- Да. Вполне. Я… сейчас.

Сёстры возились в своей спальне, оттуда доносился визг и радостный смех. Хьёлас спрятал пакет с подарком и вернулся на кухню, чтобы помочь маме накрывать на стол. Вот тут-то он и заметил, что Донова держится довольно нервозно.

- Что-то случилось? – спросил он, расставляя тарелки.

- Хьёлас, ты можешь присесть?

Голос её едва заметно дрожал, а просьба была совершенно несвоевременной – ведь они собирались ужинать.

- Прямо сейчас? – озадаченно переспросил Хьёлас, всё же опускаясь на стул. Конечно, он хотел узнать, что произошло, как можно скорее, но обычно серьёзные разговоры они ведут после ужина.

- Да, - Донова выключила плиту и села напротив, нервно поправляя воротник домашней кофты. – Я хочу кое-что у тебя спросить, пока… девочки наверху.

Хьёлас медленно кивнул и вгляделся в мамино лицо, пытаясь угадать, что она сейчас скажет. Она волновалась, но явно не была расстроена, так что, вероятно, ничего плохого.

- Ты спрашивал, кого я хочу видеть на ужине в следующий декадас, кроме Хоггартов и Тоэши с мужем, - Хьёлас снова кивнул, подтверждая, что помнит этот разговор. Тогда мама сказала, что никого, но теперь, видимо, что-то изменилось. И действительно. – Хьёлас, я бы хотела, чтобы ты пригласил мастера Корпана Оммадса.

Это было неожиданно. Брови Хьёласа поползли вверх – он не называл маме имени мастера в Нуро, к которому ездил, это знал только мастер Нэвиктус. Но почему наставник посчитал необходимым сообщить ей? И с каких это пор она интересуется его учителями? Разве только…

- Вы с ним знакомы? – спросил Хьёлас.

Некоторое время мама молчала, растерянно глядя на него, будто ища в его глазах намёк на реакцию.

- Ты правда не знаешь? – несчастным голосом спросила она.

- Не знаю о чём? – Хьёлас начал напрягаться. Он мало что понимал из обрывочных маминых фраз, а игра в угадайку его никогда не забавляла. – Мам, говори прямо, о чём я должен знать?

Донова издала странный звук – то ли вздохнула, то ли всхлипнула. В какой-то момент Хьёласу показалось, что она вот-вот откажется от просьбы пригласить мастера Оммадса, лишь бы не вдаваться в объяснения, но прошло несколько долгих секунд, и она сказала:

- Моя девичья фамилия, - пауза. Всхлип. Взрыв хохота наверху. – Оммадс.

- Вы с ним родственники? – удивлённо уточнил Хьёлас. Он действительно очень мало знал о маминой семье, и, по правде сказать, никогда не интересовался. Он был уверен, что они живут где-то далеко, в одном из северных кантонов, и занимаются своими делами, ничуть не интересуясь нынешней жизнью Доновы.

- Он мой отец.

У Хьёласа закружилась голова.

Он сам не мог бы сказать, что так сильно выбило его из колеи: то ли известие о том, что родственники, которыми он никогда не интересовался, намного ближе, чем он мог ожидать; то ли тем, что мастер Корпан Оммадс – его дед, и знал об этом во время совместных занятий; то ли тем, что мастер Нэвиктус тоже наверняка об этом знал, но почему-то решил умолчать, когда вёз к нему Хьёласа.

- Почему ты раньше о нём не рассказывала? – спросил он через несколько долгих минут, которые понадобились ему, чтобы расставить вопросы в более-менее логичный ряд.

- Мы не общались с отцом больше семнадцати лет, - сказала мама, сглатывая слёзы и спешно вытирая глаза. – По правде сказать, мы… не слишком хорошо попрощались, и я думала, что больше никогда его не увижу.

- Почему?

Тщетно мама пыталась справиться со слезами. Вопрос Хьёласа, судя по всему, вызвал у неё целую волну воспоминаний, и она уже не могла сопротивляться эмоциям.

- Мы были такими глупыми – я и твой отец, - мама всхлипнула, Хьёлас поднялся, достал с полки коробку с салфетками и поставил перед ней. – Мы поторопились со свадьбой. Не дождались благословения. Не выждали помолвку. И мы с отцом совершенно рассорились. Он посчитал это предательством – тем более что он вовсе не возражал против нашего с Абсалоном союза, просто хотел всё сделать по правилам. А мы хотели сделать всё поскорее. Я боялась, что отец не сдержит слова и отдаст меня кому-нибудь, кто покажется ему более удачной партией… Какой же я была идиоткой! Никому бы он меня не отдал! Но я это поняла намного позже, когда ничего уже нельзя было исправить. Он не разговаривал со мной, и даже нунциев моих разворачивал. А когда… когда умерла мама… и у Карли и Гленн всё пошло наперекосяк… отец уехал, и я не знала куда.

