещё хуже обычного. Теперь он не только вздрагивал каждое мгновение в ожидании дурных вестей, но ещё и боялся прикоснуться во сне к собственному ядру и повредить блокировку. И всё думал, думал: удастся ли мастеру Нэвиктусу найти команду чтобы «утопить» Бенедикта? Не догадался ли кто-то о его преступных намерениях против Кидо Бруна?

Утро нового дня знаменовало собой первый день весны, но природе об этом, судя по всему, сообщить забыли – ветер и метель с самого утра были такими же, как и три декады назад. Хьёлас даже вставать не хотел, но пришлось, когда заявился мастер Гато и чуть ли не силком потащил его на поверку. А потом снова всё по кругу: лекции, на которых Хьёлас едва ли что-то слушал, практика, на которой он не мог уже сплести даже элементарную петлю из-за упадка сил, урок лёгкой магии с Мейто, который теперь занимался с ним с куда большим удовольствием: Хьёлас не чудил никаких приёмов, с которыми ассистент не мог справиться, а утрата контроля и сбитые плетения были для него привычным делом. И, наконец, привычные вечерние дела – принять нунциев, ответить, кому необходимо, домашние задания, эссе для младших…

Хьёлас словил себя на странной мысли: а зачем ему вообще оставаться в школе? Ему нужна лёгкая магия – но наиболее серьёзные приёмы ему показывает мастер Оммадс. Ему нужны деньги, чтобы оплатить уроки боевой магии для Виоры – но он намного больше заработает, если соберёт и продаст песок на берегу Мёртвого Города, чем делая домашние задания за других…

Но он махнул на эти пустые рассуждения рукой. Он знал, что есть какая-то причина оставаться здесь. Какая-то цель, которую он преследовал, какие-то амбиции… И сейчас явно не самый подходящий момент, чтобы менять решение. Надо сначала разобраться со всеми проблемами, прийти в норму…

Хьёлас потерял счёт дням. Иногда ему было лучше, иногда хуже. Время от времени он снова начинал вяло трепыхаться, и снова возвращался к мысли о том, чтобы снять блоки и забыть о бессилии как о страшном сне – и снова пошёл к мастеру Леййису, просто чтобы получить ответы на появившиеся вопросы.

- Плохо выглядишь, - честно сказал ему мастер Леййис, едва он переступил порог. – Проблемы с самоконтролем?

- Не только, - отмахнулся Хьёлас. – Личные трудности.

Он опустился в кресло и собрался с мыслями.

- Вы можете мне объяснить, в чём был смысл моей блокировки? – сразу начал он с главного, что не давало ему покоя всё это время. – Моя сила не так уж велика, чтобы её надо было от кого-то скрывать. Она недостаточно мала, чтобы приучать меня довольствоваться малым. Почему мой отец обратился к вам?

- Не знаю, - сказал мастер Леййис. Выглядел он при этом вполне искренним. – Мне тоже это было интересно, но твой отец пришёл ко мне как заказчик, он явно знал, чего и зачем хочет, и я не стал задавать вопросы.

- Сколько мне тогда было лет? – спросил Хьёлас.

- Не помню точно, - мастер нахмурился, задумчиво глядя в пространство над шкафом, - это было летом – когда мы договаривались о дате, я надеялся успеть попасть на Летний Фестиваль Единства. Думаю, это был год восемьдесят два одиннадцать или восемьдесят два двенадцать.

- Не может быть, - сказал Хьёлас. – Мне тогда был год или, соответственно, два. Это разве не слишком рано для блокировки?

Мастер Леййис пожал плечами, как будто в этом не было ничего необычного.

- Если ребёнок заведомо очень слаб, его надо заблокировать как можно раньше – тогда свободная часть ядра будет развиваться более активно, чтобы компенсировать нехватку силы для поддержания организма. Это опасно, но эффективно. Может, твой отец тоже думал о чём-то подобном. Да, теперь я припоминаю, ты действительно был очень мал. Но не год, нет. Два-три, как мне показалось. Я ещё подумал, что тебя будет трудно отвлечь, чтобы подобраться к ядру, но ты на удивление быстро…

- Стоп, - скомандовал Хьёлас, изо всех сил пытаясь отвлечься от прорывающихся сквозь невидимый барьер воспоминаний. Ему тогда дали поиграть комплектом уанорру из зелёного стекла – красивые, необычные вещицы.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить самообладание и снова посмотреть на всю ситуацию со стороны, как будто она происходит не с ним.

