Вы, ребята, простите меня за нескромное сравнение, которое будет чуть дальше, напоминаете мне неандертальцев. Вы всем племенем строили ловушку на саблезубого тигра, и ловушка получилась действительно хороша, вот только попался в нее не тигр, а саблезубый мамонт. И поскольку зверь немного крупнее, чем вы рассчитывали, не факт, что ловушка его удержит, вон уже колья в углу шатаются.

А саблезубые мамонты — те еще твари. Здоровенные и непредсказуемые. Так что, давайте уже начинайте нормально разговаривать, потому как без диалога нормальный контакт у нас не сложится, а если нормальный контакт к у нас не сложится, то вам придется что-то решать в самый последний момент, и если вы уверены, что успеете, то черта с два вы угадали.

Или у вас все-таки есть план?

Ладно, вы пока подумайте немного, а я продолжу. Потом мы к этой теме еще вернемся.

Вечером айтишник Виталик нашел меня сам. И пиво с собой припер, как и обещал. Целую упаковку, двадцать четыре пол-литровых банки, двенадцать, черт побери, литров, это он на мотоцикле их умудрился привезти?

В качестве закуски у него было два пакетика чипсов.

— Я столько не выпью, — предупредил я, открывая дверь и впуская айтишника в комнату.

— Я выпью, — успокоил он и тут же подтвердил свои слова действием, разодрав упаковку. Одну банку он швырнул мне, вторую открыл и тут же ополовинил. — Знаешь, в чем главная проблема этого мира?

— Тут у каждого своя версия, — сказал я, усаживаясь обратно в кресло. Пиво было прохладным, как раз нужной температуры, и первые глотки пришлись удивительно к месту.

— Главная проблема этого мира в дилетантах, — сказал Виталик. — Знаешь вот эту популярную фигню, про то, что никогда не бойся делать того, что не умеешь?

— Слышал, — осторожно сказал я, и тут Виталика понесло.

— Ковчег построил любитель, говорят они. Профессионалы построили «Титаник». Не могу понять, чего всех так прет от этого изречения. Тут первая-то часть спорная, а вторая — вообще «туши свет и сливай масло». Профессионалы построили «Титаник», и что? Это, видимо, такая подковырка в сторону профессионалов, да? Можно подумать, «Титаник» только потому и потонул, что его профессионалы построили, а построил бы его какой-нибудь любитель, айсберги бы только так от бортов отскакивали, — произнеся эту тираду, он прикончил первую банку и принялся за вторую. — И больше, видимо, профессионалы ничего не строили. Весь остальной флот, тот, который не потонул, сектанты под предводительством своего духовного лидера папы Карлы из поленьев лобзиком повыпиливали, «боинги» собирают в кружках авиалюбителей, а небоскребы из «лего» строят, когда больше заняться нечем. И никогда, сука, не бойся делать то, чего не умеешь. Ты операции на мозге умеешь делать? Нет? Фигня вопрос, я сейчас научу. Вот тебе дрель, вот тебе пила циркулярная, вот тебе молоток и стамеска, и вот еще сто грамм для храбрости. Еще сто грамм пациенту нальем в качестве наркоза, и ты уже, сука, нейрохирург. Все еще опасаешься? Не бойся, ковчег, между прочим, тоже любитель построил, а профессионалы… ну, ты в курсе. Нафиг они никому не нужны, профессионалы эти.

— Чего-то тебя несет, — заметил я. — Тяжелый день выдался?

— Обычный, сука, день, — сказал Виталик. — Обычный день в окружении обычных идиотов. Одни, сука, супермены кругом, плюнуть некуда. Китайца еще этого притащили.

— Он кореец.

— Да один хрен, — сказал Виталик. — Тому доступ дай, этому права настрой, задрали, к хренам. Но это ладно, это нормально, я ж специалист. А какого хрена Ловкач, менеджер драный, в настройки полез? Он там такого понастраивал, я полдня разгребал. Спрашиваю босса, чего сразу меня не позвали, он говорит, так этот сказал, что умеет. Конечно, умеет. Он же, сука, телефонами торговал.

— Чего настраивали-то?

— Да какая разница? Когда надо будет, они тебе сами скажут, а пока забей, — сказал Виталик. — Даркнет у них, сука. Резервные каналы связи. Можно подумать, кто-то на самом деле их мессенджеры читает.

