Хьёлас озадаченно пожал плечами. Он не мог с чистой совестью сказать, что ему понравился сегодняшний урок, но он определённо был продуктивным, так что не на что жаловаться.

- Он довольно требователен, но да, мы с ним говорим на одном языке. Когда другие мастера объясняли, что надо делать в лёгком эфире, я всегда сомневался, правильно ли интерпретирую их объяснения, а мастер Оммадс… удивительно точно подбирает описания тому, что нельзя увидеть глазами.

- Да, это он умеет, - согласился наставник. – А ещё, я думаю, не последнюю роль сыграло то, что он уже сталкивался с талантом, подобным твоему. Он ведь учил Абсалона.

- Мой отец тоже мог работать с тяжёлым эфиром только обходным путём через «смежные воды»?

- Нет, тяжёлую магию он мог освоить напрямую, хотя не слишком ею интересовался. Но он тоже был очень чуток к потокам.

Хьёлас задумчиво покачал головой. Как мало он знал о своём отце! Ни мама, ни мастер Нэвиктус никогда не скупились на рассказы, но всё равно постоянно всплывали занятные детали, которые, казалось бы, сын должен знать об отце, ан нет, то и дело, как будто между прочим, всплывают всё новые интересные подробности.

- Он с самого начала знал, что посвятит себя лёгкой магии?

- Нет, куда там! – мастер Нэвиктус покачал головой и грустно улыбнулся. – Сначала он хотел стать целителем, и весь первый год посвятил изучению физиологии, алхимии, и, собственно, целительства. Но на втором курсе встала необходимость освоить элементарные лёгкие погружения – без этого его бы не взяли на целительство третьего уровня. И тогда он познакомился с мастером Оммадсом, и тот настолько воодушевил его лёгкими погружениями, что на кафедре целительства Абсалон больше не появлялся и полностью сменил план обучения.

Хьёлас подавил тяжёлый вздох. Может, и ему стоит отказаться от лишних предметов и сосредоточиться на том, чем он действительно собирается заниматься?

- А почему он решил выбрать пророчества?

Мастер Нэвиктус пожал плечами.

- Сначала он хотел специализироваться на чтении следов. Знаешь, твой отец в юности был таким мечтателем и идеалистом! Начитался детективов и боевиков и захотел стать гардианом-следователем. Но потом он ввязался в эту авантюру с Мёртвым Городом и увлёкся чтением следов там. Не знаю, что он пытался найти – ведь люди намного более опытные долго и безуспешно пытались обнаружить хоть что-то… Но он был одержим идеей. Приобрёл участок, даже начал искать единомышленников… и про управление гардианов даже не вспоминал больше. Но на самом деле, я думаю, он выбрал путь соответственно призванию. Даже представить себе не могу, каких высот бы он сейчас достиг, если бы… эх…

Мастер Нэвиктус оборвался на полуслове и досадливо махнул рукой: что толку рассуждать о несбывшемся. Хьёласу тоже было не по себе от этих разговоров, и кресло под ним стало вдруг ужасно неудобным. И всё же он выждал несколько минут, прежде чем пошевелиться, всем своим внешним видом выражая готовность убраться.

- Спасибо, что познакомили меня с мастером Оммадсом. Думаю, послезавтра я смогу добраться до него сам.

- Хорошо, Хьёлас, лети один. Если что – сразу присылай нунция.

- Угу. Ещё раз спасибо.

И он покинул вэйпан наставника, всё ещё терзаемый противоречивыми чувствами. День оказался насыщенным не только учебно, но и эмоционально.

Спать. Остальное – потом.

Несмотря на некоторые опасения, найти дом мастера Оммадса оказалось не так уж сложно – Хьёласу даже не пришлось отправлять нунция с просьбой вывесить маяк. Он опустил вэйпан на том же месте и неторопливо пересёк сад. Он почувствовал на себе любопытный взгляд, и, скосив глаза, заметил хлея, выглядывающего в просвет между низкими ветвями.

- Он тебя почти не боится, - заметил мастер Оммадс, который, как и в прошлый раз, ждал посетителя на пороге.

- Я его тоже, - озадаченно пожал плечами Хьёлас, оглядываясь. Теперь он не мог заметить место, где прятался зверь, но всё ещё чувствовал на себе его взгляд.