- То есть отец ничего не говорил вам о том, зачем ему это надо, - заключил Хьёлас и задумался. На эту тему он мог ещё попробовать поспрашивать мастера Нэвиктуса или маму – возможно, кто-то из них что-то знал. Но правдоподобное объяснение, в общем-то, было, и не одно. Абсалон, судя по рассказам тех, кто его знал, был могущественным человеком, и когда он понял, что его сын блистать талантами не будет, вполне мог попытаться простимулировать его развитие таким вот образом. Но нельзя было исключать и такой вариант: Хьёлас подцепил какое-то проклятье ещё в детстве, и, чтобы отсечь ему подпитку, Абсалон заблокировал силу сына. И, если так, то к снятию ограничения надо подходить очень, очень осторожно.

- Правильно ли я понимаю, - осторожно начал Хьёлас, - что если моё ядро освободится, я не смогу совладать с увеличенным запасом силы, и мне придётся заново учить все плетения?

- Не совсем так, - покачал головой мастер Леййис. – Тебе будет трудно правильно дозировать силу – но этому можно переучиться за луну, или даже быстрее при постоянных тренировках. Ведь количество магии, которое ты вкладываешь в плетение, ты так или иначе определяешь относительно собственного резерва. И когда резерв меняется – приходится корректировать привычные пропорции. Но это не станет проблемой. Даже наоборот – это окажется неплохой тренировкой для лучшего понимания общей относительности силы.

- Я могу как-то подготовиться к этому… перепаду? – спросил Хьёлас. – Чтобы максимально быстро адаптироваться к новым условиям, когда… если это произойдёт.

Мастер Леййис задумался ненадолго, но покачал головой.

- Не думаю, что тут можно помочь раньше, чем возникнет реальная необходимость. Разве что… ты умеешь тянуть и использовать силу из элгреновых кристаллов? – Хьёлас помотал головой, а мастер кивнул, как будто ожидал такого ответа. – Попробуй обратиться на кафедру амулетов. Обычно этому приёму не учат раньше, чем студент освоит базовые тяжёлые погружения, но только потому, что понимание того, как всё устроено в тяжёлом эфире помогает лучше разобраться с механизмом, по которому работает кристалл. Но если у тебя есть время и желание – ты можешь попробовать уже сейчас. Если ты научишься быстро подстраиваться под потоки кристаллов с разными зарядами – ты быстро адаптируешься и к самому себе. Кстати, сейчас для тебя весьма благоприятный период, чтобы научиться этому. Заставить элгреновый кристалл отдать силу легче всего, когда ты сам на спаде.

Хьёлас поблагодарил мастера за подсказку и отправился на кафедру амулетов. Он не верил, что достигнет тут успеха, но не мог не попытаться.

В таком же ритме прошло ещё несколько дней, а потом вдруг пришло сообщение от мастера Оммадса: «В следующий декадас не прилетай». Но не успел Хьёлас встревожиться и огорчиться – вдруг он всё-таки как-то подвёл своего неофициального учителя? – как к нему заглянул Золтан.

- Не знаю, говорил ли тебе отец, но твою идею собираются воплотить, - сказал он, без приглашения опускаясь на стул рядом с Хьёласом. – Завтра вылетают в Нуро – там, якобы, фон более благоприятный. Уж не знаю где и как, но отец нашёл четверых мастеров, готовых взяться за это дело. Двое будут подстраховывать Чима, ещё двое займутся Бенедиктом. Ох, что-то меня беспокоит всё это…

- Меня тоже, - честно сказал Хьёлас. – Но, если я правильно догадываюсь, кто собирается в этом участвовать… если сделать это вообще возможно, они это сделают.

Некоторое время они с Золтаном поболтали о том о сём, даже попытались сыграть в уанорру, но брат Чима был безнадёжен. Когда он ушёл, Хьёлас начал рассылать нунциев – начал с мамы и Астрид, потом справился у Виоры о новостях, потом связался с некоторыми ребятами, для которых он в этом семестре писал эссе – не нужно ли им ещё чего-нибудь наваять. Пока он рассылал нунциев с «рекламой», пришёл ответ от Виоры.