— Так блокируют же.

— Не разочаровывай меня, к хренам, — попросил Виталик. — VPN сейчас любая домохозяйка на телефоне поднять может. Без всяких даркнетов, секретных сайтов и прочей хренотени. Я это боссу сто раз пытался объяснить, но куда там. Он же самый умный, самый осторожный, при этом еще вилки взглядом гнуть умеет. Я его спрашиваю, ты вообще знаешь, как это работает? Я не про сети, я про вилки сейчас. Он говорит, это магия такая, забей.

— Так никто ж не знает, — сказал я. — А если кто и знает, то не говорит.

— А мозг людям на что? Мозг людям, чтобы думать. А они в него порнуху пихают. Вот ты, джокер, или как тебя там. Как твой скилл работает?

— Вот так, — сказал я и подхватил телекинезом банку пива из упаковки, стоявшей у ног Виталика. Банка пролетела половину комнаты и уютно устроилась в моей ладони, как будто там и была.

— А на фундаментальном уровне? — поинтересовался Виталик.

— Это магия такая, забей.

— Где мой, сука, дробовик?

— Понятия не имею, — сказал я.

— Похоже, тебе повезло.

— Зачем тебе вообще дробовик? Неужели ты на самом деле кого-нибудь пристрелить можешь?

— Могу, — серьезно сказал Виталик. — И обязательно пристрелю к хренам. У меня целый список, и как только начнется, я буду вычеркивать строчку за строчкой.

— Нравятся мне люди с основательным подходом, — сказал я.

— Только так мы можем противостоять хаосу, — сказал Виталик. — Мир не просто меняется, джокер. Мир разваливается на куски, а наш босс, каким бы основательным человеком он ни был, напоминает мне того чувака, который пальцем пытается заткнуть дыру в плотине. И при этом, сука, не замечает, что сам уже стоит по колено в воде.

— Так Матрица же, — напомнил я. — В случае чего, перезагрузят, накатят из бэкапа, и все вернется и станет, как было.

— Я не верю в Матрицу, — сказал он. — Матрица — это фигня, это просто старый нелогичный фильм, в котором впервые попробовали слоу-мо. Матрица — это мир, который придумали программисты, и если бы программисты придумали наш мир, он был бы куда менее дурацким.

— Это спорный вопрос, — сказал я. — Но мне лень спорить.

— А ты не спорь, — сказал Виталик. — Тем более, я, кажется, вспомнил, где свой дробовик оставил. В биллиардной, рядом со стойкой для киев.

— А тут еще и биллиардная есть?

— Да тут чего только нет, даже домашний кинотеатр. Босс любит такие дома снимать. Сибарит хренов.

— Как будто в комфорте есть что-то плохое.

— Кроме того, что он него мозги размягчаются? — уточнил Виталик.

— Ты в коммуналке живешь? И на «Урале» ездишь?

— На «харлее», — сказал он. — А живу в Бутово.

— Теперь я понимаю, чего ты такой недобрый.

— Район как район, — сказал он. — Это все стереотипы. Так о чем я вообще?

— Чего-то там про пальцы и плотины.

— А, — сказал он. — Мир разваливается на куски.

— Да, и об этом тоже.

— И главный вопрос в том, кто именно будет строить новый мир на обломках старого, — сказал Виталик. — Вы или мы. Люди или супермены.

— То есть мы уже, типа, и не люди?

— Да какие вы, к хренам, люди? — вопросил он. — Ты босса в боевом воплощении видел? Что он, человек, что ли? Шрайк натуральный, только ростом пониже и во времени прыгать не умеет. Поставь его главным, он такой миропорядок построит, что захочешь чихнуть без разрешения, и то сто раз подумаешь.

— Чего ж ты на него работаешь?

— Дык бабло ж, — вздохнул Виталик. — «Харлеи» пока еще бесплатно не раздают.

— Так ты определись, либо принципы, либо бабло.

— Бабло побеждает принципы, — сказал он. — Если принципы в приоритете, значит, бабла было недостаточно, вот и вся философия.

— Так себе философия.

— Да и вся жизнь у нас так себе, — вздохнул Виталик, меняя пустую банку пива на полную. — Чипсов хочешь?

— Давай.

Он швырнул в меня пакетом, я перехватил его в воздухе, так как он явно летел мимо, и плавно приземлил себе на колени.