— Ты хочешь меня трахнуть, — заключил Стайлс, верно подметивший его настроение.

Во рту у Луи давно было сухо, сердце стучало где-то в ушах, а голова уже просто кружилась от желания. Сглотнув, он кивнул.

— И… и vice versa¹.

Какое-то время Гарри молча на него смотрел, и Луи невольно заметил, как его шея покрылась ярко-красными пятнами. Явно оценив идею, ковбой закусил нижнюю губу.

— Ладно, — наконец хрипло отозвался он. — Да, ладно. — Он провёл большим пальцем под подолом рубашки Томлинсона, кожа которого тут же покрылась мурашками. Взгляд Гарри стал практически пронизывающим. — Vice versa, — понизив голос, прошептал он. — Не могу устоять перед юридическим жаргоном. Quid pro quo². Ex post facto³.

Луи закатил глаза, чувствуя, как его щёки стремительно заливаются румянцем.

— Заткнись, — пробормотал он и, ловко перевернувшись, оказался на Гарри, тут же начиная стаскивать с себя белую рубашку. — Снимай штаны.

— Да, мистер Томлинсон.

Луи снова покраснел, стараясь как можно быстрее расправиться с одеждой, а сердце в его груди бешено заколотилось от предвкушения и приятного волнения, скрутившегося где-то внизу живота. Гарри тоже от него не отставал и уже был полностью голым, с распущенными, спадавшими на плечи волосами и твёрдым, покрасневшим членом, пачкавшим смазкой его подтянутый живот. Наконец стянув с себя рубашку, Томлинсон ощутил, как всё внутри него затрепетало под пристальным взглядом зелёных глаз. Пальцы Гарри заскользили по его золотистой руке, загоревшей во время работы в сезон отёла. Луи уже хотел было снять оставшийся на его шее галстук, но Стайлс успел перехватить его руку. Покачав головой, он хитро усмехнулся.

— Оставь это, — прошептал он, и Луи кивнул, снова чувствуя лёгкое головокружение.

С помощью Гарри он быстро расправился с брюками и нижним бельём. Когда же на Луи не осталось ничего, кроме чёрного шёлкового галстука, он резко перевернул их и расположился над Гарри, намеренно водя мягкой тканью по его тяжело вздымавшейся груди. Заметив, что она мелко задрожала, Томлинсон довольно улыбнулся.

— Я постоянно хочу тебя, — прошептал он и наклонился, нежно прикусывая мочку его уха, а затем переходя на шею и на плавный изгиб плеча. До члена Луи ещё даже не дотрагивались, но он уже стал полностью твёрдым, яйца потяжелели, а с покрасневшей головки начала капать смазка, падая на и без того грязный живот ковбоя. — Из-за этого… — Томлинсон на секунду потерял дар речи, чувствуя, как между его ягодиц скользит длинный палец, — очень тяжело терпеть. — Он сжал в кулаке влажные кудри, и впился поцелуем в приоткрытые губы Гарри.

То, как они касались друг друга — сухой палец Гарри медленно кружил вокруг сжатого отверстия Луи, из члена которого текло столько смазки, что в ней уже была почти вся грудь лежавшего под ним мужчины — заставляло Томлинсона сгорать от желания. В горле запершило, когда он снова вовлёк Гарри в поцелуй и начал непроизвольно толкаться бёдрами навстречу прикосновению, из-за чего его эрекция скользила почти до пупка Стайлса и затем обратно к покрытым капельками пота ключицам. Гарри сводил его с ума, Луи в любой момент мог начать умолять его.

Замедлив движения, он полностью отдался поцелую, прикусывая пухлые губы и вытворяя своим языком то, что надеялся получить от пальца Гарри. Ковбой же не торопился ничего менять, всё так же лениво поглаживая чувствительную сморщенную кожу и слегка надавливая, но не проникая внутрь.

Уже сейчас Луи так сильно хотелось кончить, что это было довольно смущающе.

— Пожалуйста, — наконец выдавил он, уворачиваясь от Гарри, по всей видимости не желавшего прерывать поцелуй. — Пожалуйста, достань смазку до того, как я умру.

Хмыкнув, Гарри потянулся к тумбочке, с лёгкостью доставая до нужного ящика. Луи лишь сидел и любовался видом, ёрзая задницей на его члене и прижимая мужчину к кровати, чем немного мешал прогрессу.

— Твои мышцы, — пробормотал он, получая в ответ счастливую улыбку и чувствуя, как сердце радостно трепещет в груди. «Мой ковбой», — подумал он, выпуская из лёгких дрожащий вздох.

Наконец Гарри выудил из ящика полупустой фиолетовый тюбик и, положив его себе на грудь, закинул руки за голову, выжидающе глядя на Луи. Томлинсон простонал.

— Vice versa, — протянул ковбой, выглядя полностью довольным собой. — Давай. — Он выгнул спину и раздвинул ноги, в последний раз позволяя Луи насладиться ощущением члена, трущегося о его задницу, и затем с лёгкостью сбрасывая его с себя.

Томлинсон притворно заворчал, но тут же растаял, увидев широкую улыбку Гарри, ёрзавшего на кровати, и его напрягшиеся от усердия мышцы. По правде говоря, Луи не был против такого расклада. Не теряя времени, он тщательно смазал пальцы и поудобнее устроился между ног Стайлса, а с его губ сорвался довольный вздох, больше напоминавший тихий скулёж.

— Персик номер один. Персик номер два, — шёпотом произнёс он, целуя сперва левое, а затем правое бедро Гарри. — Я очень сильно скучал по вам обоим.

Гарри затрясся, изо всех сил стараясь сдержать глупое хихиканье, и Луи, улучив момент, легонько провёл кончиком галстука между его ягодиц.

Замерев, Гарри резко втянул в себя воздух. Луи же, ещё немного подразнив его шёлковой тканью, откинул галстук за спину и осторожно ввёл внутрь кончик среднего пальца. Скоро он уже с лёгкостью им двигал, с жадностью наблюдая за тем, как отлично тело Гарри принимает в себя инородный предмет. Ковбой дрожал всем телом, а с его губ слетали красивые, протяжные стоны. Согнув все остальные пальцы, Луи вошёл в него по самые костяшки, стараясь как можно быстрее нащупать простату, а затем, встав на колени, наклонился ближе к Гарри, скользя взглядом по его заднице, поблёскивающей от смазки. Блять, от этого вида его член стал ещё твёрже.

— Такой красивый, — пробормотал он под тихий скулёж Гарри, обернувшего ноги вокруг талии Луи и сильно сдавившего её бёдрами. Томлинсон же наконец нашёл то, что искал, и задвигал внутри него уже двумя пальцами, надавливая ими на чувствительную точку и вместе с тем растягивая узкие стенки.

— Боже, Луи, — пробормотал Стайлс надломленным, непривычно высоким голосом. Он больше не мог держать руки за головой и тянулся ими к Луи, стараясь дотронуться до него везде, до куда только можно было достать. В конце концов мужчина облюбовал мускулистую татуированную руку, которая так хорошо его растягивала, и начал выводить на ней круги большим пальцем, чувствуя, как от усердия под кожей перекатываются крепкие мышцы и вздуваются вены. Эти прикосновения заставили Луи прикусить губу. В них было что-то заботливое, что ли… И оу, другой рукой Гарри зарылся ему в волосы, нежным движением смахивая с лица мешающую чёлку. Его пресс напрягся, и Томлинсон самодовольно улыбнулся, понимая, что по большей части это было его заслугой. «Необыкновенный», — вдруг пронеслось в его голове.

— Я люблю тебя, — прошептал Луи, чувствуя, будто двери его сердца со скрипом открываются, и опустил глаза, встречаясь взглядом с Гарри. — Я так сильно тебя люблю.

— Я тоже люблю тебя, — выдохнул тот. Его ресницы затрепетали, а сам он протяжно застонал и вжался головой в подушку, как только Луи добавил третий палец. — Боже, — прошептал Гарри, не в силах добавить что-то более осмысленное.

Совсем скоро он уже был полностью готов, и Томлинсон, хитро улыбнувшись, напоследок согнул пальцы и разок прокрутил их, вырывая тем самым изо рта ковбоя целый поток отборных ругательств.

— Блять, пиздец, — выдавил он и, открыв остекленелые глаза, уставился на Луи, как будто тот был самым удивительным существом на свете. Как будто… «Не думал, что когда-нибудь влюблюсь». Глубоко вздохнув, Луи заглянул ему в глаза и поклялся себе, что всю оставшуюся жизнь будет безгранично сильно любить Гарри Стайлса. Именно так, как он того заслуживает. — Луи, я готов, — прервал его мысли Гарри. — Пожалуйста, можешь уже…

— Обязательно, — пообещал Луи и вытащил пальцы, тут же чувствуя обжигающее прикосновение холодного воздуха к разгорячённой коже. Протянув руку, он взял с тумбочки салфетки и вытер руку от смазки. — Но сперва quid pro quo.