- Карли и Гленн? – переспросил Хьёлас.

- Мои младшие сёстры. Думаю… думаю, я оказала им дурную услугу, сбежав с Абсалоном. Хоть я и была счастлива, но каким-то образом напустила механизм неудач, и обе они… в общем, у них всё по-другому. И теперь, когда спустя столько лет я знаю, где мой отец, я хочу… ну, ты понимаешь…

Хьёлас кивнул. Извиниться. Покаяться. Исправить непоправимое. На фоне всего этого его собственный шок от внезапной новости вообще теряет значимость.

Но в самом деле: будет ли это удачной идеей – приглашать мастера Оммадса на праздничный ужин? Мама приняла решение явно на эмоциях. Вероятно, воспоминания взбудоражили её и побудили действовать, но не пожалеет ли она об этом?

Понятно теперь, почему мастер Нэвиктус не сказал Хьёласу, кто учил его на самом деле. Вряд ли он смог бы достаточно довериться этому человеку и рисковать здоровьем в его присутствии, если бы знал, как обстоят дела. Да и мастер Нэвиктус наверняка знал, что Корпану Оммадсу можно доверять, несмотря на мрачные дела прошлого. И, если уж на то пошло, мастер действительно не проявлял ни враждебности, ни обиды…

- Почему мастер Нэвиктус не помог тебе найти его, если они поддерживали связь?

- Они не поддерживали, - помотала головой Донова. – Они вообще были мало знакомы – это Абсалон был учеником отца. Но когда тебе понадобился хороший специалист по лёгкой магии, Нэв решил попытаться с ним связаться – и ему удалось. Он и рассказал отцу о смерти Абсалона и… обо всём. А потом рассказал мне.

Да, это многое объясняло. Если мастер Оммадс не знал о смерти Абсалона Апинго, понятно, почему он не объявлялся столько лет. Хотя, сказать по правде, мог бы и сам справки навести. Но Хьёлас отмёл последнюю мысль – не ему судить старика, которому его родители много лет назад нанесли оскорбление.

- Я не имею принципиальных возражений против его визита, - сказал Хьёлас после недолгих рассуждений. – Но я хотел бы, чтобы ты сама ещё подумала. Остынь, успокойся, проанализируй свои чувства и желания и сообщи мне через нунция – действительно ли ты хочешь его видеть. Если да – я отправлю ему приглашение.

Донова закивала, и как раз в этот момент на лестнице послышались шаги – девочки спускались на ужин. Мама поспешила подняться и убрать салфетки, а потом направилась в ванную, чтобы умыться. Хьёлас, тем временем, закончил накрывать на стол, всё ещё погружённый в свои мысли.

Что эта новость реально может изменить?

Оказывается, у него есть старший родственник. Взрослый человек, который потенциально был способен ему помочь, облегчить его участь главы семьи. Вопрос, конечно, стал ли бы он это делать, или оставил бы Хьёласа наедине с его проблемами? По сути, это не важно, сослагательного наклонения в реальности не существует. Но всё равно неожиданная новость выбила его из колеи.

Хьёлас тяжело вздохнул.

- Что случилось? – спросила Виора.

Мама вернулась на кухню, и, хоть она и умылась, полностью убрать следы недавних слёз не удалось.

- Не переживай, - ровным, почти весёлым голосом отозвалась она. – Старая драма.

- А что такое «драма»? – спросила Лаэта, настороженно оглядывая присутствующих.

- Это когда всё хорошо, но все плачут и страдают из-за того, как всё могло бы быть плохо, - ответила Виора, подошла к маме и крепко обняла её. Лаэта тоже не осталась в стороне, и Хьёлас почувствовал лёгкий укол одиночества, так как не мог позволить себе присоединиться к этой бесцеремонной женской идиллии.

Остаток вечера он был погружён в отвлечённые мысли. Как мастер Оммадс отреагировал на новости, которые рассказал ему мастер Нэвиктус? О чём он думал, когда знакомился с Хьёласом, учил его, и знал, кем они на самом деле приходятся друг другу?