- Хлеи не слишком доверчивы, а этот – вообще редкий трусишка, - сказал мастер, освобождая проход, чтобы Хьёлас мог войти.

- Я никогда раньше не имел дела с хлеями, - заметил Хьёлас.

- Ничего. Если решишь когда-нибудь заглянуть не по делу, а просто так, возможно, познакомлю вас.

Хьёлас немного удивился этим словам. Следует ли воспринимать это как приглашение на неофициальный визит? Но с чего бы вдруг? Но он решил не отвечать вслух и не спрашивать лишнего, а просто подумать об этом позже.

Он занял то же кресло, что и позавчера и нервно сжал и разжал пальцы левой руки. Если сегодня всё продолжится… сколько боли он сможет выдержать?

- Давай начнём с повторения пройденного. Для начала подойди к границе, выжди там минуту и возвращайся.

Хьёлас подчинился и с удивлением обнаружил, что проблем с контролем времени у него не возникло. Это было неожиданно и воодушевляюще. Он думал, что ему придётся ещё полдня потратить на закрепление навыка, но по всему выходит, что он не так уж плох в контроле!

- Молодец, - сдержанно сказал мастер Оммадс. – Теперь погружайся полностью. Постарайся остановиться сразу за барьером. Через минуту – назад.

Хьёлас медленно вздохнул, но приступил к делу. Теперь он чувствовал себя менее уверенно, потому что изменилась внутренняя относительность времени, но мастер снова удовлетворённо кивнул, лишь заметил:

- Ты немного поторопился, но ошибка в пределах допустимого для индивидуального восприятия времени. Попробуй ещё раз, и перейдём к главному.

Хьёлас подавил тяжёлый вздох, стараясь не думать о том, какими ощущениями ему грозит «главное», а сосредоточиться на текущей задаче. Но это было не так-то просто.

- Ты снова поторопился. Что с тобой?

Хьёлас решил не отмахиваться, хотя ему и было немного стыдно признаваться в страхе:

- Не могу избавиться от мыслей о боли, которая последует за более глубоким погружением. Я вчера порылся в домашней библиотеке, но так и не нашёл возможного объяснения такому… эффекту.

Мастер Оммадс едва заметно нахмурился и сказал:

- Ответ надо искать не в книгах, а в собственном легкоэфиром теле. Я почти уверен, что это сугубо индивидуальная реакция – слишком уж специфично локализована боль.

Хьёлас заинтересованно навострил уши.

- И что я могу обнаружить в собственном легкоэфирном теле?

- Ты – скорее всего, ничего. Опыта маловато. Но если задержишься в лёгком эфире и сможешь на несколько минут замереть, я, вероятно, сумею расшифровать, что к тебе подцепилось. Это может быть какой-то информационный узел, который ты поймал во время или после нападения.

- Но почему я тогда не чувствую боли всё время, а только после погружения в другие измерения?

- Есть множество возможных объяснений, - мастер пожал плечами, как показалось Хьёласу, с некоторым раздражением. – Суть в том, что если ты приостановишь обучение, проблема не исчезнет. Ты позволишь страху боли остановить тебя на пути к цели?

Хьёлас помотал головой. Ему была неприятна такая резкость мастера, но он понимал, что всё сказанное – правда. Нельзя останавливаться. Боль пройдёт, навыки останутся.

- Ладно, я готов.

Мастер не ответил, а лишь кивнул: я, мол, наблюдаю.

Хьёлас погрузился и замер сразу за барьером. Он заметил, как мастер Оммадс приблизился и начал пристально изучать какие-то структуры в его легкоэфирном теле. Потом отстранился и как будто бы даже частично исчез. Но не успел Хьёлас забеспокоиться, как последовал наказ возвращаться.

- Сколько, по-твоему, времени прошло? – строго спросил мастер, выныривая из лёгкого эфира вслед за Хьёласом.

- Минут… пятнадцать-семнадцать.

- Хорошо. Ты понял, что я делал?

- Не совсем, - признался Хьёлас. – Вы что-то рассматривали, а потом… погрузились в глубину?

Мастер Оммадс удовлетворённо кивнул и лицо его смягчилось.

- Молодец. Интерпретируешь ты происходящее довольно неплохо, с учётом того, что ты новичок.

Хьёлас кивнул, принимая похвалу как само собой разумеющееся. Куда больше его интересовало другое: